На наш взгляд, целью всякого исторического исследователя должно являться не оправдание неудач, не замазывание из-за ложных предубеждений тех или иных ошибок, а установление фактов, причин и выводов из них, которые могли бы способствовать успеху будущей войны. Исходя из указанных соображений, мы должны, отвечая на поставленный выше вопрос, установить следующее: рассматривая данную операцию во фронтовом масштабе, как характерную для большинства операций гражданской войны, мы должны проанализировать условия, в которых проходила работа тыла. В данной же обстановке тылом являлась вся страна или настолько обширная часть ее территории, что данные, ее характеризующие, в значительной степени могут быть отнесены и ко всей стране в целом.
Что касается факторов экономического порядка, то мы не будем приводить здесь характеристики экономического состояния страны: об этом мы говорили раньше. Показателями этого являются хотя бы следующие факты. Для удовлетворения насущнейшей потребности 13-й армии в конце осени было необходимо получить: шинелей 45 375, шаровар 54 313, гимнастерок 36 032, сапог 58 325; отпущено: шинелей 12 000, шаровар 10 000 и сапог 12 000. 42-я дивизия (6000 штыков) получила на две недели октября 525 000 патронов (85 штук на стрелка, т.е. 6 штук на день).
В таких условиях, если не в худших, были и прочие армии фронта. Вопросы продовольственного снабжения только начинали налаживаться, т.е. части переходили на довольствие за счет местных средств (через «опродкомы» - особые продовольственные комиссии). Понятно, что эти условия не способствовали удержанию боеспособности частей на должном уровне.
Перейдем теперь к вопросам управления и оценке результатов оперативного руководства.
Действия войск Южного фронта развернулись в соответствии с планом главного командования, разработанным в полном контакте с командюжем; действия эти закончились, как мы видели, катастрофической неудачей. В предыдущей главе мы частично дали оценку принятого плана, и ход событий, изложенных в настоящей главе, является полным подтверждением основного нашего вывода: план ни в какой мере не отвечал реальной обстановке на Южном фронте ни в политическом, ни в географическом, ни в стратегическом отношениях. Конкретно несоответствие нанесения главного удара левым флангом реальным условиям выразилось в следующем:
а) При направлении ударов армий на юго-запад группа главного направления все время оказывалась позади вспомогательной, начиная уже с исходного положения (около 200 км уступом назад). С дальнейшим продвижением это отставание должно было в силу естественного хода вещей увеличиваться все более и более, обнажая левый фланг вспомогательной группы и создавая возможность обхода этого фланга. Последнее обстоятельство не могло выпасть из внимания руководства, ибо наличие крупных кавалерийских масс у Донского командования делало этот обход весьма вероятным.
б) Состояние 9-й и 10-й армий не отвечало характеру возложенной на них задачи даже при условии притока свежих сил и резервов.
в) Наличие по ходу наступления двух перехватывающих весь фронт этого наступления значительных водных преград - Хопра и Дона - ставило развитие действий 9-й и 10-й армий под сомнение: форсирование этих преград несомненно потребовало бы новой перегруппировки и значительного времени для ее совершения.
г) Озлобленность донского казачества против советской власти и красных армий, что не могло явиться секретом для командования красной стороны, заранее предрешала труднейшие условия действий войск. В действительности борьба в той части Донской области, которая оказалась занятой 9-й армией, приняла ожесточенный характер, о чем красноречиво свидетельствуют донесения штаба Юго-Восточного фронта. В борьбе принимали участие иногда даже женщины и дети; обозы и тыл подвергались постоянным нападениям; положение красных в Донской области было вполне аналогично нахождению во вражеской, неприятельской стране; чем дальше шло продвижение, тем большую озлобленность и отпор вызывало оно со стороны казачества. Мы действительно грудью шли на Дон, увеличивая с каждым шагом казачий барьер перед собой.
В изложении событий мы показали уже, что в группировке и распределении сил командование не выразило явственно различия между главной и вспомогательной группами: при разнице протяжения фронта в 60 км (350 км главная и 410 км вспомогательная) группа Шорина имела только на 2000 штыков более группы Селивачева; таким образом, только наличие конного корпуса Буденного определило направление главного удара. Естественно, что такое почти равномерное распределение сил не могло привести к крупным результатам; поэтому успех Селивачева не мог получить развития и не мог быть использован, ибо резервов у Селивачева не было, они все были израсходованы для овладения Купянском. Протяженность же фронта мешала взаимодействию с группой Шорина, и последняя даже в случае успеха действовала бы на себя, а не на весь фронт.
К тому же возложение ответственности за ликвидацию рейда Мамонтова на Шорина, с отвлечением из его группы значительного количества штыков, никак не может быть оправдано. Ослаблять группу главного направления без крайней к тому необходимости (а таковой не было) - значило отказаться от проведения в жизнь своего основного плана. Только при этом условии действия командования по изъятию дивизий из главной группы были бы понятны, однако в действительности от Шорина, несмотря ни на что, по-прежнему требовали чрезвычайных усилий для разрешения поставленных главным командованием задач. Даже в тот период, когда с непререкаемой ясностью установилась полная невозможность достижения успеха на фронте 9-й и 10-й армий, когда группа Селивачева начала свой отход (начало сентября), а Мамонтов разрушил тыл - главное командование и командование Южного фронта упорно держались за первоначальную идею. На деле отказавшись от этой идеи и лишив Шорина значительных сил и даже направляя Буденного на борьбу с Мамонтовым, главное командование, как мы видели, продолжает все же оставаться на прежней точке зрения в отношении главного и второстепенного направлений.
Выделение 9-й и 10-й армий в особую группу мы могли бы одобрить, если бы оно было доведено до конца и обе армии составляли самостоятельный фронт, что настоятельно требовалось обстановкой. В действительности же это выделение до чрезвычайности усложнило работу по управлению армиями, вызывало двойственность подчинения Шорина командюжу и главкому и неопределенность ответственности за руководство этой группой. При наличии же двух самостоятельных фронтов командюж, быть может, сумел бы более удачно организовать наступление своих армий, не прибегая к импровизированным соединениям армий в особые группы, в которых, в свою очередь, создавались ударные группы дивизий. Подобный метод «отрядного» руководства, чрезвычайно характерный для гражданской войны, должен быть оценен отрицательно, ибо создавалась путаница в подчинении и ответственности за действия войск, в значительной степени лишавшая прямых начальников инициативы и свободы действий. Было бы несомненно проще командюжу лично руководить своими армиями (14-й, 13-й и 8-й), а не создавать излишних промежуточных инстанций между собой и армиями в лице командующих группами армий с их штабами.
Действия белых, в узкооперативном понимании, были, несомненно, в гораздо большей степени организованы и осмысленны. Начав с обеспечения предполагаемого наступления слева (удар по 14-й армии, движение на запад и захват Киева), белые предполагали, во исполнение общего плана, перенести усилия в центр, с тем, чтобы, прорвав фронт и отбрасывая к северу армии центрального участка красных, выйти на направление Орел - Тула. В качестве подготовительной меры был предпринят Мамонтовский рейд. Но переход центральной группы красных в наступление несколько нарушил намеченные мероприятия, и белые вынуждены были разрешить сначала промежуточную цель: ликвидацию наступления группы Селивачева. Хорошо задуманный маневр по окружению этой группы удается только частично, ибо, как мы указывали, донские части не проявили ожидаемой от них энергии, и дивизиям Купянского направления удается выскользнуть из клещей наседающих с флангов белых. В дальнейшем в расчеты белого командования входит привлечение всех своих свободных средств и сил на центральное направление (вспомним опасение главного командования относительно перебросок белых на Царицын) для того, чтобы прорвать фронт на Курском направлении. Выполнив это, белые переходят к следующей серии операций по расширению тактического прорыва и затем снова ведут наступление на север. Так, намечая последовательные цели и переходя от этапа к этапу в их достижении, белые предполагали довести свои войска («дотянуться») до Москвы. Но сил наличных реальных бойцов в белых армиях не хватало уже на покрытие текущих потребностей; поэтому Деникин был вынужден прибегнуть к набору среди крестьянства, к развертыванию своих кадровых частей и к новым формированиям.