— Да, подписала.

— Венди, в чем дело, что-нибудь не в порядке? — продолжала удивленная Эйлин. — Я думала, ты будешь рада до безумия. Сама же говорила, что это самый большой контракт в твоей жизни, так радовалась ему…

— Нет, все в порядке… Дело просто в разнице во времени, — солгала Венди, вымучивая улыбку. Какой смысл, в конце концов, объяснять, как чувствуешь себя, когда с тобой поступают нечестно. Эйлин не поймет этого. Она никогда не разделяла мнения Венди о вероломной природе мужской натуры.

— Тогда поспешим, Рут ждет нас. — Эйлин взяла Венди под руку. — Нет, не сюда. У нас отдельный кабинет, спасибо Клиффу. Он очень милый, верно? Правда, американцы все милые, тебе не кажется? Взять, например, Майкла… — Эйлин закрыла глаза и издала негромкий вздох, выражающий крайнее женское одобрение. — Если бы не Билли, я влюбилась бы в него… без ума влюбилась бы, — подчеркнула она. — В нем есть нечто, сразу говорящее тебе, что на него можно полностью и безоговорочно положиться, правда?

— О, он просто неотразим, — язвительно заметила Венди, с большим трудом выслушивая этот панегирик предполагаемым достоинствам Майкла.

— Он тебе не понравился, да? — догадалась Эйлин. — Но Венди…

— Лично я предпочитаю чуть менее домашних и чуть более сексуальных мужчин. Да что там, гораздо более сексуальных, — дерзко ответила Венди. — К тому же…

— Но Майкл сексуален, — протестующе прервала ее Эйлин. — Даже очень сексуален, — настоятельно повторила она. — Но хватит о нем. Как прошел твой вчерашний ужин с тем парнем?

Венди пробормотала что-то невнятное, ясно желая показать, что не желает говорить на эту тему.

— Послушай, Венди, — осторожно начала Эйлин, заметив на лице подруги знакомое ей упрямое выражение, — я знаю, какого ты мнения о мужчинах и понимаю тебя, но только потому, что твой отец…

— Что мой отец? — спросила Венди с угрозой в голосе.

Тихонько вздохнув, Эйлин сделала еще одну попытку:

— Не все мужчины одинаковы. Взгляни на Билли… на Клиффа… на Роберта… А Майкл…

— Человек, заявляющий, что может спать только с женщиной, к которой чувствует эмоциональную привязанность! — яростно прервала ее Венди и добавила со страстью: — Но он лжет. Я это знаю и собираюсь доказать, заставить его…

Она замолчала, внезапно поняв, что совсем потеряла голову и выдает свои чувства.

— Венди, — жалобно взмолилась Эйлин, но та, не желая отвечать подруге, отвернулась. Эйлин все же нерешительно продолжила: — Я вижу, что вы с Майклом не очень поладили, но не слишком ли резко ты реагируешь на это?.. Он действительно один из самых стоящих людей, и все, включая Клиффа, самого высокого мнения о нем. Клифф как-то сказал, что Майкл — самый честный и прямодушный человек из всех его знакомых. Человек слова, человек с высокими моральными принципами и в то же время способный понять точку зрения других людей и отнестись к ним сочувственно.

— Может быть, Клифф действительно так считает — он ведь тоже мужчина, — презрительно усмехнулась Венди.

Однако, как ей не хотелось продолжить этот спор с Эйлин, она вдруг ощутила панику, ее окатила давно знакомая волна эмоций, смесь боли и страха, и Венди изо всех сил пыталась не поддаваться ей. В первый раз эта трудноописуемая мешанина болезненных эмоций нахлынула на нее давно, очень давно, когда она впервые услышала, как мать поносит отца. Тогда она отчаянно пыталась противиться, не верить словам матери, убеждала себя, что та не права, что отец любит их, что он никогда не оставит их, — и ошиблась.

Но теперь ошибки быть не могло. Насчет Майкла она оказалась права. И найдет способ, чтобы так или иначе доказать каждому, кто, как Эйлин, сомневается в ее суждении: права именно она. Это будет ее собственный крестовый поход, ее личная война…

— Что ж, может быть, просто это не твой тип мужчины, — дипломатично сказала Эйлин, желая, очевидно, загладить тяжелое впечатление от разговора. — Если верить Клиффу, Майкл идеалист и романтик. Жаль, что рядом с ним никого нет, — задумчиво добавила она. — Ему, вероятнее всего, подойдет женщина мягкая и тихая, кто-то, о ком он мог бы заботиться, кого мог бы защищать, а это совсем не похоже на тебя, правда?

— Можешь не сомневаться, — сухо согласилась Венди.

— Кстати, надо будет подумать, не найдем ли мы кого-нибудь на эту роль у себя в Англии, — щебетала Эйлин. — У тебя нет никаких предложений?

— Я консультант по рекламе, а не свадебное бюро, — отрезала Венди. — Извини, — спохватилась она, увидев, как надулась подруга. — Просто я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Ничего себе немного! — воскликнула та. — Когда Рут сказала мне, что Клифф определенно решил предложить контракт тебе, я подумала, что ты будешь на седьмом небе от радости. Ты же только об этом и говорила.

— Знаю, — сокрушенно призналась Венди. Эйлин говорила правду. Когда в Англии у нее впервые зашел разговор с Клиффом и Уоллесом об организации рекламной кампании, она действительно сказала подруге, что это будет самым большим шагом в ее профессиональной карьере.

Когда-то Венди уже работала над большими проектами, но только в качестве члена команды. Теперь ее основными клиентами были небольшие, недавно организованные фирмы, похожие на ее собственную. Сам факт участия Венди в крупной рекламной кампании наравне с мужчинами добавит солидности к ее деловой репутации, на что иначе придется потратить долгие годы. После успешно проведенной кампании национального масштаба перед ней раскроются все двери.

Венди знала, что хорошо справляется со своей работой, что ее идеи свежи и нетривиальны. И то, что Клифф подтвердил это не только на словах, но и на деле, предложив подписать контракт, должно было наполнить ее гордостью и ликованием. А вместо этого она никак не могла избавиться от мысли, что встреча с Майклом останется для нее не просто неприятным воспоминанием, какое можно легко выкинуть из головы после отлета домой, но частью жизни — как бы она ни старалась уверить себя в противном…

Она нахмурилась. Любую проблему можно расценивать двояко: можно видеть в ней препятствие, которое следует преодолеть, затратив на это часть драгоценной энергии и времени, или, в более позитивном варианте, обернуть ее себе на пользу. Вот и сейчас можно обернуть дело именно так. Необходимость работы с ним в Англии, пусть даже совсем недолгой, создавала еще одну возможность доказать, что она была права. И в частности, доказать Эйлин, что он вовсе не тот рыцарь в сверкающих доспехах, каким та его считает.

— Прости, если я кажусь тебе не слишком довольной, — извинилась она, приняв окончательное решение. — Вероятно, я до сих пор не могу опомниться.

— Конечно, вполне естественно, что теперь, когда первая эйфория от успеха прошла, ты начинаешь беспокоиться, — утешила ее Эйлин. — Но ведь ты всегда сможешь обратиться за помощью к Майклу. Рендольф, конечно, очень милый, но он, знаешь ли, не слишком… — Она пристыжено замолчала.

— Вряд ли мне придется часто контактировать с Майклом, — решительно ответила Венди. — В конце концов, за продажу продукции отвечает Рендольф Уоллес, а то, чем будет заниматься Майкл, имеет ко мне мало отношения, так что…

Но в это время в отворившейся двери кабинета появилась Рут, сердечно воскликнувшая:

— Венди, дорогая! Заходи!

К тому времени, как Венди заняла место в самолете, настроение ее улучшилось. Помимо утешившего ее решения, этому немало способствовал превосходный обед с не менее превосходным шампанским, которыми угостила ее Рут. Устроившись поудобнее, она закрыла было глаза, но услышала мужской голос и вынуждена была вновь открыть их.

— Не возражаете, если я присяду рядом с вами?

Венди посмотрела на мужчину. Выглядел он совсем неплохо, но по какой-то непонятной причине она не чувствовала ни малейшего желания посвятить несколько ближайших часов флирту. Это так утомительно… Не отвечая на улыбку незнакомца, она сказала:

— Извините, но это место занято моей матерью.