После визита Бриана созерцательно-восстановительный период в жизни Лены закончился. Она познакомилась с Сольвейг. Ее волосы покорили Лену с первого взгляда: пушистые, каштановые, с запутавшимися в кудрях лучиками солнца, они были прекрасны. Она даже остановилась, любуясь этими сказочными локонами и их хозяйкой, которая стояла на мосту, задумчиво глядя в воду. Мысленно поставив заметку записать типаж, Лена рванула на рынок. Из-за вчерашних посиделок проснулась она поздно, а продукты сами себя не принесут.

Потолкавшись меж рядов около часа, Лена с корзинкой, груженой всякой снедью топала домой. Она жевала пирожок, подкинутый ей, как постоянной клиентке, дородной женой булочника и размышляла идти ей на чай к архмастеру Гелену, или все же дать себе денек отдохнуть от магов. И тут краем глаза заметила, как красиво вьются по ветру волосы девушки, стоящей на мосту. Те самые, которыми она любовалась по дороге на рынок. За это время незнакомка не сдвинулась с места и не сменила позу.

Лена медленно подошла к девушке, не сводя с нее глаз, и встала рядом. Погруженная в свои мысли та даже не заметила новую соседку.

— Вы простудитесь, нибеан.

Лена сказала это очень спокойно, готовая немедленно схватить девушку, если та вдруг решит-таки прыгнуть.

— Что? — незнакомка только сейчас обнаружила, что не одна на мосту.

— Вы простудитесь. Ветер с реки прохладный, а вы без плаща, — Лена разговаривала мягко и ласково, как с ребенком. — Я живу здесь недалеко. Идемте ко мне, согреетесь. Не хватало еще вам заболеть перед Лугнасадом.

Болтая о грядущих развлечениях главного осеннего праздника, она увлекла незнакомку с собой, подальше от реки. Привела домой, сунула в руки кружку с подогретым вином и заставила выпить все до последней капли. Щеки девушки порозовели, а взгляд приобрел чуть более осмысленное выражение. Она с удивлением осмотрелась и, обнаружив себя на незнакомой кухне сжалась от страха, вцепившись в пустую чашку.

— Не нужно бояться, — Лена присела на соседний стул, — вы в безопасности. Никто не причинит вам вреда. Меня зовут Лена, вы у меня дома. Именем Великой Матери клянусь, что не желаю вам зла.

Спокойный тон хозяйки, клятва и действие вина заставили гостью немного оттаять. Она все еще смотрела потерянно, но уже начинала походить на человека, а не на зомби, пусть и очень симпатичную.

— Я… Мне уже лучше, — тихо сказала девушка, не поднимая глаз. — Спасибо вам, добрая госпожа. Я, наверное, пойду…

— Куда?

И услышав этот, казалось бы, простой вопрос, гостья разрыдалась. Лена наблюдала, как она сбрасывает державшее ее напряжение, и кляла себя на чем свет стоит, что дома нет вообще никаких лекарств. Ладно, обойдется подручными средствами. Долила в кружку еще вина и подала девушке салфетку.

— Плачьте, нибеан, плачьте сколько можете. А вино поможет успокоить боль.

Выплакавшись незнакомка подняла на Лену растерянный взгляд потерявшегося котенка.

— Я… Мне…

— Вам нужно поспать, — Лена встала и протянула руку, — идемте, у меня как раз есть свободная комната. И не спорьте, нибеан, в таком состоянии я вас все равно никуда не пущу.

Девушка заснула очень быстро. И Лена, на всякий случай спрятав в сундук все острые предметы, побежала к целителю. Ей нужно было что-то успокаивающее и что-то укрепляющее. И выпить, непременно выпить. Но это потом.

Беан Брэнниган, весьма уважаемая в городе травница, жила неподалеку. Пока женщина готовила снадобья для ее гостьи, Лена, поддавшись старой привычке, заказала свой стандартный лечебный набор: от головы, нервов, живота, простуды, простых ран, ожогов и случайной беременности. Она не любила ошибаться больше одного раза.

Незнакомка проснулась под вечер. Симпатичным привидением вплыла на кухню, где получила улыбку, порцию целебного отвара и тарелку каши с мясом. Девушка жевала, бросая испуганные взгляды то по сторонам, то на Лену. Та весело пересказывала ей свежие сплетни, услышанные на рынке, избавляя гостью от необходимости поддерживать беседу и не давая повиснуть неловкой тишине.

— Как вас зовут, нибеан, — спросила Лена, когда ужин был окончен.

— Сольвейг, госпожа.

— Лена, меня зовут Лена, и лучше на ты. Договорились?

— Хорошо, Лена, — послушно кивнула девушка.

— Вот и замечательно. Я не буду спрашивать, что с тобой стряслось, но, если захочешь рассказать, выслушаю и постараюсь помочь. И пока не определишься, как быть дальше, можешь пожить у меня. Место есть, еды тоже хватит.

— Остаться здесь, госп… Лена?

— Ну да.

— А что я должна буду делать?

— А что хочешь. За помощь скажу спасибо, но ничего требовать не буду. И денег с тебя тоже не возьму.

— Почему вы, ты мне помогаешь?

— То, что привело тебя на мост не стоит жизни. И, когда ты отдохнешь и успокоишься, сама это поймешь. Кстати, ко мне брат иногда заходит поболтать и раз в неделю на ужин.

— А ваш… твой брат не будет против, что я тут поживу?

— Не будет. Он даже рад будет. Он очень переживает, что я тут одна.

Спокойная атмосфера кухни, дружелюбный тон хозяйки, сытный ужин и лекарство заставляли отчаяние отступить и Сольвейг с легким опасливым интересом осматривалась по сторонам.

— Нравится?

— Очень, — Сольвейг слабо улыбнулась, — почти как дома.

— Значит остаешься?

— Я… я не буду тебе в тягость. Я могу стирать, и готовить, и по дому все умею, и шить, и вышивать тоже.

Девушка говорила очень быстро. Спешила доказать свою полезность, чтобы остаться в этом чудесном доме, где она чувствовала себя так спокойно.

— Подожди тут, я тебе кое-что покажу.

Лена ушла в комнату, а Сольвейг бросилась убирать со стола. И когда хозяйка вернулась, неся пачку листов, посуда уже была вымыта, вытерта и расставлена по местам.

— Спасибо большое! Смотри, я тут кое-какие наброски платьев сделала, как думаешь, такое можно пошить?

Несколько простых рисунков, созданных по мотивам разных фэнтези и исторических фильмов, вызвали оживленное внимание Сольвейг. Она профессионально рассматривала их, сразу предлагая материал, из которого это можно было бы пошить, задавая вопросы по фасону и отделке. И, видя искренний интерес девушки, Лена рискнула рассказать ей о пуговицах и одежных крючках.

— Лена! Это невероятно! С этим же можно создавать такие платья! Да и мужскую одежду тоже, наверное.

Под взглядом Сольвейг, Лена чувствовала себя почти Коко Шанель.

— Думаешь, такое будет иметь спрос?

— Конечно! Госпожа за такое платье серебром заплатила бы.

Лена сделала вид, что не заметила упоминание о госпоже.

— Серебром значит. Серебро это очень хорошо. А ты смогла бы такое пошить? Из самой простой ткани для начала.

— Если из самой простой, то я бы попробовала.

— Отлично! Сходишь завтра со мной на рынок? За материалами?

— На рынок? — девушка сжалась.

— Ну, или я сама схожу, только скажешь мне, что нужно?

— Хорошо.

— Хм, а хочешь я тебе дам бумагу и чернила? Попробуешь сама платье придумать.

— Мне бы хотелось.

Вечер закончился тихо и спокойно. Лена делала заметки в дневнике. Сольвейг нарисовала несколько эскизов и сидела над выкройками, пока Лена не отправила ее спать, влив в девушку порцию снотворного. А потом наконец-то позволила себе заслуженный бокал вина. День выдался на редкость насыщенным.

— А не состоящий в гильдии человек может подать заявку на такой патент?

Наслаждаясь чаем и божественными булочками, купленными утром, Лена слушала экспресс-курс патентного права. Учительствовал архмастер Гелен.

— Нет, чтобы заявить права на полезное изобретение нужно состоять в гильдии.

— Хм, досадно. А как вступить в гильдию?

— Выучиться у местного мастера, самому стать мастером, а потом подать прошение и заплатить членский взнос.

— А если, допустим, мастер приехал из другого города, и хочет вступить в столичную гильдию.