Она осторожно пересекала патио, когда высокая фигура показалась из-за апельсинового дерева.

- Я уже начал думать, что вы опять заблудились, - сказал Макс ди Анджели с насмешкой в голосе. - Мне доложили, что вы пропустили ланч. Может быть, разумнее было бы отдохнуть, если вы себя плохо чувствуете?

- Мне захотелось подышать свежим воздухом, - с вызовом ответила она. Мне, надеюсь, разрешено выходить без пароля?

Он оглядел ее, отметив уставшее лицо со следами городской пыли, обожженные солнцем плечи и ключицы, мягкие светлые кудри, которые нуждались в мытье.

- О, да, он очень свежий на улицах Венеции в самый жаркий полдень этого времени года. А вы даже не сообразили надеть головной убор, - едко заметил он. - Я возил Косиму в Ли-до, на побережье. Вы могли бы поехать с нами, если бы нам удалось вас найти.

Внезапная прохлада тенистого патио с его шелестящими деревьями и журчащим фонтаном, после палящего солнца снаружи, были хорошей иллюстрацией к его замечанию. У нее подогнулись колени и она тяжело опустилась на каменную скамью, все поплыло у нее перед глазами.

Она почувствовала сильную руку у себя на плече, другую - под подбородком. Она была безгранично благодарна этим рукам, которые не дали ей упасть в обморок.

- Вздохните глубоко, - посоветовал Макс спокойно, осторожно поддерживая ее. - Это от жары. Сейчас пройдет.

Но это не прошло - во всяком случае не сразу. Патио, деревья, небо над головой - все пугающе кружилось. Линнет чувствовала, что падает в бездну, в бездонную пропасть без конца; ниже, ниже., а потом, прежде чем тьма поглотила ее, она была подхвачена парой сильных рук и поняла, что спасена.

Она почти не помнила, как добралась до комнаты, как осторожными, заботливыми руками Дина раздевала ее, как ее уложили в постель. Не помнила доктора и стетоскопа и разговоров шепотом. Затем она уснула.

Она проснулась поздно: уже горела лампа. У ее постели сидела синьора Марчетти. Линнет старалась вспомнить, как она попала сюда. Экономка улыбнулась, поднялась, слегка дотронулась рукой до ее лба, потом подошла к двери.

- Синьор Макс, - тихо позвала она. Линнет застонала; она вспомнила, как еще раз доказала свою глупость, упав в обморок ему на руки. Так и должно было все случиться, там больше никого не было, кто мог бы поддержать ее. И вот теперь он здесь - стоит в дверном проеме и смотрит на нее. Она беспомощно лежала на подушках и ненавидела его за то, что он видит ее в таком состоянии.

- Как вы себя чувствуете? - спросил он, приближаясь к кровати. - Доктор считает, что это был солнечный удар, и советует отдохнуть, ничего не есть сегодня, но пить побольше.

Он наполнил стакан свежим лимонным соком из кувшина, который стоял на прикроватном столике, и присел на край кровати, подавая стакан Линнет. Она ощущала тепло его бедра рядом со своей ногой сквозь тонкое летнее покрывало. Она чувствовала себя неловко, потому что ее хлопковая ночная рубашка оставляла мало места для воображения. В этот момент это не вызывало у нее никаких сексуальных эмоций, она лишь уныло думала - должно быть, я выгляжу столь же соблазнительно, как примятый салат-латук.

- Со мной этого прежде никогда не случалось. Я имею в виду обмороки, извинилась она.

- Всегда что-то случается впервые, - заключил он. - Странно, но я как раз думал, что настало время перебираться на летнее местожительство. Жара в этом году наступила раньше и невыносимее, чем обычно.

Поймав ее удивленный вопросительный взгляд, он объяснил:

- За городом, в Венето, у меня есть дом. Это по ту сторону лагуны. В Венеции летом очень жарко. Здесь слишком много народа и мало зелени. А там, на побережье, у нас громадные сады. Я думаю, что вам понравится. - Он улыбнулся. - Но вы не думайте, что вас совсем лишат Венеции. Через лагуну регулярно ходят лодки.

Она с трудом могла вынести его заботливость, принимая во внимание свою вину и глупость.

- Макс, я хочу вам что-то сказать, - внезапно охрипшим голосом начала она.

- Завтра, - твердо прервал он ее. - А сегодня - спать. Спокойной ночи, Линнет.

С этими словами он покинул ее, а Линнет лежала на подушках и не могла сдержать дрожь обиды. Завтра! Она хотела ему сказать, что в одном вопросе была несправедлива к нему. Он должен был все знать, если он разговаривал с Диной. Но он не дал ей сказать ни слова. Завтра будет не легче. Ее мучило подозрение, что несмотря на всю свою доброту, он наказывает ее, заставляя ждать, держа в неизвестности. В последние мгновения перед тем, как ее окончательно сморил сон, в ее мозгу все время вертелась поговорка о леопардах и пятнах. Это было предупреждением, которое стоило принять во внимание.

Завтрак в постель ей принесла одна из горничных, сопровождаемая улыбающейся Диной, - Очень любезно с вашей стороны, но в этом, право же, нет необходимости, - запротестовала Линнет. - Я хорошо себя чувствую, в общем-то я уже собиралась вставать.

- Вы можете встать, когда поедите, но сегодня вам нужно отдохнуть и не следует никуда выходить, - сказала Дина. Она засмеялась. - Это приказание не только доктора, но и Макса, так что вам лучше подчиниться им.

Линнет тяжело вздохнула.

- Я ему очень досаждаю? Дина выглядела озадаченной.

- Думаю, что нет. С чего бы? Но вы должны беречь себя от солнца, Линнет. Ваша английская кожа слишком нежна.

- Я знаю. Это было глупо с моей стороны. - Линнет вздохнула. Дина, конечно же, не знала и половины. Она не знала о сцене в кабинете Макса, о ее бегстве и о том, как Макс безжалостно предотвратил его. Она не знал, какой идиоткой Линнет себя показала, читая ему нотации о его образе жизни, не ведая, что он просто очень много работает.

Она надеялась, что Макс опять внезапно, ничего не объясняя, исчезнет, что разразится какой-нибудь кризис и отвлечет его внимание. Но она понимала, что это трусость с ее стороны. Было бы честнее признать, что она, по крайней мере частично, была не права, и надеяться на его великодушие.

Придя к такому решению, она приняла душ, вымыла голову и надела белое платье с короткими рукавами, которое скрывало ее обгоревшие плечи, еще одно болезненное напоминание о вчерашнем дне, и вышла, наконец, из своего убежища.