Пандора разрывает поцелуй и злобно смотрит поверх моего плеча.

- Пошла вон. Объедок сегодня нет в меню.

Я улыбаюсь ей, и когда она осознает, что только что заявила на меня свои права, перед ней опускается преграда и разделяет нас. Та женщина за нами, должно быть, ушла, но я не оборачиваюсь, чтобы проверить это. Единственная интересующая меня женщина находится в моих объятиях, но даже сейчас я замечаю, как она отдаляется.

- Мне нужно идти, - говорит Пандора и спускает с меня ноги, выталкивая мою руку из своей рубашки. Она отходит от меня на шаг, но это ощущается, как целая миля.

- Эй, - произношу я, и девушка переводит взгляд на меня. Я беру подбородок в свою руку и наклоняюсь, чтобы мы снова оказались на одном зрительном уровне. – Не делай этого. Не отталкивай меня, когда сама чувствуешь то же самое.

- Единственное, что я чувствую – глупость за то, что позволила тебе так себя унизить, - она выдергивает подбородок из моей хватки и оглядывается по сторонам.

- С меня уже хватить всей этой чуши, Пандора. Прекрати мне врать, как и самой себе. Тебе плевать на всех присутствующих здесь, так что не говори, что я унизил тебя, - я притягиваю ее в объятия, и она ахает. – Тебе понравилось, и мне тоже чертовски понравилось. Ты создана для моих объятий. И чем быстрее ты смиришься с этим, тем лучше.

Я грубо целую ее, и она прикусывает мою губу. На полсекунды мне кажется, что она станет сопротивляться мне, но вместо этого девушка тает, как и несколько минут раньше. Я мог бы позволить зайти этому дальше, и мы бы, в итоге, перешли в ту же стадию, что и мгновение назад. Но ей в первую очередь нужно собраться с мыслями.

Я разрываю поцелуй и отпускаю ее, отступая на шаг назад. Это самое трудное из всего, что мне приходилось делать, но я не вынесу, если она снова оттолкнет меня.

- Я хочу тебя, все просто. И не только для быстрого секса на ринге. Ты чувствуешь это, - указываю я между нами. – Когда ты, наконец, решишь воспользоваться этим шансом, я буду ждать.

Развернувшись, я замечаю недалеко Донована, он бросает мне футболку. Я натягиваю ее и напоследок окидываю Пандору взглядом, прежде чем забрать у Эзра сумку и направиться в сторону лестницы.

Я в бешенстве и готов подраться снова, чтобы выпустить это. Я не хочу уходить. Я не хочу уходить от нее. Но преследование не лучший способ завоевать сердце девушки. Она упрямая, и если существует только такая возможность добиться ее, я подожду. Пандора стоит всего, что я готов сделать, чтобы сделать ее своей.

Я могу только надеяться, что она примет вызов, который я только что бросил ей.

Я лежу с Пенелопой в нашей детской кровати в доме родителей. Ну, в детской кровати Пенни. Возможно, она и моя тоже. Мы жили в одной комнате, будучи маленькими, но когда нам исполнилось по десять, мама с папой выделили каждой из нас по собственной комнате. Но каждую ночь я все так же находила себя, пробравшуюся в комнату и кровать сестры.

Я устраиваю руку на ее животе. Она отдыхала здесь с Иваном, но когда я пробралась сюда, мужчина улыбнулся и оставил нас наедине. Это было обычным воскресеньем в окружении семьи. Много смеха, лежания у бассейна и больше еды, чем кто-то смог бы съесть. Но я большую часть времени вообще не ощущала, что нахожусь здесь. Мои мысли были далеко отсюда. Они были в другом месте, и только о Ройсе.

- Эй, - зовет Пенни, открывая глаза.

- Привет, - ее рука опускается на мою ладонь на животе, наши пальцы переплетаются.

- Готова обсудить это? – спрашивает она.

- Есть один парень, - все, что мне удается сказать, прежде чем огромная улыбка растягивается на ее лице. – И он сводит меня с ума, - сестра выгибает бровь, и я вздыхаю. – Ладно, возможно, я тоже свожу его с ума.

- Должно быть, он – нечто, раз ты так заморочилась. Я никогда не видела тебя такой взвинченной из-за мужчины, - она улыбается. – Только если он не клеился ко мне.

Я не могу сдержаться и смеюсь. Мы с Пенни устраивали в школе ад для мальчиков. Они ходили за ней, как потерявшиеся щенки.

- Он зацепил меня с нашей первой встречи. Или, полагаю, мое влечение зацепило меня – ненавижу то, как сильно мне нравится его запах. Ненавижу те эмоции, когда он оказывается в моем личном пространстве. То, как он продолжает расспрашивать обо мне.

- Почему?

- Не знаю. Наверное, потому что, я считаю его очередным богатым парнем в костюме… Тем, кого нанял Генри. Я была ошеломлена этим влечением. Он просто действует, но не так, как я привыкла – никогда не испытывала ни к кому ничего подобного, и не понимаю, хочу ли этого.

- Как это? – сестра изучает меня.

- Он был настойчивым, но не сильно. Ну, по началу. Я знала, что он захотел меня, но он не приглашал меня никуда или еще что. Я пытаюсь и дальше прохладно относиться к нему, но он все так же пытается поговорить со мной.

Улыбка Пенелопы теперь в полную силу.

- Что?

Она слегка пожимает плечами.

- Что? Скажи.

- Он может решить, что ты, как пугливая кошка. У тебя есть когти, как у мамы, и он старается медленно приблизиться к тебе. Он пытается не слишком пугать тебя, но продолжает подходить.

Я качаю головой, а в горле образуется комок.

- Он перестал приходить, - признаюсь я и замечаю, как смягчается ее взгляд. А потом он твердеет и прищуривается.

- Как его зовут?

Я хохочу над звуком, который сестра издает.

- Тебе стоит попросить своего мужа научить тебя рычать получше.

- Эй, я все еще могу надрать кому-нибудь зад. Не позволяй животу одурачить тебя.

- Есть еще кое-что, - признаюсь я, а потом решаю рассказать ей все о той ночи в баре.

- Это не означает, что он прекратил тебя преследовать, - Пенни сверкает взглядом. – Он хочет тебя.

- Наверное, но все равно, прошло несколько дней, и он разговаривает со мной только, когда приходится. В смысле, я сталкиваюсь с ним раз пять в день, и ничего. Он смотрит на меня своими глазами, которые я не могу выкинуть из головы.

- Он работает на твоем сумасшедшем этаже или как?

- Нет. А что?

- Потому что ваше здание такое больше, что никто не сталкивается друг с другом пять раз за день. Только если они работают в лобби или на одном этаже.

Я раздумываю над тем, что сказала Пенелопа, и подозреваю, что она, может, быть права.

- Он сталкивался со мной намеренно, - произношу я и улыбаюсь от этого.

- Угу. Он пытается добиться от тебя окончательного признания, что ты его хочешь. Он предоставляет тебе шанс за шансом, чтобы сделать свой шаг.

Я позволяю осесть ее словам и прикусываю губу, обдумывая это. Почему сама мысль о том, что он аккуратно преследует меня, делает меня счастливой?

- Боже мой, ты покраснела.

- Заткнись, - фыркаю я.

- От чего ты бежишь, Пан? Ты же не такая. По сути, если я припоминаю верно, то ты в тайне ласковая.

- Я не ласковая, - вру сестре. Я намеренно приехала сюда, чтобы пообниматься с ней.

- С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Я спала с тобой большую часть твоей жизни, - она смотрит на меня, будто я не в себе.

- Ты – другое дело. Ты – мой близнец.

Она качает головой.

- Я люблю тебя, так что скажу тебе прямо, - лицо Пенелопы становится серьезным и напоминает мне отца. – Ты бежишь, потому что боишься той задачи, в которой можешь провалиться. Которая может причинить тебе боль.

- Это неправда, - встреваю я. – Посмотри, чего я добилась в жизни. Я усердно работала для этого.

- Я и не говорила, что ты не усердно работала. Ты всегда такая. Проблема в том, что ты всегда уверена в своей победе. Именно поэтому, когда что-то становится трудным, ты пробиваешься, потому что знаешь что можешь это сделать. Ты знаешь, что не провалишься, потому что это все – твое. Никто не пробивается так, как ты, Пан. Ты – боец, и мы все это знаем. Любой, кто находится с тобой в одном помещении несколько минут, понимает это.