В библиотеке Димон пользовался огромным успехом у приходивших туда студенток.
Девушки мгновенно забывали о цели посещения читального зала и часами вожделенно разглядывали нависшего над подшивками газет сосредоточенного Чернова. По сравнению с худосочными очкариками мужеского пола, щеголявшими жиденькой растительностью на полудетских лицах, или сухонькими старичками, являвшимися в библиотеку к открытию, мускулистый красавец Гоблин имел массу явных преимуществ.
- ...Захожу на страницу этого микро-обозревателя", - Димон принял из рук почтительного официанта двухлитровый кувшин, - и вижу, что Вторичный начал с меня. Представляешь?
- Представляю, - кивнул Нерсесов.
- Нет, ты плохо представляешь. Мало того, что этот микроцефал выразил свое несогласие с моими выводами, я бы это еще простил, так он приписал мне вещи, о которых я вообще никогда не говорил!
Гоблин недавно разобрался в смысле приставок "микро" и "макро" и теперь употреблял их постоянно.
К месту и не к месту.
Закреплял полученные знания, если можно так выразиться.
- Например?
- Да элементарно! Я написал рассказ. Там мой герой по ходу дела ловит одного типа, отшибает ему башку и портит его оружие. Винтовку "ли-энсфилд". Знаешь такую?
- Знаю...
- Гнет, значит, ствол об колено. У "ли-энсфилда" стволик тонкий, согнуть немного можно...
- А зачем?
- Чтоб потом, блин, этой винтовкой не смогли воспользоваться остальные преследователи.
- Ага, ясно, - Нерсесов поправил очки.
- Ну вот... Все вроде пучком, жизненно. А этот макромудак Вторичный вдруг начинает надо мной стебаться, что, мол, мой герой гнет об колено автомат Калашникова. Всасываешь?
- Всасываю, - хихикнул Юрик.
- Я пишу - "ли-энсфилд", этот имбецил - "калаш". Сам все напутал, и сам меня же обвиняет в незнании предмета, - Димон горестно вздохнул. - Дальше больше. Позавчера я наехал на Кацнельсона и Зотова, разметал их по кочкам. И версии ихние, и подлость несусветную по отношению к подводникам, и незнание физики...
- Знаю, читал, - закивал Нерсесов. - Я даже стих по этому поводу написал.
- Что-о?! - возмутился Гоблин.
- Да не про тебя. Я в стихотворной форме изложил идиотизм объяснений катастрофы. Типа, как надо относиться к официальным сообщениям.
- Ну-ка, ну-ка, - Чернов схватил блокнот. Юрик откинул голову немного назад и начал заунывно декламировать:
- Субмарина между пальм торчит.
Видно, капитан был сильно пьяным.
Где-то в джунглях пробегает кит,
Его мясо хорошо с бананом...
- Это цинично, - заявил ошарашенный Димон. - И вообще, при чем тут пальмы, кит и бананы?
- Сие есть метафорический символизм, - объяснил поэт Нерсесов, - с оттенками гипер-реализма. А-ля Серебрянный век.
- В качестве эпиграфа мне это не подходит, - огорчился Гоблин.
- Эпиграфа куда?
- К следующей статье о "Мценске"...
- Ты намерен добивать тему?
- Я намерен добивать Кацнельсона, - рыкнул Чернов. - Эта макросволочь свистнула мою идейку о продаже станции "Мир" Китаю* и выдает ее за свою.
- Серьезно? - удивился Юра. - И откуда ты это узнал?
- Неделю назад "Секретные материалы" ** дали информашку по "Миру". Там черным по-русскому сказано, что переговоры Кацнельсона с китаезами насчет орбитального комплекса сорвались. Мы, вроде, слишком много денег запросили. Но это мелочи. Главное, что в "Хэ-фаллосе"*** автором идеи назван Кацнельсон...
- Кто автор статьи?
* "Новый Петербургь", No 47 за 1999 год.
No 21 (40) за 2000 год.
*** Жаргонизм, русская юмористическая транскрипция названия "X-files"
- Не помню...
- Не Менделеев? - Нерсесов назвал главного редактора.
- Да нет. Если б Менделеев написал, я б Вадьку лично в выхлопную трубу его "опеля" засунул. Кто-то другой, из пристяжных...
- Менделеева все равно можно попинать.
- А толку? Денег у него нет, живет, можно сказать, в долг... Кстати, хочешь свежую историю про Менделеева?
- Хочу.
- Его прав лишили.
- За что? - Нерсесов пожевал кончик шариковой ручки.
- За пьянку, - усмехнулся Чернов. - Но как! Короче, Менделеев набухался с одним пацаном, которого года полтора назад выгнал с работы. Вадик уже забыл об этом конфликте, а пацан - нет. Так вот... Встретились они на тусовке, пацан Менделеева накачал, а потом, когда тот домой ехать собрался, позвонил в ментовку. И слил Вадьку. Мусора его прихватили в ста метрах от места сборища, выволокли из машины - и на экспертизу. Тут же лишение прав оформили. Причем денег не взяли.
- Естественно, звонок же зафиксирован, - согласился журналист-патриот.
- Именно! Теперь Менделеева водитель возит. И поделом...
- Твой приоритет по "Миру" легко доказать, - Нерсесов вернулся к теме разговора. - Сопоставить время выхода статей и дату появления правительственных документов. А потом на Кацнельсона накатить...
- Ворье - оно ворье и есть, - Гоблин отхлебнул сок. - С Кацнельсоном судиться без понту. Да и иск никто не примет. Я лучше его рачком поставлю по "Мценску". Он уже столько наболтал, что на целую серию статей хватит.
Юрик повернул голову и уставился на вошедших в кафе шестерых юношей во главе с рыжим одышливым толстяком в желтой байковой рубахе навыпуск.
- Ха! Димон, смотри, - Нерсесов толкнул Чернова в плечо. - Знаешь, кто это?
- Не, - Гоблин хмуро взглянул на компанию.
- Мелонов сотоварищи. Молодые христианские демократы...
- И чо?
- Последыши Ковалева-Ясного и Пенькова...
- А-а! - на лице у Чернова появилась заинтересованность.
- Развлечься хочешь? - неожиданно предложил Юрик.
- Не откажусь...
- Пеньков - пассивный зоофил! - громко сказал Нерсесов. - А Дыня - жирный импотент!
Христианские демократы еще не успели сесть за столик.
Один из юношей завопил что-то матерно-невразумительное и схватил со стола пустую бутылку. Мелонов подпрыгнул и выпучил глаза.
- Кто шагает дружно в ряд? Христианский наш отряд!
Педофилы, лесбиянки, И задроченные панки! - заорал Нерсесов.
- Бей их! - приказал Дыня и рванулся вперед.
- Развлечься, говоришь?! - Гоблин слишком поздно понял, что поддался на провокацию весельчака Юрика. Но времени что-либо изменить уже не было.