- Ники, можно украсть тебя на минутку?

Николя улыбнулась Джеймсу и сказала:

- Долг превыше всего. Надеюсь, мы ещё увидимся? Я хотела бы потанцевать с вами. - И, выходя, игриво подмигнула зеленым глазом.

Не будь здесь Тони, подумал Джеймс, он бы с удовольствием составил компанию Николя. Причем чутье подсказывало, что для покорения и этой крепости ему не пришлось бы затрачивать слишком много усилий. В следующее мгновение в его мозгу промелькнула неприятная мысль: "Осторожнее, приятель, ведь эти дамочки почти наверняка - твои пациентки!"

Он проводил Николя задумчивым взглядом.

- Это был Оливер, - пояснила Тони. - Ее муж. Оливер Холт.

Рука Джеймса как бы невзначай прикоснулась к её локтю, и он осторожно увлек Тони за собой, подальше от Элинор, которая, повернувшись к ним спиной, колдовала над напитками. Тони руку не отняла, и Джеймс ещё более распалился. Погладил руку чуть выше локтя - Тони вновь не стала возражать.

- Красивое у вас имя, - проворковал Джеймс, на седьмом небе от счастья. - Наверное, и фамилия ему под стать.

- Фамилия у меня забавная - Вальдшнеп, - ответила Тони. И пояснила: Птичка такая есть.

- Вы замужем? - уточнил Джеймс. - Миссис Вальдшнеп?

Тони покрутила перед его носом пальчиками. Джеймс увидел обручальное кольцо.

- Да, - ответила она. - Но... это вовсе не препятствие для знакомства. Она скосила глаза в сторону Элинор и едва заметно кивнула. - У Бена, моего мужа, сейчас роман - с ней.

- Боже, да он просто ненормальный! - не выдержал Джеймс.

- Здесь так принято. Они утверждают, что иначе нельзя.

- Но вы, Тони... вы ведь... - сбивчиво залопотал Джеймс. В мозгу его мелькали совершенно иные мысли: Господи, все-таки это свершилось! Уиндлбери-Снайп и впрямь - настоящий Содом. А Прейер-Лейн - британский Пейтон-плейс*. (*"Пейтон-плейс" - знаменитый роман Грейс Метейлис о весьма свободных нравах, царящих в провинциальном американском городке). По-моему, вы не из этого круга, - заключил он.

- Я ни разу не принимала участия в их... играх, - призналась Тони. Внезапно её ясное чело омрачилось. - Скажите, Джеймс, почему вы вдруг заприметили именно меня? Почему ваш выбор пал не на Элинор, Николя или...

- Забавный вопрос. - Он в недоумении покачал головой. - Наверное, это дело вкуса. В том смысле, что я увидел вас и подумал: господи, вот это женщина...

- Вас никто не надоумил?

- Надоумил? - озадаченно переспросил Джеймс.

- Ну да.

Брови Джеймса взметнулись на лоб.

- В каком смысле?

- Они хотят, чтобы я согрешила. Если кому-нибудь удастся меня совратить, то тогда и у Бена руки будут развязаны. - Тони покачала изящной головой. - Нет, это не совсем так. Скорее, Элинор хочет, чтобы я закрутила с кем-нибудь роман - тогда она сможет без помех встречаться с Беном. Она и так с ним встречается, но хочет, как бы точнее выразиться... - Тони замялась. - Узаконить их встречи, что ли. Чтобы я уже не могла этому противиться. А я до сих пор ни разу... ни с кем... кроме Бена...

Джеймса начали обуревать сомнения. С одной стороны, все складывалось в его пользу - похоже, все эти женщины и в самом деле сговорились, чтобы толкнуть эту богиню любви в его страждущие объятия. С другой - избранные ими методы были отнюдь не самыми честными. Люди должны иметь право на то, чтобы принимать решения самостоятельно, решил Джеймс. И, набравшись храбрости, сказал:

- Что ж, Тони, в таком случае я не смею...

В конце концов, он всегда может переключиться на Николя.

- Мы должны их перехитрить, - промолвила Тони.

- Что-что? - недоуменно переспросил сбитый с толку Джеймс.

- Они не должны ничего заподозрить. Понимаете? Вы мне нравитесь, Джеймс. До сих пор я не допускала и мысли о том, чтобы... изменить Бену. Но вы... с вами... словом, вы мне очень симпатичны. Только я не хочу, чтобы об этом узнала Элинор или кто-нибудь другой.

Никогда прежде женщина так открыто не признавалась ему в своей готовности предаться с ним любви. Джеймс был настолько ошеломлен, что даже испугался, не ослышался ли.

- Тони, - пробормотал он. - Вы и правда хотите, чтобы мы с вами... Вы согласны, да?

- А как, по-вашему? - она посмотрела на него снизу вверх. В прекрасных глазах Джеймс прочитал вызов.

Внезапно рядом оказалась Элинор. На прелестных щечках Тони заиграл румянец.

- Ваше виски. - Она пытливо вгляделась в лицо Тони, взвешивая, оценивая. - Ссоритесь что ли, молодые люди?

Джеймс, как ни в чем не бывало, ответил:

- Дело в том, что я в искусстве ни уха, ни рыла не смыслю, а миссис Вальдшнеп безуспешно пыталась втолковать мне, в чем заключалось величие Пикассо в период кубизма. Увы, боюсь, что не дано мне постичь такие премудрости.

Тони одарила его восхищенным взглядом.

- Вот как, - разочарованно протянула Элинор и подозрительно воззрилась на Тони. - Извини, милочка, что я вам помешала. - Она перевела взгляд на Джеймса. - И вы извините, что я так завозилась. Я готовила вам виски с содовой, а вместо воды там вдруг оказался чистый джин. Мой недоумок-супруг ухитрился налить джин в графин для воды...

- Ничего, главное, что вы вовремя это заметили, - улыбнулся Джеймс, очень собой довольный. Затем спросил, деланно не обращая внимания на Тони: - Скажите, сколько времени обычно длятся ваши вечеринки?

- По-разному, - уклончиво ответила Элинор. - Надеюсь, что большая часть народа схлынет к половине девятого. Но наши избранные друзья задерживаются допоздна. Надеюсь, Джеймс, вы составите нам компанию?

- Если позволите... Однако меня привезла сюда Китти. Поэтому я не знаю, удастся ли...

- О, машин у нас предостаточно. - Элинор взяла его под руку. - Тони, извини, но я должна исполнить свой долг и перезнакомить доктора со всеми нашими друзьями. - Взгляд Джеймса скользнул над обнаженным плечом Элинор и встретился со взглядом Тони. "Позже увидимся", - пообещал он глазами. Тони понимающе кивнула, и Джеймсу показалось, что она пытается сказать ему, чтобы он долго не задерживался. Что ж, такой женщине отказать он не мог, не говоря уж о напутствии, которое сделал ему Кайт: "Вы не имеете права оставить разочарованной ни одну пациентку". На мгновение Джеймс представил себе Николя, её сексапильный облик, призывный взгляд, недвусмысленные намеки... Да, то густо, то пусто. Следуя за Элинор, знакомясь с её друзьями, рассеянно посмеиваясь их шуткам, которые слушал вполуха, Джеймс никак не мог выбросить из головы сладострастные мысли. Пару раз, оборачиваясь, он натыкался на пронизывающий взгляд Китти; кузина, подобно зоркому стервятнику, не спускала с него глаз. Однажды, оказавшись с ней рядом, Джеймс не удержался и, наклонившись вплотную к одному из её оттопыренных ушей, прошептал: