Этой лекцией Джеймса угощали уже не раз. Одной больше, одной меньше разницы для него не было. Слушая вполуха теткины нотации, он поймал себя на мысли, что мечтает о новой встрече с Джейн Аберкромби. Эх, как было бы славно!

- Вы правы, тетушка, - заискивающе вставил он, послушно кивая. Целиком и полностью.

- Еще бы, черт побери! - взвилась тетя Агата. - Вопрос лишь в том, чтобы ты не подвел меня. Я могу на тебя положиться?

Он снова закивал.

- Целиком и полностью, тетушка. Я вас не подведу. Слово Торчленда.

- Я ведь многим рискую, Джеймс. Ты должен это понимать. У меня ведь здесь друзья, много друзей. Мне даже страшно подумать, что случиться, если ты угодишь в очередной скандал... Я и с самим Бернардом Кайтом-Фортескью дружна, потом тут ещё Уипплы. С Элси Уиппл мы вообще бок о бок росли...

- Уиппл, - задумчиво покачал головой Джеймс. - Что-то не припомню эту фамилию.

- Сам он унаследовал титул от дяди. Лет двадцать назад. Очень милая пара...

Джеймс отпил немного шерри. Тетка как была, так и осталась неисправимым снобом. Словно в подтверждение его мысли она добавила:

- Кстати, Джеймс, одной из причин, побудившей меня вызвать тебя сюда, была мысль, от которой я просто приходила в неистовство: не подобает Торчленду торговать медикаментами и патентованными средствами от...

Она запнулась и уставилась в окно.

- Ага, вот, наконец, и Китти!

Джеймс насторожился.

- Какая Китти?

Тетя Агата нахмурилась.

- Ты забыл Китти? Это моя дочь, и твоя двоюродная сестра, между прочим.

Джеймс с трудом удержался, чтобы не застонать. Входная дверь хлопнула, затем в прихожей послышались шаги. Натужно улыбаясь, Джеймс пробормотал про себя: "Здравствуй, Китти. Счастлив тебя видеть". Между тем тетя Агата смотрела на дверь гостиной и улыбалась. Джеймс напрягся - воспоминания о Китти, сохранившиеся с детства, были тошнотворны. Длинная тощая и мосластая образина в очках и с вечно нечесаными патлами - Господи, может, она хоть немного изменилась? Дверь открылась, и Джеймс встал с колотящимся сердцем.

В проеме стояла высоченная, тощая, мосластая и длинноносая образина в очках и с нечесаными патлами. Близко посаженные глаза за толстенными линзами казались совсем крохотными.

Бледная костлявая рука взлетела к носу и сняла очки.

- Джеймс, это ты? - прогнусавила мымра.

- Китти! Как я рад тебя видеть!

Прыщавая физиономия его кузины так до сих пор и не познакомилась с косметикой, а в парикмахерскую эта дылда, похоже, не заглядывала уже несколько лет.

- Да уж, да уж, - проскрипела она.

Джеймс не нашелся, что на это ответить.

- Китти, лапочка, хочешь шерри? - проворковала тетя Агата.

- Нет, спасибо, мамуля, - процедила Китти, едва шевеля тоненькими, еле различимыми губами. Затем уселась, плотно сдвинув костлявые коленки. - А ты совсем не изменился, Джеймс. То есть, подрос, конечно, но в остальном - все такой же.

Джеймс промолчал. В горле его словно комок застрял.

- Мы виделись в последний раз, когда нам было лет по двенадцать, припомнила Китти.

Джеймс кивнул. - Ты в отпуск приехала? - Он вспомнил, что Китти жила в Новой Зеландии с мужем-фермером. Должно быть, коз разводит, - подумал Джеймс, - коль скоро прельстился на такую швабру.

- Да, на несколько месяцев. Мамочка попросила, чтобы я приглядывала за домом в её отсутствие. - И Китти небрежно описала рукой круг.

- Так вы уезжаете? - спросил Джеймс, переводя взгляд на тетку.

Леди Кутилоу кивнула.

- Да, Джеймс, я как раз собиралась тебе сказать. Я отправляюсь на пару недель в Пертшир, к Форсайтам. Так что Китти останется здесь, в моем доме. Что же касается тебя, то Бернард, наверное, предложит тебе пожить в его доме, где расположены приемный покой и смотровой кабинет. Разумеется, только в том случае, если ты произведешь на него благоприятное впечатление. А дом его вон там, за "Темной лошадкой".

- За чем? - вылупился Джеймс.

- Так называется местный паб - "Темная лошадка". Да, вот ещё что, Джеймс. Китти великолепно готовит, поэтому обедать и ужинать ты будешь...

- О, что вы, тетушка, не стоит взваливать на неё такие заботы! запротестовал Джеймс. При одной мысли о том, что придется встречаться с этим бледнолицым пугалом, ему сделалось дурно.

Ее муж и то, небось, старался есть прямо в поле, чтобы пореже видеть такую страшилу.

- Какие там заботы, - проворчала Китти, затем встала и деревянной поступью приблизилась к окну. После чего, не поворачиваясь, произнесла: Должна тебе сказать, Джеймс, что я живу в стране, где люди не привыкли ходить вокруг да около, и всегда говорят то, что думают. Так вот, я с самого начала была против этого эксперимента, и сказала маме, что ничего хорошего из него не выйдет.

Джеймс в полном недоумении обратился к тете Агате:

- О чем она говорит, тетушка? Я что-то не понимаю.

Китти обернулась. Ну, вылитая метелка, подумал Джеймс. Или - древко от флага.

- Я имею в виду твою практику, Джеймс, - отчеканила она. - Скажи по чести, неужто ты и правда думаешь, что здесь для тебя - самое подходящее место?

- Ну, я точно не знаю, - сконфуженно пожал плечами Джеймс. - Нужно осмотреться, поговорить с этим Кайтом-Как бишь его... - Он улыбнулся. - Но ты за меня не беспокойся, Китти - как-нибудь управлюсь.

Кузина медленно приблизилась к нему. Щеки её, заметил Джеймс, были покрыты легким светлым пушком. Бедняжка, нужно же было уродиться такой страхолюдиной! Что ж, он будет с ней учтив и обходителен, покажет Китти, каков он, истинный английский джентльмен. Китти вполголоса промолвила:

- Я наслышана о твоих похождениях, Джеймс. И должна тебе заметить, разлюбезный кузен, что с такими повадками этот тихий и тесный мирок, где все друг друга знают, едва ли - самое подходящее для тебя место. Я, конечно, не хочу тебя обидеть и все такое, но, сам понимаешь...

Джеймс снисходительно улыбнулся и, пожав плечами, посмотрел на тетку.

- Врач, - продолжила Китти, - который способен войти в интимную близость со своими пациентками...

- Да брось ты! - отмахнулся Джеймс. - Если под словом "интимную" ты подразумеваешь...

- Ты отлично знаешь, что я подразумеваю! - отчеканила Китти.