— Хорошо. Но пока не ясно, где и как состоится главная битва, — Воданаз задумчиво погладил бороду. — Это зависит от того, где решит быть Трюм. Если он со своей свитой нападет на Асгарт, то Тонараз встретит его там. Однако не исключено, что Трюм решит выступить в Мидгарте, поддерживая свои армии троллей и великанов. В таком случае нам придется помочь Тонаразу проникнуть сюда и в этом мне может понадобиться твоя помощь, Хельги.

Он взглянул на колдуна, который с готовностью кивнул.

— Протащить Громовержца со всеми его доспехами и оружием в Мидгарт, да еще удерживать его тут — задача не из легких, — продолжал Одноглазый.

— Когда Тонараз получит свой Молот обратно, тролли вновь окажутся уязвимы перед солнечным светом. Это правда? — спросил Хельги.

— Правда, — ответил бог, — Но троллей сопровождают хримтурсы и ётуны, которые не боятся солнца, а последние владеют также магией, которая может оказаться достаточной для того, чтобы спасти этих безмозглых тварей от солнечных лучей. Поэтому все же следует быть осторожным. — Седобородый посмотрел на Вульфа и сказал: — Ты сможешь разбить троллей даже если их будет в несколько раз больше, чем людей. Для этого ты должен правильно выстроить свою армию. Подумай об этом, и вспомни о наконечнике копья, когда придет час битвы.

Вульф кивнул, задумавшись над словами Одноглазого, а Хельги спросил:

— Как мы узнаем, где состоится главное сражение?

— Я дам вам знак, — ответил Воданаз и добавил: — Вы наверно уже знаете, что у нас появилась еще одна неприятность?

— Да, — вздохнул Хельги, — Час от часу не легче.

— Не могу понять, каким образом Трюму удалось приручить дракона Нидхёгга, да еще протащить его в Мидгарт. Но он может быть крайне опасен для всех нас. Надо будет придумать, что нам с ним делать.

Вульф и Хельги молчали и смотрели на Воданаза. Одноглазый сказал:

— Что ж, мне пора. Тонараз заждался своего Молота.

— До встречи!

— Удачи! — ответил им Седобородый и шагнул к алтарю. Взяв Мьёлльнир за рукоять, он поднял его над головой и сотворил Знак Молота над алтарем. Камень вспыхнул волшебным светом, озарив деревянные своды храма призрачным сиянием.

— Теперь капля сейдра оставлена здесь, используйте силу Молота с умом, — сказал Воданаз и медленно растворился в воздухе, оставив после себя едва заметное голубоватое сияние, которое погасло несколько мгновений спустя.

Вульф проснулся на заре следующего дня с перемешанным чувством тревоги и тоски. Он не мог объяснить, откуда взялись у него такие чувства, но ему казалось, что его вырвали из уюта и блаженства против его воли и впихнули в ужасный незнакомый мир, где ему все чуждо и противно. Жестокий хозяин отдает приказы, подчиняя себе его волю, и заставляя покорно исполнять то, чего он требует. Оковы магических заклинаний сковали его мозг и взяли под контроль его тело, оставляя ему одну лишь тоску и печаль.

Вульф затряс головой, прогоняя неприятные ощущения, оставшиеся после сна, который он никак не мог вспомнить. Туманные образы мелькали перед его взором, черные крылья, растущие из гигантского туловища, двигались вверх и вниз, а огненное дыхание зажигало кроны деревьев, словно сухую солому…

Звонкий голос Сигурда вывел его из раздумий.

— Солнце встает! Нам пора в путь. Сигрун заждалась тебя.

Он похлопал брата по плечу, на что Вульф ответил хмурым кивком. Он поднялся с кровати и стал одеваться.

Когда он вышел из дома, он увидел группу мужчин, стоявших возле конюшни. Среди них разглядел Хродгара, Гейрера, Асмунда и еще несколько воинов из дружины ильвингов и хордлингов. Они стояли там, поджидая своего вождя. Вульф подошел к ним, и они все вместе направились в чертог Арна, где плотно позавтракали. Затем Вульф велел им седлать лошадей, а сам пошел навестить мать.

Сигни и Вальхтеов жили в одном из новых домов, выстроенных по соседству с гартом сверов. Вульф вошел и остановился на пороге, увидев Хильдрун. Девушка сидела на табурете возле кровати Сигни, держа в руках деревянную тарелку с едой. Она посмотрела на Вульфа и опустила глаза.

— Здравствуй, сын, — тихо промолвила Сигни.

Вульф подошел к кровати и наклонился, чтобы поцеловать мать. Старая женщина улыбнулась, обрадованная приходом сына.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Вульф.

— Гораздо лучше, — ответила Сигни и попыталась присесть на кровати. — Я слышала о том, как ты спас Вальхтеов. Люди говорят, ты обернулся орлом. Это правда?

— Да, — кивнул Вульф, — Таков был дар Древнейшего Волка, пусть вечно будет славен он. Но и я, и Вальхтеов погибли бы, не помоги нам вовремя некий волшебный сокол, изгнавший Трюма из Мидгарта своими чарами.

Хильдрун положила тарелку с едой на табурет и вышла из дома. Вульф поглядел ей вслед и спросил:

— Она помогала тебе?

— Да, — ответила мать, — Она очень много сделала для меня. Добрая девушка, не правда ли? Я уж и забыла, что она из хордлингов.

Вульф ничего не ответил на это. Он вздохнул и присел на корточки у кровати. Помолчав недолго, он сказал:

— Я зашел, чтобы попрощаться. Мне пора в путь.

— Ты едешь к гаутам?

— Да. Мне придется жениться на Сигрун, дочери князя Сиггейрера, чтобы заставить их стать нашими союзниками. Так что жди моего возвращения с новыми дружинами и новой родственницей.

Сигни тревожно взглянула на сына и взяла его за руку.

— Мне думается, этот брак не принесет добра нашему роду. Не добрый сон снился мне сегодня.

Вульф нахмурился и ответил:

— Я очень надеюсь, что ты ошибаешься, потому что мне придется это сделать, хочу я этого или нет. Если бы у меня был выбор, я поступил бы иначе.

— Делай, как знаешь, Вульф. Только будь осторожен. Гаутам нельзя верить.

— Хорошо.

Вульф поцеловал мать на прощание и поднялся, направившись к выходу. Тут дверь отворилась и в палаты вошла Вальхтеов. Синяки и ссадины еще были заметны на ее светлой коже. Она прильнула к брату и сказала:

— Возвращайся скорее, мы будем ждать тебя.

— Обязательно, — ответил Вульф. Он крепко обнял ее и вышел из дома.

На скамье возле стены он увидел Хильдрун. Она сидела, скрестив руки под грудью, и смотрела куда-то вдаль. Вульф присел рядом с ней и обнял ее за плечи. Девушка взглянула на него и сказала:

— Я буду скучать без тебя. Как бы я хотела поехать с тобой.

— Я тоже, — ответил ей Вульф, уверенный в том, что не лжет. — Когда ты рядом, мне спокойнее на душе. Не знаю, почему, но…

Вульф запнулся, не зная, что сказать дальше. Он не хотел говорить, что любит ее, потому что это было не правдой. Но все же ему было приятно видеть ее рядом как человека, которому можно довериться, и с которым можно просто помолчать, глядя на звездное небо, и в чувствах которого уверен больше, чем в своих собственных.

— Тебя ждет женитьба, — сказала Хильдрун, — Ты счастлив?

Вульф внимательно вслушивался в ее слова, пытаясь расслышать в них упрек или обиду, но голос, интонация, тон и все прочее надежно скрывали то, чего не могли скрыть ее глаза. Ни один мускул не дрогнул на ее нежном лице, когда она посмотрела на него, но Вульфу показалось, что он читает ее мысли и видит ее желание услышать то, что немного облегчило бы ее переживания, также отчетливо, как он видел свое отражение в лужице воды у ног.

— Разумеется, нет, Хильдрун. — проговорил он, — Я вынужден сделать это, чтобы прибрать Сиггейрера к своим рукам. К сожалению, такова печальная участь вождей — заключать браки не по любви, а по нужде. Будь моя воля, я бы выбрал себе другую невесту.

Вульф провел пальцами по ее щеке. Потом наклонился и прикоснулся губами к ее глазам. Она жадно поцеловала его, обнимая за широкие плечи.

Когда они отпустили друг друга, Вульф встал и повернулся к Хильдрун, чьи бледные щеки стали пунцовыми от возбуждения.

— Мне пора, — сказал он, — Я вернусь через несколько дней. И еще, я хотел сказать тебе, Хильдрун… не знаю, вернется ли ко мне любовь, или нет, но… мы всегда будем вместе.