Алмас. Я не одна. Со мной работает вся молодежь деревни. Да и стариков к работе привлечем.

Мирза-Самендар (входит с бумажкой в руках). Да буду я жертвой закона Магомета! Да буду я жертвой закона Магомета! (После каждого слова ждет, чтобы Алмас спросила о причине его волнения. Она молчит. Он говорит с еще большим волнением.) Магомет хорошо знал женщин, что за дьявольские создания они!

Алмас продолжает молчать.

Правильно говорят: если бы бог верблюду дал крылья, то ни одна бы крыша в деревне не осталась целой.

Алмас молчит. Мирза-Самендар сердито проходит в другую комнату.

Джамал. Что это с ним?

Алмас. Ничего, не трогайте.

Джамал. И это проводник культуры! Едемте, Алмас. Вы же одичаете здесь. Что вам в этой деревне делать?

Алмас. Работа найдется. Сегодня шесть человек сразу в "Зарницу" записались, и все девушки.

Джамал. Что это за "Зарница" такая?

Алмас. "Зарница" - это ткацкая промысловая артель. Я ее организовала с целью помочь женщине выйти из мрака невежества, безграмотности и бескультурья. Мы привезли из города ткацкие машины. Вот видите... (показывает в сторону). Начало сделано, и мой гражданский долг довести дело до конца.

Джамал. Гражданский долг мы в городе заплатим! Поймите, Алмас, нельзя же забывать о своей личной жизни. Ведь у вас в городе жених, Фуад, он ждет вас. Вспомните о нем.

Входит Темирташ.

Темирташ. Алмас ханум, я просмотрел ваш доклад.

Алмас. Все эти предложения я сделаю крестьянскому сходу.

Джамал (с подозрением). Алмас-ханум, у вас в комнате мужчина?

Алмас. Вы озадачены? Скажете Фуаду, что вы у его невесты видели мужчину?

Джамал. Фуад на это может посмотреть серьезней чем вы думаете.

Алмас. Фуад мне слова не скажет.

Темирташ. Алмас-ханум, по-моему, в вашем докладе много спорного.

Алмас. Познакомьтесь. (Показывает на Джамала.) Это друг моего жениха. Был учителем в соседней деревне, а теперь убегает. А это... (показывает на Темирташа) - мой друг, которого я больше всех люблю.

Во дворе слышен шум.

Голос. Да куда ж он пропал! Не ночевать же нам здесь! На поезд опоздаем.

Джамал. Сейчас, сейчас!.. Прощайте! (Двусмысленно). Не скучайте...

Алмас. Передайте привет Фуаду.

Джамал. С удовольствием передам, что вы здесь не скучаете. (Уходит.)

Темирташ. Он теперь Фуаду понаскажет всякой ерунды.

Алмас. Вы Фуада не знаете. Он на такие мелочи и внимания не обратит. Ничего в мире не поссорит нас. Он меня сильно любит.

Темирташ. А вы его?

Алмас. А я еще сильнее. Если я когда-нубудь потеряю его любовь, то я потеряю весь свет.

Темирташ. Счастливец он!.. Ну, прощайте!

Алмас. Вы уходите, доктор? Так скоро?

Темирташ. Завтра должен быть в городе. Вот моя фотокарточка. Я надписал вам ее на память. (Кладет на стол.)

Входит Мирза-Самендар.

Мирза-Самендар (сердито). Да буду я жертвой закона Магомета! Знал он своих людей, знал, Магомет, что за создания такие - женщины. Не дай бог и врагам во власть женщины попасть! (После каждого слова ждет, чтобы Алмас ответила ему. Алмас молчит. Наконец он обращается прямо к ней.) Я хочу знать, кто здесь заведующий? Ты или я? А?

Алмас. Вы.

Мирза-Самендар. А почему же из Наркомпроса присылается бумага на твое имя? А?

Алмас. А потому что, когда вас не было, бумагу относительно пианино послала я.

Мирза-Самендар. Заведующий остался в стороне, а разные люди пишут бумаги от своего имени и получают ответы на свое имя.

Алмас. Мирза-Самендар, ведь дело не в имени.

Мирза-Самендар. Да буду я жертвой закона Магомета... Слушай, сестрица, мамаша, что ты здесь в школе творишь? А? Совпроф уходит - козмолоко приходит. Агитпроп уходит - колхозцентр приходит. Превратила школу в женскую баню. Каждый день собираешь сюда целую стаю женщин и без конца болтаешь с ними.

Алмас. Мирза-Самендар, разве это плохо? Вы должны мне помогать, а не браниться.

Мирза-Самендар. Матушка, сестрица! Сегодня же убери отсюда все эти машины! Заведующий я или нет? Распоряжается в школе кто? Я или нет? Сейчас же эти машины убрать, и больше ничего!

Алмас. Но куда же поставить их? Я написала докладную записку о предоставлении нам и мечети и сада Гаджи-Ахмеда для нашей артели. Это же я буду предлагать сходу крестьян. Сельсовет и ячейка поддержат. Как только утвердят, сейчас же уберем машины.

Мирза-Самандар. Ах, да буду я жертвой закона Магомета! До моего возвращения убери все машины из школы, и никаких разговоров! (Уходит, ворча.)

Темирташ. Алмас, ваши предложения - целая революция. Для проведения их вам нужна целая армия.

Алмас. Армия есть. Вот смотрите... Четырнадцать человек, и здесь шесть. Сегодня записались. А четыре еще в проекте. Со своими мужьями переговоры ведут. Это только женщины. Мужчин еще больше.

Темирташ. Боюсь - все крестьяне взбунтуются против вас, и поднимется такой тарарам, что камни полетят в вашу голову.

Алмас. Ничего не будет. Революция требует смелости. А как у вас, через два часа по столовой ложке, революцию не сделаешь. У нас много сторонников. Вот смотрите: Автиль, Гюльверды, Барат, Шариф, предсель-совета Бала-Оглан.

Темирташ. Да, но нельзя все эти предложения вносить сразу. Крестьяне поднимут шум.

Алмас. Крестьяне все наши предложения с радостью примут.

Голос Мирзы-Самендара (во дворе). Да буду я жертвой закона Магомета!

Алмас и Темирташ уходят. Возвращается Джамал, за ним идет Мирза-Самендар.

Джамал. Алмас-ханум, Алмас-ханум! (Заметив Мирзу-Самендара). Я хочу видеть Алмас-ханум.

Мирза-Самендар. А черт ее знает, где она шатается!

Джамал (показывая на карточку, оставленную на столе). Вы этого человека знаете?

Мирза-Самендар. Их здесь не один и не два. Всех не упомнишь. Если бы я знал адрес ее жениха, я бы ему кое-что написал. (Выходит из комнаты.)

Джамал. Давно эта карточка здесь? (Смотрит в сторону Мирзы-Самендера, но заметив его отсутствие, берет карточку, кладет в карман и быстро уходит).

Через некоторое время входят Наз-Ханум и Алмас.

Алмас. Мама, мне показалось, что кто-то вышел из нашей комнаты.

Наз-Ханум. Нет, дочка. Я не заметила. А все может быть. Боюсь я, доченька, за тебя. По ночам от страха глаз не смыкаю. В деревне, в какой дом ни придешь, к какому столу ни подойдешь, только о тебе и говорят. Спорят без конца. Одни говорят, что ты женщин портишь, друпие говорят мужчин!

Алмас. Мама, они еще не понимают, что я для их же пользы работаю.

Наз-Ханум. Дочка, милая, сжалься надо мной! Ты одна у меня. Не вмешивайся в чужие дела. Ты только учи детей и молись богу, как Мирза-Самендар. Против этого никто ничего не говорит.

Алмас. Мама, чего ты боишься?

Наз-Ханум. Дочка, боюсь - подкапываться под тебя будут. Снимут со службы. Я боюсь за тебя. Говорят, в прошлом году сюда приезжал агроном, и не знаю, что он говорил, только в одну ночь он бесследно пропал, и до сих пор даже трупа его не нашли.

Алмас. Ты, мама, не бойся. Ведь это же наша деревня, наши крестьяне, чего же тебе бояться? Ты подожди, я им объясню все, и они поймут, что пора жить и работать по-новому, и все они аплодировать нам будут.

Шариф (входит, улыбаясь). А, Алмас-ханум! Скоро люди на свадьбу будут собираться. Вы будьте готовы.

Алмас. Я готова.

Наз-Ханум. Сынок мой, я боюсь, как бы мою дочку не обидели там.

Шариф. Вы, мамаша, не беспокойтесь. Я ведь тоже там буду и всех, в случае неприятностей, фактологически и документологически успокою.

Наз-Ханум. Царство небесное отцу твоему.

Алмас. По-моему, мы делаем ошибку, идя на свадьбу.

Шариф. К крестьянам нужно подходить с приемом. И надо найти этот прием. Раз нашел - все кончено. А если не пойдете, несмотря на приглашение, сильно обидятся, и может получиться разрыв с крестьянами.

Во дворе поднимается шум. Бала-Рза, крестьянин среднего возраста, тащит за руку женщину и, громко ругаясь, вводит в комнату.