— А можно мне тоже, папа? — прошептала Фанни, засучив рукав.

Элементарная справедливость требовала ответить «да», и распаковка превратилась в подобие лотереи. Каждый строго по очереди запускал ящик в руку и называл (или даже выкрикивал) свою добычу. Соусница, малый ковш, большой ковш, тарелка для салата, баранчик [26], грандиозная центральная ваза и так далее, вплоть до десятков больших и маленьких тарелок, пока столы не переполнились и нельзя было шагу ступить без того, чтобы не втоптать солому или стружки в ковер, не говоря уже об упаковочной бумаге и ювелирной вате. Комната выглядела будто логово бандитов на картине — вест-индские коммерсанты расщедрились, по-настоящему расщедрились.

— Тебе придется найти помощника-другого в плане полировки, — подзадорил Джек Киллика. Тот уставился с восторгом слабоумного на множество поверхностей, которые можно атаковать с угольным порошком и замшей наперевес. Как и многие моряки, он обожал начищать металл до блеска. Старые серебряные тарелки Джека он уже довел почти до состояния фольги.

— Теперь из-за детских грязных рук все надо помыть горячей водой с мылом, — распорядилась миссис Уильямс, — а когда полностью высохнет — завернуть в байку и запереть в сейф. Слишком хорошее серебро, чтобы им пользоваться.

— Шарлотта, — проигнорировал ее Джек. — Вот тебе ложка, твоя собственная, а вот для Фанни.

— Спасибо, сэр, — воскликнули они, присев в реверансе и покраснев от удовольствия. Совершенная синхронность возгласов, выражения лица, движений и румянца у близняшек казалась странной, но очень трогательной.

— А вот тебе, Джордж. Она тебе понадобится, когда ты отправишься на свой первый корабль.

Миссис Уильямс принялась озвучивать свои мысли о флотском образовании. Джек Обри хорошо знал их благодаря частым повторениям еще с тех времен, когда маленький Джордж только начал носить штанишки, и выслушивал отстранённо.

— Мама, — спросила Фанни, уставившись на надпись на первой супнице, — ты пропустила «дебелларе супербос» внизу. Что это значит?

— Это на латыни, дорогая, — ответила София. — Вот и все, что я знаю. Тебе придется подождать доктора Мэтьюрина или мисс О'Мару.

Последняя (дочь убитого в битве на Ниле офицера) ожидалась в доме в качестве гувернантки, и ее имя каждый раз омрачало дни девочек дурными предчувствиями. Но теперь Фанни едва ли его заметила:

— Спрошу папу, — успокоилась она.

— Эй, в гостиной, — окликнул Дрей, чей единственный грязный ботинок (вторую ногу ему заменяла деревяшка) ограничивал его передвижения кухней.

— Эй! — отозвался Киллик столь же громогласно.

— Срочное письмо капитану.

— Для вас срочное письмо, сэр, — обратился к Джеку Киллик.

— Срочное письмо! Что же там может быть? — воскликнула миссис Уильямс, приложив носовой платок к губам.

— Пожалуйста, сбегай на кухню и принеси его, Джордж, — попросил Джек.

— Посыльный по дороге свалился с лошади и весь в крови, — не без удовлетворения сообщил Джордж, вернувшись. — Письмо тоже.

Джек зашел в глубокий эркер и в обеспеченной изумлением тишине (срочные письма — чрезвычайная редкость в Эшгроу) услышал, как теща шепчет Софии: «Какое ужасно дурное предзнаменование. Как я надеюсь, оно не о том, что банк мистера Обри разорился. Кровь на конверте! Я уверена, в нем говорится — банк мистера Обри разорился. Ни один банк сейчас не надежен — разоряются направо и налево».

Джек на секунду задумался. Мелкий ремонт, который требовался «Сюрпризу», почти закончили. Если бы обстоятельный и надежный Том Пуллингс находился на борту, то практически наверняка корабль можно подготовить к выходу в море за несколько часов. Но Том явится только во вторник. Хотя Дэвидж и Вест — способные, опытные офицеры, Джек их не очень хорошо знал и не стал бы полагаться исключительно на них при подготовке к бою. Стивен не заговорил бы о краткосрочном плавании или уведомлении в кратчайший срок, если бы не определенная вероятность стычки.

Пока Джек оценивал возможности, он понял, что его молчание и вздорный шепот миссис Уильямс нагнетали уныние, и дети уже выглядели довольно мрачно.

— Софи, — произнес он, кладя письмо в карман. — Я думаю, что утром должен съездить посмотреть на корабль, а не ждать до вторника. А тем временем давайте перенесем все это богатство в столовую и расставим так, будто собираемся дать званый обед.

С двумя дополнительными крыльями обеденный стол с комфортом вмещал четырнадцать человек, и им требовалось внушительное количество столовых приборов. Хотя сервиз оказался гораздо более вычурным и витиеватым, чем Джек или София выбрали бы сами, даже наполовину накрытый стол выглядел величественно, в довольно показной манере. Особенно это стало заметно, когда задернули шторы и зажгли свечи, дабы серебро ярче сверкало. Дети все еще в восторге носились туда-сюда словно муравьи, когда снаружи послышался стук колес. Сквозь шторы они разглядели запряженный четверкой экипаж.

Стивен вышел из повозки, понурый и перекошенный после долгой дороги. Падин нес сумку. Дети кучкой понеслись на улицу, крича слишком громко, что доктор Мэтьюрин приехал в экипаже четверкой, и что одна лошадь вся в пене, а у Падина до сих пор перевязано лицо.

— Стивен! — воскликнул Джек, бегом спускаясь по ступеням. — Как я рад тебя видеть. Ты не мог выбрать более удачный момент — мы собираемся пировать. Падин, надеюсь, тебе лучше? Киллик поможет тебе отнести вещи доктора в комнату.

Наемный экипаж уехал ждать в «Козу и компасы», где за форейтора могли замолвить словечко. Стивен вошел в дом, расцеловал Софию и двух вытянувшихся в ожидании близняшек и обменялся поклонами с Джорджем:

— Рад застать тебя здесь, — сказал он Джеку в холле. — Боялся, что ты умчался в Шелмерстон вчера или позавчера.

— Я твое письмо получил где-то час назад.

— Доброе утро, мэм, — Стивен раскланялся с миссис Уильямс в столовой. — Можно ли в такое поверить? Я посылаю срочное письмо из самого Лондона — не из далекого Баллимахона, и не из Кембриджа посреди болот два дня назад. А оно прибывает за два часа до меня. Один фунт, шестнадцать шиллингов и восемь пенсов чистого убытка, не считая полкроны посыльному.

— Ох, в это я поверю с легкостью, сэр, — воскликнула миссис Уильямс. — Это всё часть плана кабинета министров. Они хотят разрушить страну. Сейчас нами правят демоны, сэр. Исчадия ада.

— А у меня есть своя серебряная ложка, — похвастал улыбающийся Джордж. — Хотите посмотреть?

— Софи, — озвучил свои мысли Джек, — вот прекрасная возможность опробовать сервиз. Стивен не обедал. Мы не обедали. Все накрыто, прям как для чертовой адмиральской проверки. Можем ли мы организовать парочку простых блюд — я точно знаю, что есть готовое маринованное свиное рыло — и развернуться с обедом вовсю?

— Конечно можем, дорогой, — без промедления ответила София. — Дай мне час, и под каждой крышкой будет хоть что-то.

— А тем временем, Стивен, давай пройдем в курительную. Выпьем по бокалу мадеры. Рискну предположить, ты с удовольствием выкуришь сигару после путешествия.

В курительной Джек поинтересовался:

— Падин выглядит так, будто на войне побывал. Операция оказалась очень болезненной?

— Да, очень болезненной и очень длинной. Но все эти шишки и ссадины он заработал в битве в «Блейкс». В комнате, где отдыхают слуги членов клуба, трое принялись дразнить его повязку и спрашивать — он сын осла или кролика? Он их уничтожил. Одному сломал ногу — большую и малую берцовую кости, открытый перелом. Второго швырнул в широкий старомодный камин и подержал его там немного. А за третьим гнался до тех пор, пока тот не прыгнул в пруд в парке Сент-Джеймс. Падин за ним не последовал лишь из-за своей хорошей черной одежды. К счастью, несколько членов клуба — магистраты графства Мидлсекс, и мне удалось спасти его от последствий.

— Не стоит с ним связываться. Это тот самый ягненок в овечьей шкуре, который лежит рядом со львом. Видел я, как он славно шел на абордаж «Спартана».