Юрий смотрит на глазок электронного счетчика времени. Вот он вспыхнул зеленым светом, оранжевым, красным. Радиозондирование началось. На полчаса погасли телевизоры и видеофоны на континентах Земли, перестали работать радиомаяки ракетодромов и космодромов, выключили свои передатчики и легли в дрейф на круговых орбитах спешащие к Земле космические корабли, задержаны старты стратопланов и внутриконтинентальных ракетных самолетов, выключены мощные радиобуры, с помощью которых геофизики исследуют состояние земных недр. Вся планета словно затаила дыхание, пока ее передающие радиостанции шлют сигнал в космические дали.

Уже три раза объединенная мощность всех земных станций посылала поток направленного радиоизлучения в космос. Мощные импульсы радиоизлучения мчатся теперь со скоростью триста тысяч километров в секунду в направлении звезды 70 Змееносца навстречу фотонным ракетам. Встретят ли они земные корабли в бесконечных пространствах космоса? И, отразившись от них, вернутся ли к Земле, чтобы оживить молчащие до сия пор экраны? Или ничто не встретится на пути радиоволн, и спустя десятки лет радиосигналы Земли достигнут планетной системы Змееносца? Впрочем, для огромного расстояния, отделяющего Землю от планет 70 Змееносца, поток радиоизлучения слишком слаб. Он затухнет где-нибудь на середине пути. Радиосвязь, на которую ученые возлагали столько надежд в конце двадцатого и в начале двадцать первого веков, еще не сдала экзамена в Большом космосе. Она обеспечивает контакты центров цивилизации в пределах одной планетной системы, но бессильна на межзвездных трассах.

Космос обитаем - земляне давно знали это, но установить связи с жителями иных миров не могли. Оставалась надежда на звездные экспедиции и особенно на фотонные ракетные звездолеты.

Юрий переводит взгляд на приемные экраны. Матовые прямоугольники безмолвствуют. За стеклянным куполом Главного пульта управления медленно кружатся снежинки. Они исчезают, не успев коснуться прозрачной поверхности. Снег не может покрыть купола. Отсюда всегда должны быть видны огромные антенны радиотелескопов на ледяной вершине Чимтарги. Впрочем, сейчас вершина задернута облаками.

"Голосование, конечно, уже закончено,- думает , Юрий.- Если бы не космическое зондирование, радиостанции сообщили бы имена участников экспедиции. Вероятно, сообщат сегодня вечером. А может быть, завтра. Кто полетит?.."

Что-то мелькнуло в просвете облаков. Стратоплан, сделав полукруг над обсерваторией, стремительно идет на посадку в долину. Что за безумец прилетел сюда в такую погоду при выключенных радиомаяках? Сумеет ли благополучно приземлиться? Бетонная полоса ракетодрома очень коротка. Юрий встревожено глядит вниз в долину. Но стратоплана уже не видно, он исчез в облаках за отрогом хребта. Надо бы связаться с ракетодромом, узнать, как прошла посадка и кто прилетел, но сейчас нельзя отходить от приборов...

Снизу по винтовой лестнице поднимается лаборант.

- Как дела?- спрашивает Юрий.

- Все великолепно. Эфир воет, как взбесившийся океан. Этот импульс будет наиболее мощным,

- Сколько еще осталось?

- Двенадцать минут.

"Еще двенадцать минут - и великое зондирование будет окончено. Жизнь возвратится в нормальную колею... Если оно окажется удачным, это станет общей победой всех людей Земли".

Слышен негромкий щелчок, и на пульте вспыхивает зеленая лампочка.

Пять минут... Юрий проверяет интенсивность суммированного радиоизлучения, которое высылает сейчас в космос радиостанция Луна-главная. Оно значительно выше расчетного. Радиоинженеры Земли выжали из земных станций все, что они могут дать.

Пройдут десятки лет. Людям будущего это великое зондирование покажется детской игрой. Они научатся поддерживать радиосвязь с отдаленнейшими мирами космоса и со стремительными звездолетами, мчащимися сквозь пространство и время. Возможности радио станут безграничными. Но сейчас люди Земли не в состоянии совершить больше того, что они только что совершили. Раздается серия звонков, красные глазки электронных машин гаснут. Радиостанции Земли выключаются из направленного 'канала излучения. Великое зондирование окончено. Теперь остается ждать результатов...

Юрий откидывается на спинку кресла и сразу же слышит быстрые шаги. Кто-то бежит по винтовой лестнице. Он оглядывается. Это Леона. На ней серый, отороченный мехом комбинезон пилота. В руках шлем с выпуклыми стеклами очков. Рыжеватые волосы растрепались, в глазах смятение и тревога.

Юрий вскакивает:

- Ты? Это твой стратоплан? Как ты могла?.. Без маяков!..

Она касается рукой его губ:

- Потом, Юр... Ты уже знаешь?

- О чем?

- Радио Рузвельта передало чрезвычайное сообщение... о составе экспедиции...

- Да?

- Полетят четверо... Названо твое имя.

- Да...

- Ты не удивлен. Ты знал?

- Нет.

- Но ждал этого?

- Да.

- Но почему...

- Прости, Лю. Все зависело от результатов голосования. Я не хотел раньше времени... Ты не сердишься?

- Нет... Рада... за тебя, Юр. Очень... И... поздравляю. Я часто думала об этом... с того вечера на Таэнга, И боялась...

- Что меня не возьмут?

- Именно...- голос ее прерывается. Глаза полны слез.

Юрий осторожно обнимает ее:

- Ну-ну, успокойся. Я никогда не видел тебя такой.

- И не увидишь больше,- шепчет она, дрожа.- Это... пустяк... Посадка.., трудная... Взлетная дорожка покрыта снегом...

- Успокойся. Все будет хорошо.

- Конечно. Все должно быть хорошо. Я твердо верю... До чего я глупа... до чего глупа...

- Не могу согласиться,- улыбается Юрий.- Кстати, и Кранц, видимо, придерживается моего мнения...

- А старт когда?

- В середине июня.

- Значит, еще два месяца... Так мало...

Вспыхивает экран внутреннего видеофона. Кто-то зовет Юрия в центральную аппаратную. Несколько раз повторяет одну и ту же фразу. Наконец Юрий понял вызывают к большому видеофону из Рузвельта. Юрий усаживает Леону в кресло перед главным пультом управления.

- Подожди здесь. Я сейчас...

Леона сидит неподвижно, устремив широко раскрытые глаза на матовые прямоугольники экранов. Окна, нацеленные в невообразимые дали космоса, кажутся непроницаемыми.