Ты кричал о ветрах, но горе тому,
Кто подставил тебе паруса,
Ведь по стойке смирно застыли твои флюгера.
И ты флейтист - но это не флейта неба,
Это даже не флейта земли.
Слава богу, что ты не успел причинить вреда.
Ведь я говорил, что они упадут, и они тебя погребли,
Небес без дождя не бывало еще никогда!
Не жди от меня прощенья, не жди от меня суда,
Ты сам свой суд, ты сам построил тюрьму.
Но ежели некий ангел случайно зайдет сюда,
Я хотел бы знать
Что ты ответишь ему?
Кто ты такой
Этот ласковый взгляд из-под темных очков...
Эта темная кожа его пиджаков...
Это я снова пою для тех, кто пришел нам помочь
И вывести нас из этих зыбучих песков.
И я пел десять лет и, наконец,
Стал известным лицом в кругу друзей.
Но видит бог - я устал быть подпольным певцом.
И боги спускаются к нам, дыша дорогим коньяком,
Чтобы все рассмотреть, отнестись с пониманием
И выяснить - кто я такой?
Кто ты такой, чтобы мне говорить,
Кто я такой?
И я знаю сценарий почти наизусть:
Он выслушает нас и выскажет грусть
О том, что все не так.
И он подумает, как нам помочь.
И я пою для него, хотя сегодня же ночью
Он смоет вином всю память о нас.
А дома меня ждет дочь.
И я пел для таких уже не раз и не два,
И я знаю, что все, что они говорят - слова.
Но в стену бить головой - занятье не хуже других,
А иначе зачем мне дана моя голова?
Но кто ты такой, чтобы мне говорить,
Кто я такой?
Глядя в телевизор
Я знал ее с детских лет,
Я помню все, как будто вчера:
Я не помню отца, но мать была очень добра.
И все, что в жизни случилось не так
Немытую посуду и несчастливый брак
Ее мать вымещала по вечерам,
Глядя в телевизор, глядя в телевизор,
Глядя в телевизор...
Нам тридцать пять на двоих,
Мы не спускаем с друг друга глаз.
С обеих сторон все кажется в первый раз.
Но каждый вечер начиналось опять:
"Прости, но сегодня в семь тридцать пять...",
И она забывала, кто я такой,
Глядя в телевизор с утра до ночи,
Глядя в телевизор...
Теперь у нее есть дочь, другое поколенье - другие дела,
Ей только пять лет, но время летит, как стрела.
И хотя она пока что не умеет читать,
Но она знает больше, чем знала мать,
Ведь она видит сразу столько программ,
Глядя в телевизор с утра до ночи,
Глядя в телевизор...
Картинки из сельской жизни
.....
У поворота на Коростылево
Угрюмый старец сильно бьет клюкой
Увязшего в болоте крокодила.
А тот, возведши очи к небесам,
Окрестность оглашает хриплым стоном.
.....
Усталые седые агрономы
От жен сварливых прячутся в кусты
И там сидят порою по два года;
Из удобрений гонят самогон
И, пьяные, играют в "накось-выкусь".
.....
Порой в колхоз привозят трактора;
Тогда крестьянин прячется под стог;
И те свирепо точат шестерни,
И лязгая стальными клапанами,
Гоняются за девками по лугу.
.....
Пейзанки собирают колоски
И прячут их стыдливо под подолы;
Вон пастухи в амбаре пьют шанель
И обсуждают новое бьеналле;
В тумане чье-то светит декольте.
.....
Толпа пейзанок, юбки подобрав,
Прихватывают Федю - недоумка
И боязливо дергают за член
А тот сидит и в ус себе не дует,
Лишь слюни каплют из большого рта.
.....
Захорошело тучное жнивье;
Рычит в конюшне боров кровожадный
И роет землю кованным копытом;
Пейзанки с визгом мочатся в кустах...
Счастливая весенняя пора!
Герои
Порой мне кажется, что мы герои.
Мы стоим у стены, ничего не боясь.
Порой мне кажется, что мы герои,
Порой мне кажется, что мы просто грязь.
И часто мы играем бесплатно,
Таскаем колонки в смертельную рань.
Порой мне кажется, что мы идиоты,
Порой мне кажется, что мы просто дрянь.
И, как у всех, у меня есть ангел,
Она танцует за моей спиной,
Она берет мне кофе в Сайгоне,
И ей все равно, что будет со мной.
Она танцует без состраданья,
Она танцует, чтоб стало темно.
И кто-то здесь, а кто-то нет,
Но мне, мне все равно.
И когда я стою в Сайгоне,
Проходят люди на своих двоих,
А большие люди в больших машинах,
Но я не хотел бы быть одним из них.
И разве это кому-то важно,
Что сладкая Джейн стала моей.
Из этой грязи не выйти в князи,
И мне будет легче, если я буду с ней.
И я хотел бы говорить на равных,
Но если не так, то вина не моя.
И если кто-то здесь должен меняться,
То мне не кажется, что это я.
-30
Сегодня на улице снег, на улице лед.
Минус тридцать, если диктор не врет
Моя постель холодна, как лед.
Мне не время спать, не время спать.
Здесь может спать только тот, кто мертв - вперед!
Я не прошу добра, я не жалею зла,
Сегодня я опять среди вас в поисках тепла.
Со мной никогда не случалось ничего лучше тебя.
Синий, белый - твои цвета.
Никогда ничего лучше тебя.
Никто из нас не хотел другого конца.
Никто из нас не хотел конца.
Никто из нас не хотел конца.
Я вижу тень твоего лица!
Тень твоего лица...
И я не прошу добра, я не желаю зла.
Сегодня я опять среди вас в поисках тепла.
Сегодня на улицах снег, на улице лед.
Минус тридцать, если диктор не врет
Того, что есть, никто не вернет.
Мне не время спать, не время спать.
Я вижу тень твоего лица - вперед!
Я не прошу добра, я не желаю зла.
Сегодня я опять среди вас в поисках тепла.
Почему не падает небо
Он слышал ее имя,
Он ждал повторенья.
Он бросил в огонь
Все, чего было не жаль.
Он смотрел на следы ее,
Жаждал воды ее,
Шел далеко. В свете звезды ее
В пальцах его снег превращался в сталь.
И он встал у реки,
Чтобы напиться молчанья,
Смыть с себя все
И снова остаться живым,
Чтобы голос найти ее,
В сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее,
В пальцах его вода превращалась в дым.
И когда его день
Кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь,
Мрамор плечей ее
Молча легли в камень его руки.