Гусев Александр Михайлович

Эльбрус в огне

{1} Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

Аннотация издательства: Ученый, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой физики моря МГУ Александр Михайлович Гусев был начальником первой антарктической внутриматериковой станции Пионерская, плавал на научных судах к Галапагосским островам. В 1934 году он вместе с Виктором Корзуном совершил первое в истории альпинизма зимнее восхождение на Эльбрус. Во время Великой Отечественной войны отряд альпинистов под командованием А. М. Гусева совершал дерзкие рейды в тыл противника. Выполняя специальное задание командования, отряд А. М. Гусева зимой 1943 года снял фашистские флаги с вершин Эльбруса и водрузил над советским Кавказом знамя нашей Родины.

Содержание

Вставай, страна огромная!

Накануне

Москва военная

9-я горнострелковая

Учеба в горах

Зимний Батуми

Горные стрелки

Тучи над Кавказом

На фронт

Первый бой

На Клухорском направлении

Перевал Клыч

Штурм

Перевал Нахар

Высота 1360

С перевала мы не уйдем

На фронте в горах без существенных перемен

Разгром егерей в теснине

Зима в горах

Заоблачный фронт

Бои на перевалах Кавказа

Зимняя разведка

Заоблачный фронт

Над Эльбрусом флаг Родины!

Примечания

Вставай, страна огромная!

Накануне

Эльбрус - самая высокая гора Кавказа. Он стоит несколько в стороне от Главного Кавказского хребта, и это позволяет видеть его во всей красоте и величии от вершины до самого основания.

Благодаря близости к историческому тракту, соединявшему Европу и Азию, Эльбрус стал известен многим народам. Альборсом-"высокой горой" окрестили его персы, Ял-бузом - "гривой снега" - грузины, Минги-тау - "тысячей гор" балкарцы. Кабардинцы называли его "горой дня" - Ашхамо-хуа, а черкесы "горой, приносящей счастье" - Куска-мафь и "священной высотой" - Аш-Гемахо. В русской литературе встречалось и такое название, как Шат-гора.

Откуда бы люди ни обозревали Эльбрус, их поражали размеры и строгие формы этого великана, а фантастический вид его среди клубящихся облаков породил легенды о горе, которая "одну треть ночи освещена солнцем". Древние писатели связывали с Эльбрусом миф о Прометее...

Рано утром, когда основания Эльбруса и его предгорий еще не коснулись лучи солнца и сиреневая дымка скрывает их, Эльбрус, точно сказочный белый колокол, плавает над горизонтом, а если дымка сгущается и очертания становятся неясными, он, словно серебристый призрак, парит в небе. Кто побывал на Эльбрусе, тот навсегда запомнил блеск вечных снегов и фиолетовое небо над вершиной. Не случайно белый контур Эльбруса на фоне синего неба является эмблемой советского альпинизма. К этой горе я неравнодушен давно. В 1933 году, летом, первый раз поднялся на ее вершину, и красота этих мест пленила меня. Осенью того же года я вновь поднялся на Эльбрус, чтобы работать и зимовать на метеорологической станции, приютившейся на его склоне на высоте 4250 метров над уровнем моря у скал "Приюта Девяти" (так назвали место ночевки одной из первых групп альпинистов, поднявшихся на эту вершину). Год проработал на станции и навеки полюбил Эльбрус, а места эти стали моим вторым домом.

Зимовка была трудной. До нас еще никто не решался на это: ртуть в термометре замерзала, скорость ветра достигала 50 метров в секунду. Зимовало трое: начальник станции Виктор Корзун, радист Саша Горбачев и я - метеоролог. Самому старшему, Горбачеву, было 24 года. Восемь месяцев мы не спускались в ущелье. Спуск был труден и опасен. Рискнуть можно было только вдвоем, а одного нельзя было оставить на станции...

Раз в сутки мы связывались по радио с Пятигорском, чтобы передать сводку погоды, и жили, как писал в своей поэме Виктор Корзун:

Ожидая теплых вешних дней,

Все смотрели, как долины тают,

Солнце светит ярче и сильней...

Несмотря на все трудности, мы успешно вели работу. О нашей станции писала "Комсомольская правда".

В те годы мы лишь вступали в трудовую жизнь, и Эльбрус научил нас многому, а главное - упорству в достижении поставленной цели. Здесь, на Эльбрусе, я окончательно решил стать геофизиком. Именно отсюда в конце зимовки передал по радио текст заявления о приеме в Московский гидрометеорологический институт. А в январе 1934 года мы с Виктором Корзуном совершили первое в истории альпинизма зимнее восхождение на вершину Эльбруса.

Перед войной почти каждое лето я с женой и сыном проводил в ущельях у подножия седого великана. Сын свои первые походы совершал на рюкзаке у меня за плечами. Жену я "нашел" здесь же в горах. В 1935 году я был начальником учебной части альпинистского лагеря в ущелье Адыл-су - одном из красивейших боковых ущелий Приэльбрусья. В наш лагерь прибыла группа девушек -парашютисток, студенток одного из московских институтов, которые были премированы путевками на Кавказ. Одна из них, Женя, и стала моей женой.

С тех пор прошло более сорока лет, и многие иа них - в разлуке: война, экспедиции, зимовки в Антарктиде. А ждать издалека, тем более с фронта нелегко. Такое ожидание, может быть, в чем-то сродни даже подвигу. Именно эту мысль высказал в одном из своих стихотворений поэт и альпинист В. Е. Наумов: "Благадарю тебя за подвиг ожиданья..."

В памятное лето 1941 года я ехал на Кавказ с женой и сыном в особо приподнятом настроении. В апреле меня приняли в ряды Коммунистической партии, а в мае я подготовил к защите кандидатскую диссертацию на тему "Влияние Гольфстрима на циркуляцию атмосферы". К этому времени, после окончания Московского гидрометеорологического института, я работал в морском отделе Института теоретической геофизики Академии наук СССР. Институт возглавлял академик О. Ю. Шмидт.

В то лето мне предстояло работать начальником учебной части альпинистского лагеря "Самолет", который располагался в верховьях Баксанского ущелья, недалеко от подножия Эльбруса.

Установилась хорошая погода. Все реже гремели частые весной грозы. А гроза в горах - зрелище удивительное. Беснуются молнии над накрытой облаком вершиной. Гремит над нею гром, похожий на канонаду. По склонам, вторя грому, несутся с грохотом лавины, взметающие тучи снежной пыли, которые трудно отличить от клубящихся над склонами облаков. В минуты затишья можно увидеть, как облако, гонимое ветром, сползает с одной вершины, чтобы вскоре окутать другую. И открывшаяся взору вершина становится неузнаваемой в лучах яркого солнца: склоны ее потемнели, снега во многих местах как не бывало. А в стороне, над окутанной облаком горой, вновь гремит канонада. Горы будто просыпаются и сбрасывают с могучих плеч накопившийся за зиму снег...

Начинался спортивный сезон, и ничто, казалось, не могло помешать этому. Отряды молодых альпинистов готовились к восхождениям на "зачетные" вершины. После этого участники восхождений могли официально называться альпинистами и носить значок с изображением Эльбруса. Опытные альпинисты совершали тренировочные восхождения, готовясь к штурму труднейших вершин Кавказа. С гор возвращались почерневшими от солнца, со светлыми кругами, оставшимися от защитных очков, вокруг глаз, с облупленными носами и потрескавшимися губами, усталые, похудевшие, но довольные. И каждый - с неизменным цветком, рододендроном, добытым высоко в горах. Покорителей горных вершин встречали огромными букетами цветов, собранными на альпийских лугах.

В свободные дни инструкторы уходили на склоны гор, чтобы, разбив лагерь на полянах у журчащих кристально чистых ручьев, спокойно отдохнуть, любуясь окружающими вершинами.

Тихим и ярким было и утро 22 июня. На рассвете мы ушли на ближайшие склоны. Необходимо было отработать с молодыми альпинистами некоторые приемы скалолазания. Утренняя прохлада бодрила. Ребята с увлечением штурмовали склоны. Вдруг мы увидели бежавшую к нам со стороны лагеря женщину. Это была Женя. Она бежала, прижав к себе сына. Мы прекратили занятие и с тревогой ожидали известия: всякое случается в горах...