Командовал соединением полковник В. С. Дзабахидзе. Полковой комиссар А. П. Поморцев и начальник штаба майор М. И. Мельников, поглощенные своими делами, встретили меня, как мне показалось, без особого энтузиазма. Комиссар дивизии назвал меня физкультурником и предложил наладить работу по физическому воспитанию воинов. Я огорчился: неужели здесь равнодушны к горной подготовке?! Но, к счастью, ошибся.

Начальник штаба показался мне очень опытным и волевым командиром. Именно с ним и с начальником боевой подготовки штаба дивизии майором К. И. Мозгуновым предстояло в дальнейшем решать все дела.

Майор Мозгунов - очень добрый, спокойный и покладистый, человек в годах охотно поддерживал все, что касалось горной подготовки. Он ближе других соприкасался с нашими делами и быстро понял, что это не просто физкультура.

Уже на следующий день был издан приказ о проведении дивизионных сборов для средних и младших командиров. На сборы направили 75 человек. Они должны были пройти обучение по расширенной программе и стать в дальнейшем инструкторами по технике движения в горах. Благодаря этому мы могли провести занятия с личным составом дивизии в хорошем темпе и закончить первый этап подготовки в кратчайший срок. Такой план работ не вытекал из приказания штаба фронта, поэтому все дальнейшее в значительной мере зависело от успеха первых сборов.

Начальником сборов был назначен старший лейтенант Г. С. Петросов. Он не был альпинистом, но сразу оценил значение горной подготовки и впоследствии много сделал для успешного проведения первых учебных сборов. В дивизии оказалось несколько альпинистов: лейтенант Л. П. Келье, младший лейтенант В. Г. Шпилевский, сержанты П. И. Власов и И. С. Крапива. Правда, только Келье не однажды бывал в горах, остальные значились начинающими альпинистами, но всех их я предполагал использовать в качестве инструкторов на предстоящих сборах.

Должности начальника горной подготовки в дивизии не существовало, поэтому меня зачислили на какую-то вакантную и прикомандировали в отдел боевой подготовки штаба дивизии в подчинение к майору К. И. Мозгунову. Так определилось и мое место в 9-й горнострелковой.

На третий день мы со старшим лейтенантом Петросовым выехали в горы, чтобы выбрать места занятий. Наших инструкторов снабдили Наставлением по действию войск в горах, которое они должны были проработать вместе с командирами, назначенными для прохождения сборов. Учитывая, что именно им впоследствии предстоит самим обучать подразделения, программу занятий решили по возможности расширить: включить в нее разделы горнолыжной подготовки и провести сборы в наиболее сложных условиях.

На поиски подходящего места сборов мы с Петросовым ехали по ущелью реки Аджарис-цхали до Годерского перевала. Этот район - пограничная полоса. Граница в далеком прошлом не раз перемещалась, и это наложило отпечаток на все: привело к смешению языков, к пестроте населения, смешению культур. Рядом со стройной высокой мечетью нередко можно было встретить приземистый христианский храм времен владычества грузинской царицы Тамары. Даже имена и фамилии коренных жителей этих мест затронул процесс смешения.

Наш шофер Арташ Симонян кроме родного армянского свободно владел аджарским, курдским и турецким языками. Петросов хорошо говорил по-турецки. Благодаря этому мы легко получили все необходимые сведения.

Ночевали в селении Хуло, расположенном на террасах правого склона ущелья. Противоположный склон круто обрывается к реке скалистыми отвесами и осыпями.

Выше селения Хуло, на пути к Годерскому перевалу, пологие склоны заросли кустами лавровишни, каштанами, грушей и буком. Ближе к перевалу чаще встречались сосны и ели, покрывавшие затем все склоны гор.

Остановились у последнего по пути к перевалу селения Данис-параули. Выше него, на 126-м километре от Батуми, на склонах уже лежал снег. Здесь и решили заниматься горнолыжной подготовкой: для этого имелось все необходимое. Занятия по скалолазанию наметили провести в конце сборов в районе селения Хуло.

Учеба в горах

8 ноября автомашины с участниками сборов, инструкторами, обслуживающим персоналом двинулись из Батуми в горы. Шел дождь, все кругом выглядело серым и тоскливым. До селения Кеды доехали быстро, но дальше дорога резко ухудшилась: дожди вызвали оползни, асфальтовое покрытие во многих местах засыпало землей и камнями. Пришлось расчищать завалы, ехали медленно. Бойцы и командиры, накинув плащ-палатки, неподвижно сидели в кузовах машин и постепенно промокали насквозь. Только к вечеру добрались до селения Хуло. Переночевали, заняв несколько общественных помещений, и на рассвете отправились дальше: предстояло проехать еще около тридцати километров. Дождь шел не переставая. К полудню добрались до селения Данис-параули. Было холодно, дождь все чаще переходил в мокрый снег.

Личный состав пришлось разместить на длинном чердаке колхозной фермы. Спальных мешков было вдвое меньше, чем людей. Поэтому отдыхать бойцам предстояло по очереди - одному в спальном мешке, другому под двумя шинелями. Вместо матрацев постелили сено. До комфорта было далеко, но ведь обучать мы приехали не отдыхающих, а бойцов и командиров, которых ждали серьезные испытания.

Командование и инструкторы разместились неподалеку в небольшом домике для хранения кукурузы, который был установлен на четырех высоких столбах. По удобствам он мало чем отличался от чердака. Для кухни устроили навес из брезента.

Машины ушли обратно. Бойцы и командиры, кое-как обсушившись у железных печей, забрались в мешки и под шинели. Горячий ужин приготовить не успели, пришлось воспользоваться сухим пайком. Легли отдыхать с мечтой о горячем завтраке.

Дождь перешел в снег. Мы находились в горах субтропиков, и снегопад здесь был необычный: огромные пышные хлопья, величиной с кулак, медленно опускались, быстро покрывая толстым пушистым слоем влажную землю, крыши домов и ветви островерхих елей на склонах гор. В сплошной пелене облаков появились просветы. Резко похолодало. Когда начало темнеть, небо совсем очистилось. Было такое впечатление, что окружавшие нас облака целиком осели на землю. За короткое время слой снега достиг почти метровой толщины. Яркие звезды появлялись над головой, а над морем небо было зеленым, и на его фоне красиво проецировались темные силуэты сосен и елей. Мороз крепчал. Притопывая сапогами, у фермы ходил часовой. Лагерь уже спал, только у кухни хлопотали повара, готовившие завтрак.

Утром стало ясно, что порядок занятий надо срочно менять и начинать необходимо с лыж. Все склоны были покрыты снегом, он быстро уплотнялся под солнечными лучами. Лучшие условия для занятий на горных лыжах трудно было себе представить. И это в субтропиках! В Тбилиси в армейском складе зря посмеивались надо иной, когда я принимал партию лыж для отправки в субтропики.

У нас было сто пар простейших горных лыж. Универсальные армейские крепления мы рассчитывали переоборудовать с помощью специальных скоб, сделать их более жесткими.

Владел лыжами более или менее прилично только я. Но до скоростной техники, какой владеют наши лыжники сейчас, мне тогда было далеко. В то время у нас только начинали осваивать горные лыжи. Я был самоучка. Однако на лыжах стоял прочно и мог пройти по любому горному маршруту. Немного владели лыжами Кельс и Шпилевский. Что же касается наших курсантов, то они мало были знакомы с лыжами, тем более - с горными. Многие же бойцы из южных республик вообще видели их впервые. Некоторые сомневались в том, что лыжи целесообразно использовать в боевой обстановке. Людям казалось, что наличие лыж только свяжет их действия. Поэтому прежде всего надо было добиться, чтобы бойцы и командиры поверили, что лыжи не только полезны, но и необходимы в горах.

Именно поэтому в день открытия сборов я появился перед курсантами на лыжах. На глазах у них спустился с крутого склона, перемахнул на большой скорости холмик и круто развернулся перед самым строем. Мои лыжи с креплением "кандахар" и первый наглядный урок управления ими произвели большое впечатление. Когда начальник сборов старший лейтенант Петросов представил меня, собравшиеся дружно и весело ответили на мое приветствие...