Чжу Юаньчжан называл простой народ "подлыми людьми" и говорил: "Платить налоги и выполнять повинности для императора - это долг простого народа". Долг же он называл также фэнь ("долей"), то есть до конца исполненным долгом. В 15-м году Хунъу (1382 г.) он приказал министерству финансов выпустить воззвание, в котором говорилось: "Мой народ должен знать свою долю; уплата земельного налога и выполнение трудовых повинностей для императора и есть его доля. Если простые люди сумеют быть довольными своей долей, то они сохранят отцов и матерей, жен и детей, в их семьях будет изобилие и они сами будут благодушными, верными, почтительными, гуманными и справедливыми". А если не сумеют? "Тогда не только законы государства, но и Небо не простит им!" {161} Простонародье должно "только выполнять повинности и платить налоги". Лишь при таких условиях "верхи и низы будут спокойны, нравы и обычаи станут чистыми и прекрасными и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия".

Чжу Юаньчжан требовал от народа до конца выполнять свой долг: отбывать трудовые повинности и платить налоги государству, установил порядки, обязывающие чиновников превыше всего ставить государственные интересы и соблюдать законы, строго наказывал взяточников и казнокрадов, издавал письменные указы и отдавал устные распоряжения и надеялся, что "верхи и низы будут спокойны и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия". Но феодальная бюрократия никак не соглашалась служить ему так, как он хотел. Помещик и служил-то чиновником лишь для того, чтобы эксплуатировать народ. С чего бы ему вдруг захотелось "ставить превыше всего государственные интересы и соблюдать законы"? В результате многочисленные приказы Чжу Юаньчжана превращались в пустые бумажки.

Бюрократия также была занята бумаготворчеством. На бумаге совершалось сколько угодно дел, не имеющих никакого отношения к действительному положению вещей. Вышестоящие чиновники при контроле и инспекции нижестоящих учреждений также проверяли их деятельность по бумагам. И высшие и низшие творили дела только на бумаге. Естественно в таком случае, что "законы издавались, но и преступления совершались; указы рассылались, но и обман совершался", как говорилось в 9-м году Хунъу (1376 г.).

Ради укрепления своей власти Чжу Юаньчжан сурово наказывал чиновников за коррупцию. Во 2-ю луну 2-го года Хунъу (1369 г.) он объявил чиновникам: "Находясь в свое время среди народа, я видел, как окружные и уездные чиновники во многих случаях не помогали народу и как они жадно загребали богатства, охотились за юбками, пили вино и запускали дела. Они были безразличны к страданиям народа и полны ненависти к нему. Ныне надо установить строгие законы и запреты. Если чиновники берут взятки и вредят народу, то ни в коем случае не следует проявлять снисхождение и прощать их". Когда в 11-ю луну 4-го года (1371 г.) вырабатывались законы, не было предусмотрено амнистии для чиновников, бравших {162} взятки. Чжу Юаньчжан, решив искоренить коррупцию, сказал: "Если не устранить это зло, никогда не удастся наладить хорошее правление". Кроме того, в 25-м году (1392 г.) было написано "Краткое и важное описание того, как привлечь внимание к коррупции", которое было издано и распространено в столице и на периферии. Чиновнику, получившему взятку, превышающую 60 лянов ассигнациями, отрубали голову и выставляли напоказ толпе; еще существовало наказание в виде сдирания кожи с живого. Последнее обычно производилось слева от окружного или уездного здания ямэня, в храме Земли, который также назывался кожеобдирательным храмом. В некоторых ямэнях сбоку от кресла начальника стояло чучело человека, набитое рисовой соломой и называвшееся "на обозрение и страх чиновникам", чтобы они не совершали дурных дел. Чиновникам на местах при назначении в другую местность выдавались деньги на расходы в пути, а членам их семей - материал на одежду. Когда они прибывали на аудиенцию к императору, их вразумляли специальным указом: "Поднебесная умиротворена недавно, и народу трудно с деньгами; он как птенец, только учащийся летать, и как недавно посаженное деревце. Так не выдергивайте перьев из этого птенца и не задевайте корня этого деревца". Нарушители закона наказывались по закону. Со времени создания империи очень много местных чиновников было казнено в провинциях Чжэдун, Чжэси, Гуандун, Гуанси и Фуцзянь, там очень немногие дослуживали до окончания срока назначения.

Предусматривались суровые наказания за коррупцию, но коррупция все же не была искоренена. Свидетельство этому слова самого Чжу Юаньчжана. Он говорил:

"Местные чиновники в Чжэси, которые совершают преступления, нанося вред народу при сборе налогов, очень похожи на тигров и волков. Например, собирая осенний продовольственный налог в перерасчете на деньги, чиновники приравнивают 1 дань риса к 2 гуаням ассигнаций, мошенничают при установлении имен и категорий налогоплательщика и требуют с него 100 вэней денег на доставку груза по воде, 300 вэней на перевозку на повозке и 100 вэней на харчи для перевозчиков, а на складе еще требуют с него 100 вэней за определение и проверку сортности, 100 вэней на камыш и траву, 100 вэней на бамбуковые корзины и 100 на жертву прибрежным духам и бо-{163}гам. Когда они наносят такой вред народу, как можно прощать их преступления!"

Взимание продовольственного налога в денежном исчислении когда-то было удобной для населения мерой. Выплачиваемые ассигнациями налоги в отличие от налога зерном не требовали затраты больших сумм на перевозку, камыш и бамбуковые корзины. Но местные чиновники, как и при перевозке зерна, по-прежнему продолжали обирать крестьян, дополнительно взимая с них различными способами до 500 вэней, что составляло около 50% стоимости налога после перерасчета. Чжу Юаньчжан, гневаясь, топал ногами и говорил: "Я хочу искоренить чиновников-взяточников. Утром казнишь одних, а вечером другие совершают преступления! Отныне казнить всех взяточников независимо от тяжести преступления!"

Эра правления Хунъу (1368-1398 гг.) была периодом в истории страны, когда феодальная власть вела самую острую борьбу с коррупцией и когда было казнено наибольшее число чиновников-взяточников и казнокрадов. Казнили одних взяточников, но тут же появлялись другие. Эта внутренняя борьба в среде господствующего класса имела огромные масштабы и несколько утихла только после смерти Чжу Юаньчжана. Но коррупция существовала, как и прежде. Она определялась общественным строем страны.

2. Постоянная армия и сеть тайной полиции

Возглавляемая Чжу Юаньчжаном централизованная феодальная власть, классовую основу которой составляли средние и мелкие помещики, выполняла свои задачи по подавлению сопротивления народа и обороне империи с помощью огромной постоянной армии и густой сети тайной полиции.

В течение периода правления Хунъу имело место наибольшее по сравнению с любой предшествующей эпохой число крестьянских восстаний, не носящих религиозной окраски, не считая многочисленные восстания членов тайных религиозных обществ и национальных меньшинств. Все восстания заканчивались кровавым подавлением их огромной постоянной армией феодальной империи. {164}

Созданная Чжу Юаньчжаном постоянная армия была тесно связана с сельскохозяйственным производством и реорганизовалась постепенно. После штурма и взятия Цзицина он неуклонно проводил политику организации военно-земледельческих поселений и накапливал большие запасы продовольствия для удовлетворения потребностей армии. Он вместе с Лю Цзи изучал древние системы организации войск и обобщил для себя исторический опыт. Для него система призыва рекрутов имела то преимущество, что в стране все были солдатами, которые призывались в случае войны и возвращались к земле по окончании походов; при такой системе военные расходы сокращались в мирное время. Недостаток этой системы заключался в том, что все солдаты были из крестьян и в случае длительной войны это отражалось на сельскохозяйственном производстве. Преимущество системы наемных солдат состояло в том, что большинство наемников составляли деклассированные элементы без определенных занятий, для которых солдатская служба была профессией. Они обучались дольше и обладали более высокой боеспособностью, а их численность и срок их службы не были связаны с нуждами сельскохозяйственного производства. Недостатки этой системы сводились к тому, что нужно было содержать большую армию и в мирное время и поэтому нести более тяжелое бремя военных расходов. Кроме того, большинство наемников не имели ни родовой, ни семейной привязанности, они легко дезертировали и также легко поднимали бунты. Лучше было придерживаться золотой середины между двумя системами, взяв положительные стороны и отказавшись от их недостатков. Главным принципом должно было стать сочетание вооруженных сил с сельскохозяйственным производством. Таким образом можно было избежать слишком тяжелого финансового бремени.