– То есть, ты хочешь сказать, что это не только звездолет, но еще и машина времени? – уловил суть дела Брок, не раз читавший о подобных теориях в фантастических произведениях. Поскольку, теории эти казались ему очень даже научнодопустимыми, чудесами он подобное не считал, а значит основной постулат его жизненного кредо оставался в относительной безопасности.
– Да, можно и так сказать, – кивнула всеми головами мадам Чу. – Как ты, кстати, красиво придумал – «машина времени»! Ты просто поэт, Брок!..
– Ха! – скривился в улыбке Константин Петрович. – Это не он придумал, а Макаревич!..
– Папа, это придумал Герберт Уэллс, – шепнул отцу Костя.
– Во, молодежь современная! – взмахнул руками Константин Петрович. – У них только иностранные музыканты на уме! А в своем отечестве уже кумиров нет!..
– Пророков, – машинально поправил Брок, а Костя тоже возразил отцу:
– Уэллс писатель, папа, а не музыкант…
– Тем более! – уже открыто улыбнулся отец. – Чего ж писателю в «Машине времени» делать?
– Перестаньте спорить, – поморщилась Сашенька. – Неважно сейчас, что написал Макаревич – «Войну тортов» или «Омлет-невидимку»… – Девушка посмотрела на дракониху: – Я правильно тебя поняла, Чу, что мы можем переместиться не только в пространстве, но и во времени?..
– Такое мнение у части наших ученых-исследователей было… И даже я, пожалуй, к нему всё больше склоняюсь.
– А куда мы переместимся, в прошлое или в будущее?
– Вот это я не знаю. Тут тоже мнения разные. Одно из них – что возможно и то, и другое. Так что…
– …Мы можем вернуться как в средние века, так и в эпоху развитого капитализма, – докончила за подругу Сашенька.
– Ну и что ж теперь, домой не лететь? – выступил вперед Константин Петрович. – Мне лично и первобытные люди милее, чем высокоразвитые драконы!
– Как вам не стыдно! – вспыхнула Сашенька.
– А чего мне стыдиться? Небось, Чуча тоже не очень-то бы захотела всю жизнь среди людей прожить…
– Константин Петрович высказался, конечно, резковато, – помявшись, заговорил Брок, – но по существу верно, ты уж не сердись, дорогая Чу. Тут, видишь ли, дело не в драконофобии, просто мы, русские люди, родину любим очень! Не можем мы без нее, хоть тресни! И нам деревенская грязь под Саратовом милей и родней дворцовых паркетов в Париже… А уж тем более – на другой планете!.. Так что, пардон, мадам! Полетели мы. Согласна со мной, Сашенька?
– А как же мама? – надула губы готовая расплакаться Саша. – Мы ее что, можем дома не застать?..
– Не обязательно скачок во времени будет большим, – бросилась утешать девушку Чучундра. – По мнению тех наших ученых, кто выдвинул эту теорию, это составит вряд ли больше нескольких лет, а может и меньше!..
– Так-так-так-так-та-а-аак! – затарахтел Брок. – Так вот почему Дурилкин утверждал, что находится здесь уже месяц, хотя этого быть не могло по сути! А чуда-то, оказывается, и нет! Это всё проделки «Заката-три»!.. Ха-ха, я же всегда говорю, что чудес не бывает!..
– Так значит эта теория верна, – покачала головами Чучундра. – Ну, вот видишь, Сашенька, всего какой-то месяц! А в вашем случае, может, и еще меньше!
– А если больше?.. Да и месяц!.. Мама же с ума сойдет…
– Месяц-то может и в обратную сторону быть, – тихо сказал Брок, но Саша услышала.
– Ой! – испугалась она. – Если мама нас в двойных экземплярах увидит – точно с ума сойдет!..
– Ладно, – сказал Брок, – чего гадать? Полетели, там разберемся.
…Первыми в отверстие люка полезли Брок с Сашенькой. Им предстояло управлять кораблем, так что места в креслах по-любому отводились им двоим. Константину Петровичу и Косте пришлось скрючиться рядом, на полу. Впрочем, для невысокого мальчика это не составило большого неудобства. А вот Константин Петрович, устраиваясь, издал пару-тройку не предназначенных для детских и девичьих ушей эпитетов. Но никто и не подумал сделать ему замечание.
Люк снаружи закрыла мадам Чу. Никому из экипажа «Заката-три» этого сделать было невозможно из-за ужасной тесноты. «Интересно, как мы будем выбираться? – мелькнула у Брока мысль, но он сам же себе и ответил: – Главное долететь, а уж дома и стены помогут. Или что там будет: солнце, небо, казахстанская степь?..»
Еще до того, как закрылся люк, и свет из ангара проникал в кабину корабля, Сашенька нажала клавишу «вкл» на пульте. Логика девушки сработала верно: сразу включилось внутреннее освещение, заморгали многочисленные индикаторы, засветились дисплеи. Послышался легкий гул.
– Уже летим? – испуганно прошептал Костя.
– Нет, – односложно ответила Саша, смахнув капли пота со лба. Как-то так получилось, что первым пилотом оказалась именно она. Это не обсуждалось, но Брок даже не предпринял попытки перехватить инициативу дочери. Мало того, он даже советов ей, против обыкновения, не давал. А Сашенька ничего и не спрашивала, словно полеты на подобных штуковинах были для нее обычнейшим делом. Да и что ей было спрашивать? Девушка увидела надпись «начальные координаты» и ткнула кнопку. На дисплее высветился ряд символов и цифр. Последней строкой шли два числа с пометками «с.ш.» и «в.д.». Сашеньке эти сокращения показались знакомыми и она наконец-то перевела взгляд на отца. Тот сразу понял немой вопрос дочери.
– Так-так-так-так-та-а-аак, – сказал он. – Очень знакомы буквы, очень!..
– Какие? – прохрипел с пола скрюченный Константин Петрович.
– «Эс-ша» и «вэ-дэ»…
– США, наверное, и ВДВ! – моментально сориентировался Костин отец.
– При чем тут это? – нахмурился Брок.
– Ну, эта штуковина ведь в СССР построена, в годы холодной войны. Может, ее и сделали, чтобы десантников в Штаты забрасывать!
– Не много сюда десантников влезло бы! – фыркнула Сашенька. – Отсилы штуки полторы.
– Так ведь эта фиговина только для испытаний, а потом бы огроменную дуру построили, на целую роту. Да не одну, а целую эскадру. И наступил бы тогда Америке полный… этот самый…
– Нет, – продолжал разглядывать буквы Брок. – Это не «США» и не «ВДВ». Тут по две буквы только.
– Стерлись наверное, – предположил Константин Петрович. – Сколько уж лет-то прошло!..
– Да нет, не стерлись… – В голове сыщика продолжал метаться очевидный ответ, ускользая меж «пальцев» сознания. – Что же это? Что?.. «Стенной шкаф», «воды Дуная»…
– «Соломенная шляпка», «важная дама», – подключилась Сашенька.
– «Самозванец-шериф», «верные друзья», – выпалил Костя.
– «Самогона штоф», «выпить дай», – предположил Константин Петрович.
– Что за ерунду вы все несете?! – возмутился Брок. – Какая шляпка, какой самогон? Где тут логика?..
– Но это же русский корабль, – возразила Сашенька.
– И что?
– Мы, русские, такие непредсказуемые, такие порой нелогичные!..
– Это вы, женщины, непредсказуемые и нелогичные! А русские широтой души славились испокон веков и остротой ума.
– Как ты сказал, папочка?.. Широтой?
– Ну, да. И долготой… то есть, остротой.
– Какой же ты у меня умничка, папа! – радостно воскликнула Саша.
– Естественно, – кивнул Брок. – Неужели ты до сих пор сомневалась?
– Ни капельки, – засмеялась девушка. – Ты просто гений! Только при тебе постоянно ассистент находиться должен, чтобы успевать твои гениальности отлавливать. Я, например.
– Хм-м… – насупился сыщик, догадавшись, что дочка над ним попросту издевается. – И что же ты отловила на сей раз, ассистентка?
– Широту и долготу. А именно – северную широту и восточную долготу.
– Ага! – встрепенулся Брок. – «Эс-ша» и «вэ-дэ»! Это же так очевидно!.. Вот, вертелось же на языке…
– А ты понимаешь, папа, что это значит?
– Не глупее некоторых!.. Это значит, что «начальные координаты» находятся на Земле. Мало того – в северной части нашего полушария. А нам как раз туда и надо!
– Так что, я жму? – занесла Сашенька палец над кнопкой «пуск».
– Давай, доченька! – выкрикнул Брок и зажмурился.