Сидели ли Боги Горы по-прежнему в Марме, иль не было их там?

{Нищие быстро встают с тронов.}

М у ж ч и н а , е з д и в ш и й н а в е р б л ю д е :

Их там не было.

И л л а н а у н :

Их там не было?

М у ж ч и н а, е з д и в ш и й н а в е р б л ю д е :

Их храмы были пусты.

У р а н д р :

Узрите -- Боги Горы!

А к м о с :

Они вправду пришли из Мармы.

У р а н д р :

Идемте. Пойдемте прочь, подготовим жертву. Большую жертву, чтобы забыли боги наши сомненья {Все, кроме нищих, уходят.}

С л э г :

Мой многомудрый господин!

А г м а р :

Нет, нет, Слэг. Неведомо мне, что случилось. Когда проходил я Марму лишь две недели назад, идолы из зеленого нефрита по-прежнему сидели там.

У г н о :

Ныне мы спасены.

Т а н :

Да, спасены.

А г м а р :

Спасены, но неведомо мне, как.

У г н о :

Никогда нищие так не проводили время.

В о р :

Я выйду и буду следить. {Крадучись уходит.}

У л ь ф :

И все ж не ушел мой страх.

У г н о :

Страх? Но мы спасены.

У л ь ф :

Прошлой ночью видел я сон...

У г н о :

О чем был тот сон?

У л ь ф :

Ни о чем. Привиделось мне, что хотел я пить, и человек дал мне Пустынного вина -но был страх во сне моем.

Т а н :

Когда пью я Пустынное, ничего не боюсь.

В о р : {возвращаясь}

Готовят для нас славное пиршество, убивают агнцев, и девы стоят с плодами, и много будет Пустынного вина.

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

А г м а р :

Сомневается ли кто сейчас?

В о р :

То мне неведомо.

М л а н :

Когда начнется пир?

В о р :

Когда появятся звезды.

У г н о :

А! Солнце уже садится. Будет много доброй еды.

Т а н :

Мы узрим, как входят девы с корзинами на головах.

У г н о :

В корзинах будут плоды.

Т а н :

Все плоды долины.

М л а н :

О, как долго ходили мы по земным путям!

С л э г :

О, как тяжелы были они!

Т а н :

И как пыльны!

У г н о :

И как мало было вина!

М л а н :

Как долго просили мы и просили, и ради чего!

А г м а р :

Мы, к кому наконец все пришло!

В о р :

Я боюсь лишь, что покинет меня уменье, ведь ныне все само идет в руки, без воровства.

А г м а р :

: Уменье тебе боле не понадобится.

С л э г :

Мудрости моего господина хватит до конца наших дней.

{Входит напуганный Человек. Он встает на колени перед Агмаром и склоняет свой лоб.}

Ч е л о в е к :

Господин, мы молим тебя, народ умоляет тебя.

{Агмар и нищие тихо сидят, подражая богам.}

Ч е л о в е к :

Господин, это ужасно {Нищие хранят молчание.} Ужасно, когда ходите вы вечером. Ужасно вечером на краю пустыни. Дети умирают, видя вас.

А г м а р :

В пустыне? Когда видел ты нас?

Ч е л о в е к :

Прошлой ночью, господин. Прошлой ночью вы были ужасны. Вы были ужасны в сумерках. Когда длани ваши были вытянуты и ощупывали воздух. Вы искали град.

А г м а р :

Прошлой ночью, говоришь ты?

Ч е л о в е к :

Вы были ужасны в сумерках!

А г м а р :

Ты сам видел нас?

Ч е л о в е к :

Да, господин, вы были ужасны. Дети также видели вас, и они скончались.

А г м а р :

Видел нас, говоришь ты?

Ч е л о в е к :

Да, господин. Не таких, как ныне, но иных. Мы молим вас, господин, не ходить по вечерам. Вы ужасны в сумерках. Вы...

А г м а р :

Ты говоришь, мы явились перед тобой не такими, как ныне. Какими явились мы тебе?

Ч е л о в е к :

Другими, господин, другими.

А г м а р :

Но какими явились мы тебе?

Ч е л о в е к :

Зелеными были вы, гсоподин, зелеными в сумерках, все из камня, как были в горах. Господин, мы можем зрить вас во плоти, как людей, но сие ужасно.

А г м а р :

Такими мы явились тебе?

Ч е л о в е к :

Да, господин. Камень не должен ходить. Когда видят дети, не понимают. Камень не должен ходить по вечерам.

А г м а р :

Недавно были усомнившиеся. Им довольно?

Ч е л о в е к :

Господин, они в ужасе. Избавьте нас, господин.

А г м а р :

Неправильно сомневаться. Иди и веруй.

{Человек уходит.}

С л э г :

Что видели они, господин?

А г м а р :

Собственные страхи, танцующие в пустыне. Узрели нечто зеленое, когда ушел свет, и дитя рассказало им, что то были мы. Мне неведомо, что они видели. Что могли они увидеть?

У л ь ф :

Нечто идет сюда из пустыни, сказал он.

С л э г :

Что может выйти из пустыни?

А г м а р :

Глуп сей народ.

У л ь ф :

Судя по белому лику того человека, он видел нечто ужасное.

А г м а р :

Мы напугали их, и страхи сделали их глупцами.

{Входит слуга с факелом или лампой и помешает ее во вместилище. Уходит.}

Т а н :

Теперь узрим мы лики дев -- придут они на пир.

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

А г м а р :

Тише! Они идут. Я слышу шаги.

Т а н :

Девы-танцовщицы! Они идут!

В о р :

Не слышно флейт -- говорили, девы придут под музыку.

У г н о :

Как тяжела их обувь -- звук словно от каменных ног.

Т а н :

Не нравится мне их тяжкая поступь. Те, что танцуют пред нами, должны быть легки на ногу.

А г м а р :

Я не улыбнусь им, коль не воздушны.

М л а н :

Они весьма медленны. К нам должны идти споро.

У л ь ф : {громко, почти нараспев}

Есть страх у меня, древний страх и ужас. Мы делали зло, изображая из себя семерых богов. Нищие мы, и нищими должны были остаться. Мы отказались от заповедей и сошлись с погибелью. Я боле не позволю страху молчать, он будет мчаться и кричать, пойдет он от меня, крича, как пес из обреченного града, ибо видал страх мой бедствие, и знал он зло.

С л э г : {хрипло}

Господин!

А г м а р : {подымаясь}

Идем, идем!

{Они слушают. Никто не говорит. Каменная обувь приближается. Входят шеренгой черех дверь сзади и справа, процессия из семерых зеленых людей -зеленые даже руки и лица, на ногах сандалии из нефрита, идут они, невероятно широко расставив колени, словно сидели, скрестя ноги, века, их правые руки и правые указательные пальцы показывают наверх, правые локти лежат на правых руках; они гротескно скорчены На полпути к авансцене они поворачиваются влево. Проходят перед семью нищими, которые теперь в ужасе, и шестеро из них садятся так, как описано выше -- спиной к зрителям. Главный стоит, по-прежнему скорчась.}