Николь хотелось обнять его, прижать к себе, целовать и говорить, как она его любит. Но она сдержалась. Она знала о нем все, но он не знал о ней ничего.

Они вышли за ворота, встроенные в кирпичную стену на краю скалы. По другую сторону ворот сто восемьдесят восемь ступенек вели вниз, с обеих сторон они были огорожены потрескавшимися перилами из кедра.

Когда они спустились на берег, Томми высвободил руку и побежал по песку.

— Я позабочусь о нем, Арлин, — прошептала Николь, не отрывая от него глаз. — Нас с тобой жизнь ограбила. Двадцать пять лет мы, сестры, не знали друг друга. Но даю слово, твой сын никогда не забудет тебя. В моих руках твой малыш в безопасности.

Эта клятва стала священна для Николь.

— Ну наконец-то вернулись! — приветствовал их веселый голос, когда Николь вошла в библиотеку. Ослепленная солнцем, она только через минуту разглядела владелицу голоса.

Сощурившись, она рассматривала фигуру, полулежавшую на одном из кресел у камина.

— Разве нас долго не было?

— Пирс собирался вызывать Национальную гвардию, — сообщила худощавая, элегантная и потрясающе красивая женщина. — Свалившееся на него отцовство сделало его чрезвычайно нервным. Он боялся, что вы украли мальчика.

— Простите, если вы из-за меня волновались.

— Да я не волновалась, — успокоила ее женщина. — Но Пирс воспринял свое опекунство чрезвычайно серьезно. Он думает, что за ребенком надо следить все двадцать четыре часа в сутки. Вы собираетесь взять эту работу?

— Если мне ее предложат, да.

— Уверена, что предложат. — Женщина оценивающе оглядела Николь с головы до ног, а потом с ног до головы. — Вы определенно получите мой голос.

— Спасибо.

— Не за что. Судя по виду, вы достаточно выносливы, что и нужно для няни. Хотя одеты слишком стильно. И на мой взгляд, неподходяще. — Чуть отвернувшись, она зевнула. — Скажу вам так: лучше вы, чем я.

— Вы не любите детей?

— Конечно, люблю! Но на расстоянии. Мне не нравится, когда они трогают своими липкими руками мои туалеты. На вашем месте я поискала бы другую юбку.

— Да, конечно. — В Николь проснулись защитные инстинкты, она притянула к себе Томми и пригладила ему волосы. — Где командор?

— Разговаривает с мисс Жанет. Мы не будем здесь обедать, что, могу вам сказать, ей ужасно не понравится.

— Да, конечно, — повторила Николь. По выражению лица и тону женщины ей стало ясно, что красивая особа любит Жанет так же, как и детей.

Наступившее молчание могло бы вызвать неловкость, но его прервал звук шагов в холле. Мгновение спустя появился командор.

— О, ты уже здесь, дорогой. — Женщина встала, подняв вихрь розового шелка, и направилась ему навстречу, мимоходом потрепав Томми по подбородку. Высокая, наверно, пять футов и девять или десять дюймов. Причем больше половины ее роста вроде бы приходилось на вызывающие зависть ноги. — Няня вернулась, и наш мальчик в полной безопасности. Правда, Томас?

— Луиза, мне и в голову не приходило, что он в опасности, — натянуто улыбнулся командор. — Насколько я понимаю, ты уже представилась мисс Беннет?

— Неформально. — Луиза взяла его под руку и взмахнула длинными ресницами. — Но мы поболтали, и, по-моему, Пирс, она прекрасно подойдет для этой работы. Ты же видишь, что она уже привязалась к Томасу, а он к ней.

— Согласен. — Он освободился от тонких пальцев, вцепившихся ему в локоть. — Ты не отведешь Тома в комнату для игр, пока я закончу дела с мисс Беннет?

— Если ты обещаешь, что это будет не слишком долго. — То ли гримаса, то ли улыбка мелькнула на ее губах. — В четыре — презентация владения Уилингдона, а в пять — следующая.

— Десять минут. — Он подождал, пока она, забрав Томми, уйдет, потом повернулся к Николь. — Ну, мисс Беннет, вы все еще хотите стать няней?

— Конечно, командор Уорнер. Томми восхитительный ребенок.

— Хорошо. — Он кивнул и шагнул к столу. — Тогда работа ваша, если условия, изложенные здесь, для вас приемлемы.

Он вручил ей контракт. Николь сделала вид, будто внимательно его изучает. Она согласилась бы работать даром, но он предлагал исключительно щедрую плату.

— Меня это абсолютно удовлетворяет, командор. — Николь решила, что большую часть заработанного будет откладывать на счет для Томми.

— Тогда подпишем контракт. — Он поставил свою подпись и протянул ей ручку. Когда она подписала бумаги, последовало короткое деловое рукопожатие. Как и в первый раз, когда она вошла в библиотеку. — Жду вас завтра. В десять утра вас устроит?

— Если вы не против, — начала она, стараясь скрыть свою радость, — я могу приступить к работе сегодня. Ваша подруга упомянула, что вы обедаете не дома. Я буду рада посидеть с ребенком.

— Благодарю вас. — Он выглядел приятно удивленным. — Не сомневаюсь, что Жанет обрадуется, получив свободный вечер.

— Тогда я поеду и заберу вещи. — Николь быстро взглянула на каминную полку, где стояли часы. — Мне еще надо устроить кое-какие дела, но к шести часам я буду здесь.

— Еще раз благодарю вас. Я предупрежу Жанет, чтобы она ждала вас к обеду и показала вам ваши комнаты.

— Прекрасно. — Николь забрала сумку, которую оставила на полу у стола. — До свидания, командор.

Не ускоряя шага, Николь прошла через холл к парадной двери, села в свою машину, спокойно проехала по подъездной дорожке. Только когда дом скрылся за деревьями, она с облегчением вздохнула.

Ей удалось скрыть свое горе. Остальное уже будет легче. Пришлось прибегнуть ко лжи и полуправде — ради Томми. Когда-нибудь Николь откроет, кто она на самом деле: надолго потерянная сестра покойной матери Томми.

А пока надо сделать покупки. У нее полон чемодан выходной одежды, вещей, которые женщина укладывает, собираясь в отпуск с друзьями, босоножки, платья для прогулок по пляжу, туалеты для коктейля, вышитые бисером сумочки, бриллиантовые клипсы, каблуки-шпильки и целый ворох шелкового белья. Подруга Пирса Уорнера права: такой гардероб подходит няне так же, как официантке в привокзальном кафе.

Необходимо купить юбки из плотной ткани и простые белые блузки. Хлопчатобумажные шорты. Туфли без каблуков и простой банный халат, который заменит французский шелковый пеньюар, лежащий на дне чемодана.

— Пирс, за последние пятнадцать минут ты уже четвертый раз смотришь на часы. У меня такое чувство, что ты забыл о моем присутствии.

— Прости. — Он, словно очнувшись, улыбнулся и чокнулся с ней. — Я не знал, что мое беспокойство так очевидно.

— Дорогой мой, этой женщине можно доверять как матери Терезе. Томас просто очарован ею. Ясно, их дружба задумана на небесах.

— Согласен. Потому я ее и нанял. Ужасно тяжело, никак не могу поверить, что Джим и Арлин уже не вернутся.

— Понимаю. Я тоже не могу в это поверить.

— Смерть всегда трудно принять. — Он покачал головой, недовольный собой. — Меня все еще преследует тот парень, которого я потерял во время последней кампании. Теперь я потерял и Джима… — Он опустил голову. — Я чувствую себя чертовски беспомощным.

— Пирс, прекрати! — Луиза подвинулась на банкетке ближе к нему. Теперь ее колени были рядом с его ногами, а груди упирались в руку выше локтя. — Смерть того моряка не твоя вина. Так же, как и несчастный случай с твоим кузеном. Печально, но такое иногда случается. И самое лучшее, что мы можем сделать, — продолжать жить. И, милый, ты стал очень большой частью меня. Ты понимаешь это?

Она прижалась к нему еще сильнее, напоминая, что у нее и правда очень красивые груди. В полуприкрытых глазах таилось обещание. Он вдруг почувствовал, как в ответ напряглась его плоть. Ему захотелось остаться с ней наедине, а не сидеть в ресторане, тогда он мог бы раствориться в ней. И забыть, хотя бы на несколько минут, как выглядели Джим и Арлин, когда ему пришлось опознавать их тела.

— Ты очень голодна, Луиза? Хочешь чего-нибудь?

Они стали любовниками с месяц назад. И она точно знала, что скрывается за этим вопросом.