— Потому что так было правильно, — сказал доктор с резкостью, уничтожившей всю его любезность. — И плевать я хотел на лондонских детективов, я и сейчас считаю, что был прав.

— Доктор Шептон, если бы вы только сказали мне!

Дверь в соседнюю комнату открылась.

У Холдена не было времени ломать голову над значением этих таинственных речей, хотя от него не ускользнули нотки боли и гнева в ее голосе.

Из соседней комнаты на носилках вынесли Торли Марша, до подбородка укрытого белой простыней. Торли так и не приходил в сознание. От его судорожных вдохов простыня часто вздымалась.

Молодой доктор мрачно обернулся к доктору Феллу:

— Надеюсь, вы понимаете, сэр, что нужно поставить в известность полицию?

— Сэр, — встрепенулся доктор Фелл, — разумеется! И можете положиться на мое слово — я самолично доложу в полицию. А что он?

— Не очень-то.

— Что ж, я имею в виду…

— Примерно один шанс из десяти. Осторожней, ребята!

«Нет, не могу я больше слышать эти стоны! — подумал Холден. — Возможно, конечно, Торли ничего не понимает и ничего не чувствует, может быть, он бродит где-то в потемках собственного сознания. Но даже в беспамятстве человек не может стонать просто так».

Силия, снова прикрыв рукой глаза, отвернулась, когда Торли выносили на лестницу. Никто не проронил ни слова. Когда его унесли, по лестнице, поминутно оглядываясь, поднялся сэр Дэнверс Локи.

Локи, облаченный в превосходно скроенный синий костюм, в серой шляпе и серых перчатках, с изящной тросточкой, безмолвно остановился на пороге. Скулы его заострились; во взгляде читалась растерянность.

— Если бы мне только сказали! — всхлипывала Силия. — Если бы мне только сказали!

Доктор Фелл, с трудом протиснувшись в дверь, вышел в переднюю. Лицо его пылало от возбуждения, когда он обратился к Холдену:

— Друг мой, все это зашло слишком далеко. Пора кончать. Эта чертова штука… — И он указал тростью на телефон. — В чем дело? Она какая-то дурацкая — никогда не вызывает тот номер, который надо. Может, у вас лучше получится? Наберете? — прогремел доктор Фелл, запустив пальцы в волосы.

— Конечно. Какой номер?

— Уайтхолл двенадцать—двенадцать.

Все вздрогнули, как от электрошока, при упоминании этого известного номера. Семь раз, щелкая, телефонный диск поворачивался, наконец Холден передал трубку доктору Феллу.

— Центральная полиция? — проревел в нее доктор Фелл, тряся тройным подбородком и вперив яростный взгляд в потолок. — Соедините меня с суперинтендентом Хэдли. Меня зовут… Ах, вы узнали меня по голосу? Отлично. Жду.

Словно не в силах больше выносить душную атмосферу этой комнаты, Силия открыла окно. Поток прохладного воздуха, приятный и очищающий, колыхнул парчовые занавески.

— Хэдли? — проговорил доктор Фелл, держа трубку словно кружку, из которой собирался отпить. — Да, это я. Я насчет этого касуоллского дела.

На другом конце провода что-то затараторили.

— Вот как? — Доктор Фелл был удивлен. — То есть вы только что получили приказ и уже провели посмертное вскрытие? И что это было? Морфин с белладонной? Ах вот как! Отлично!

Доктор Эрик Шептон, уставившись в пол, яростно замотал головой, словно отрицая услышанное. Зато у сэра Дэнверса Локи был вполне понимающий вид.

— Послушайте, я сейчас нахожусь в доме номер 566 по Нью-Бонд-стрит, на последнем этаже, — сообщил доктор Фелл. — Можете подъехать прямо сейчас?

С другого конца провода послышались протесты.

— Если подъедете прямо сейчас, — сказал доктор Фелл, — я представлю вам убийцу миссис Марш, покушавшегося также и на жизнь Торли Марша.

Силия открыла и другое окно, которое поддалось со скрипом. Никто не двигался и не проронил ни слова.

— Разумеется, я не шучу! — ревел в трубку доктор Фелл, яростно вращая глазами. — Здесь находятся несколько моих… гр-рм… друзей, и, возможно, со временем подойдет кое-кто еще. Я собираюсь пока начать рассказывать им историю. Так когда вас ждать? Отлично! — Он с грохотом повесил трубку и, повернувшись к присутствующим, изрек: — Будет Хэдли — будет арест.

Сэр Дэнверс Локи, осторожно кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, выступил вперед. Больше всего на свете Холдену сейчас хотелось узнать, что у Локи в голове. Вспоминая, как тот сидел перед зеркалом в обществе очаровательной мадемуазель Фрей и как он разглагольствовал о «черствости и бессердечности» собственной дочери, Холден не мог увязать одно с другим.

— Доктор Фелл, — сказал Локи. Выдержав паузу, он продолжил: — Вы и в самом деле собираетесь рассказать нам эту историю?

Нервное напряжение давало себя знать даже через вымученную любезность.

— Да, — ответил доктор Фелл.

— Тогда не будете ли вы возражать против моего присутствия?

— Напротив, сэр. — Доктор Фелл поймал падавшие очки. — Ваше присутствие — почти необходимое условие. — И, помолчав, он прибавил: — Я не стану задавать вам вопрос, который напрашивается.

— И все-таки я отвечу. — Локи кинул быстрый взгляд налево, в открытую дверь комнаты с черными драпировками, где на столе поблескивал кристалл. — Я не знал, что эти комнаты находятся именно здесь, — проговорил он, с болезненным усилием чеканя слова. — Правда, я подозревал, что они могут быть где-то…

— Где?

— В Лондоне. Видите ли, мы подслушиваем наших детей, так же как они подслушивают нас. Но то, что эти комнаты здесь, прямо над магазином, куда я два-три раза в год захожу купить маски, этого, клянусь, я не знал.

— Давайте перейдем в ту комнату, — отрывисто сказал доктор Фелл. — Возьмите стулья.

Пока все медленно перебирались с места на место, Силия подошла к Холдену и шепнула:

— Дон, что здесь сейчас будет?

— Хотел бы я знать!

Силия взяла Холдена за руку, но тут же отстранилась и побледнела, увидев, как он поморщился от боли. Взгляд ее стал нежнее.

— Дон! Что у тебя с рукой?

— Ничего страшного. Просто обжегся. Послушай, Силия, клянусь честью, ничего страшного, и умоляю тебя не паниковать. Тут у нас не «круглый стол». Тут сейчас будет жарко.

Это мнение, похоже, разделяли и сэр Локи, и доктор Шептон, которые несли свои стулья с таким видом, будто направлялись по меньшей мере в Мекку.

Все вопросительно смотрели на доктора Фелла, а тот, словно молчаливо призывая их запоминать каждое его движение, еще раз обследовал черную комнату. Он показал Холдену на потайной ящик с письмами Марго на дне флорентийского комода.

Верно истолковав этот жест, Холден вытащил ящик и поставил его на стол перед лампой. Силия бросила в него письмо, которое держала в руках. Доктор Фелл, взяв письмо, разгладил его и прочел. Потом он быстро пробежал глазами остальные клочки голубой бумаги, лежавшие в ящике. Затем, как следует изучив взглядом потолок, а потом ковер, он опустился в высокое красное кресло у стола.

— Эти письма… — начал было Локи.

Доктор Фелл не отреагировал.

Перед ним мерцал огромный прозрачный камень, напротив висел гробовой покров, причем на одной его стороне висела маленькая жадеитовая голова ибиса, на другой — эмблема с изображением спящего сфинкса. Доктор Фелл взял эмблему в руки.

— «Он также олицетворяет собой, — прочел он вслух, — две стороны человеческого естества: внешнюю, представленную на обозрение всему миру…» — Доктор Фелл положил сфинкса на стол. — Черт возьми! Вот уж верно сказано!

Когда все окончательно уселись, он выудил из кармана увесистый мешочек с табаком и изогнутую пеньковую трубку. Набив ее, он чиркнул спичкой и тщательно, неторопливо раскурил. Свет настольной лампы, преломляясь в кристалле, освещал его лицо.

— А теперь слушайте! — сказал доктор Фелл.