Марта. Пошел ты знаешь куда!

Одновременно с последней репликой Марты Джордж распахивает входную дверь. В ее пролете стоят Ник и Хани. Короткое молчание, потом…

Джордж (радостный возглас означает, что он будто бы узнал их, на самом же деле он доволен, что они слышали вопль Марты). А-а-а-а!

Марта (громогласнее, чем следовало бы… стараясь как-то замять свою грубость). Входите же! Привет, привет!

Ник и Хани (по желанию). Хэлло, вот и мы… здравствуйте… (и т. д.).

Джордж (весьма сухо). Надо полагать, вы и есть наши милые госли.

Марта. Ха-ха-ха! Не обращайте внимания па этого старого брюзгу. Входите, ребятки… Ваши пальто и прочее отдайте старому брюзге.

Ник (без всякого выражения). Может, напрасно мы пришли…

Хани. Да… уже поздно, и…

Марта. Поздно? Вы что, смеетесь? Бросайте куда-нибудь свои пальто и идите сюда.

Джордж (небрежно… отходя в глубь комнаты). Куда хотите… на диван, на кресло, на пол… у нас все дозволено.

Ник (обращаясь к Хани). Говорил я, что не надо было приходить.

Марта (зычным голосом). Вам сказано, входите! Ну, что же вы?

Хани (хихикает, входя с Ником в гостиную). Ой, боже!

Джордж (передразнивая хихиканье Хани). Хи-хи-хи-хи.

Марта (кидается к Джорджу). Молчи, говнюк… Сию минуту прекрати.

Джордж (обруган ни за что, ни про что). Марта! (Нику и Хани) Марта на каждом шагу сквернословит. Любимое ее занятие.

Марта. Садитесь, ребятки… садитесь.

Хани (садится в кресло). Как у вас хорошо!

Ник (небрежно). Да, правда… очень мило.

Марта. Спасибо, спасибо.

Ник (показывая на абстрактную картину). А это… это чья работа?

Марта. Это?… Это, как его…

Джордж. …одного грека с усиками, которого Марта прижала в углу на вечере у…

Хани (спасая положение). Хо-хо-хо!

Ник. Тут есть… нечто…

Джордж. Сдержанная сила?

Ник. Нет… не совсем…

Джордж. А-а!

Пауза.

Ну, тогда, может, взрывчатая расслабленность?

Ник (понимает намерения Джорджа, но сохраняет суровость и невозмутимую вежливость). Нет. Я хотел сказать…

Джордж. Может быть… хм… сдержанно взрывчатая напряженность?

Хани. Милый! Тебя разыгрывают.

Ник (холодно). Да, я это понимаю.

Короткое неловкое молчание.

Джордж (искренне). Не сердитесь.

Ник склоняет голову, снисходительно прощая его.

Джордж. На самом деле это живописный символ мышления Марты.

Марта. Ха-ха-ха! Дай ребятишкам выпить, Джордж. Что вам налить, детки? Что вы будете пить, хм?

Ник. Хани? Ты что хочешь?

Хани. Не знаю, милый… Может, самую чуточку бренди? «Не мешать — потом не страдать». (Хихикает.)

Джордж. Бренди? Чистого бренди? Это проще простого. (Идет к передвижному бару). А вам?.. Хм?

Ник. Если не возражаете, мне виски со льдом.

Джордж (налиеая стаканы). Если не возражаю? С чего бы это мне возражать? По-моему, не с чего. Марта? Тебе чистого спирту?

Марта. Конечно. «Не мешать — потом не страдать».

Джордж. Мартины вкусы в напитках несколько снизились за последние годы… упростились… приняли окончательную форму. В ту пору, когда я ухаживал за ней… не знаю, то ли это слово… но в ту пору, когда я ухаживал за Мартой…

Марта (весело). Когда ты путался со мной, радость моя!

Джордж (несет стаканы Нику и Хани). Так или иначе, когда я ухаживал за Мартой, она заказывала черт знает что! Вы даже представить себе не можете. Мы приходили в бар… не в ресторан, а в БАР, где подают только водку, виски, пиво… и знаете, что она делала? Скривит физиономию на сторону, подумает-подумает, и бац! Заказ: коктейль «Александер» с бренди и сливками, коктейль крем-какао с толченым льдом, джин с лимонным соком, чашу пылающего пунша… ликеры в семь слоев.

Марта. Как это было вкусно!.. Прелесть!

Джордж. Самые дамские напиточки.

Марта. Эй, где мой чистый спирт?

Джордж (возвращается к бару). Но годы научили Марту разбираться в основных истинах… и она поняла, что сливки годятся для кофе, лимонный сок для пирогов… алкоголь же (подает Марте ее стакан) чистый, простой алкоголь… пожалуйста, ангел мой… для людей простых и чистых душой. (Поднимает свой стакан.) Пьем за слепое духовное око, за сердечный покой и за цирроз печени. Ну, дружно, до дна.

Марта (обращается ко всем). Ваше здоровье, дорогие.

Все пьют.

У тебя поэтическая натура, Джордж… Что-то от Дилана Томаса, что поражает меня прямо в причинное место.

Джордж. Какая вульгарность! И при гостях!

Марта. Ха-ха-ха! (Нику и Хани). Ну, давайте! (Поет, дирижируя стаканом.)

Хани подхватывает в конце.

Марта и Хани смеются. Ник улыбается.

Хани. Это было так смешно! Ужасно смешно…

Ник (быстро включаясь в разговор). Правда очень смешно.

Марта. Я думала, у меня кишки лопнут. Честное слово!.. Так и думала, сейчас лопну со смеху. А Джорджу не понравилось… Джордж говорит, что совсем это не смешно.

Джордж. Господи, Марта! Неужели начинать все сначала!

Марта. Я тебя пристыдить хочу, ангел мой! Не то совсем чувство юмора потеряешь.

Джордж (сверхтерпеливо, обращаясь к Нику и Хани). Марта считает, что я недостаточно громко смеялся. Марте кажется, что если… как она изящно выражается… если у человека не лопаются кишки со смеху, значит, ему не смешно. Понимаете? Если человек не ржет как жеребец, значит, ему не весело.

Хани. А я веселилась… и вообще все было замечательно.

Ник (с притворным восхищением). Да… да, верно!

Хани (Марте). А ваш отец! Он же прелесть!

Ник (все также). Безусловно!

Хани. Чудо, настоящее чудо!

Марта (с неподдельной гордостью). Он у меня молодчина, правда? Еще какой молодчина!

Джордж (Нику). Посмейте не поверить!

Хани (укоризненно). О-о-о-о! Он просто замечательный.

Джордж. Я не хочу свергать его с пьедестала. Он божество, это мы все знаем.

Марта. Отцепись от моего отца!

Джордж. Слушаюсь, дорогая. (Нику). Я вот что хотел сказать… Когда вы посидите на стольких же профессорских приемах, сколько я высидел…

Ник (пресекая попытку установить взаимопонимание). Я благодарен профессору. Мне было очень приятно у него на вечере, по, кроме того, я все это ценю. Знаете, когда ты новичок… (Джордж недоверчиво всматривается в него). А тут встречаешься с людьми, вас со всеми знакомят… кого-то узнаешь поближе… Вот когда я преподавал в Канзасе…

Хани. Вы не поверите, но нам приходилось там самим пробивать себе дорогу… Правда, милый?