— Я должен был убить тебя, но мне больше нравится наблюдать за медленной смертью. Твое сердце само прикончит тебя, когда поймет, что Стар тебя не любит, и вернется сюда по своей воле. Я надеюсь, что это, бл*дь, сломает тебя. — Он кивнул полицейским, удерживающим меня. Они подвели меня к столу и прижали мои руки ладонями вниз.

— Я позволю ей уйти с тобой, Кейд, и каждый раз, когда ты будешь прикасаться к ней, она будет чувствовать твои шрамы и думать обо мне, если уже не думает.

Мои шрамы? Что, черт возьми, происходит? Громкий выстрел, сопровождаемый криками Фэй и мучительной болью, взорвавшейся в моей руке, пронзил тишину прежде, чем я даже понял, что он стрелял в меня.

— Нет! Ты сволочь, Данте. Это твой брат. Отпусти его. — Страх в ее голосе удерживал меня от мыслей об огне в моей руке.

— Все хорошо, детка. — Мне удалось оправиться от шока, заставлявшего мое тело вибрировать.

— О, и, Кейд, она не твоя детка.

Прозвучал еще один выстрел, и другую руку обожгло острой болью. Мой взгляд стал размытым, зубы стучали от страшной агонии в моих конечностях. Приглушенный всхлип отдался эхом вокруг меня, заставив осознать, что мои люди пытались освободиться.

Данте поднял руку.

— Уведите их прочь с моей территории. И, Стар… — он, слегка усмехнувшись, послал ей воздушный поцелуй, — мы скоро увидимся… детка.

Кровь хлынула из моих рук, как из протекающего крана, вызывая тошноту, когда меня тащили из комнаты с остальными моими ребятами, а затем ударили по затылку пистолетом.

От удара в затылок Кейд потерял сознание. За всю свою жизнь я никогда не была более потерянной и разбитой, чем в момент, когда он ворвался в комнату и застал нас с Данте. Как он сможет смотреть на меня после этого, как раньше?

Было тяжело видеть, как Кейд потакал своим демонам, держа Данте на мушке. Я не чувствовала ничего при мысли, что Данте умрет. Я думаю, часть меня была убеждена, что он уже умер, и человек с его лицом и именем, лишь разрушал мои воспоминания о том, кого я когда-то любила.

Но я не могла смотреть, как Кейд заберёт жизнь брата, а свою оставшуюся свою жизнь проведет в тюрьме и будет каждый день существовать с мыслью, что собственноручно убил того, с кем делил утробу матери.

Как мы дошли до этого? У Кейда было пулевое отверстие в каждой ладони, полученное от своей плоти и крови, и это все моя вина. С каждой проходящей секундой, что он оставался без сознания, маленький кусочек меня умирал вместе с ним. Дженсон, удерживаемый снаружи, сходил с ума, увидев, как Кейд истекает кровью, а затем отключается от удара. Я была как во сне, в то время как мой мозг пытался осмыслить все происходящее.

Фрэнк держал меня, пока мое тело содрогалось, а затем мир померк.

— КЕЙД! — закричала я, проснувшись.

Я была в гостинице. Эми сидела возле меня, ее красные опухшие глаза выдавали, что она плакала. Какого черта она тут делала?

— Шшш, все хорошо, ты в безопасности, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо.

— Где Кейд?

Ее глаза закрыты, а лицо искаженно от боли.

— Он в порядке. Алекс работает над его руками. Я не могу поверить, что его брат мог сделать с ним такое, — ее тихий голос говорил, что она не осведомлена, насколько Данте жесток. Я немного завидовала ей.

Неуверенно встав на ноги, я оттолкнула руки Эми, когда она потянулась поддержать меня.

— Почему ты здесь?

Широко открыв глаза и высоко подняв брови, она удивилась моему вопросу.

— Я здесь ради Кейда.

Да, полая черная дыра внутри меня вернулась снова, поглощая последние остатки души. Он переехал к ней, нашел утешение в ней? Слезы катились градом по моим щекам. Смерть была бы не столь болезненной, как это.

— Где он?

Я последовала за ней из гостиничного номера, через коридор в другую комнату. Бежевые ковры и свежевыкрашенные стены играли роль гостеприимного хозяина для всей команды, Beneath Innocence[4], а также для Фрэнка, Седа и Кейда.

С ними прибыл профессиональный медик, Алекс, обрабатывающий травмы Кейда. Алекс сопровождал Кейда и его охрану. Клянусь, что он никогда бы не поверил, что ему придется обрабатывать пулевые ранения.

Кейд очнулся и разговаривал с Дженсоном. Он выглядел бледным, но прекрасным. Каждая клеточка моего тела вибрировала и тянулась к нему. Тишина поглотила все вокруг, когда он повернул голову в мою сторону, единственным звуком был стук бьющегося сердца в моей груди.

— Фэй, — прошептал он мое имя.

Люди проходили мимо меня, выходя из комнаты, и в мгновение ока мы остались одни. Он встал, надел только джинсы, что были в крови, его крови. Боже, Данте был сумасшедшим. Мускулы на его торсе сократились и напряглись, когда он направился ко мне. Забинтованными руками схватил мое лицо, и слезы заполнили глубину его карих глаз.

Он коснулся моего лба своим.

— Я думал, что потерял тебя, — выдохнул Кейд, падая на колени передо мной, крепко обхватывая за талию так, что стало больно, уткнувшись лицом в мой живот. Но меня это не напрягало, а наоборот, возвращало к реальности. Он пришел за мной. Я была с ним.

Мои пальцы проскользнули сквозь густые волосы, которые были длиннее, чем у Данте. Очевидно, он какое-то время не стригся. Когда Кейд напрягал плечи, татуировки на его коже, половину из которых придумала я специально для него, двигались, как будто были живыми. Его глубокий, протяжный крик, вибрирующий напротив моей кожи, разорвал мое сердце.

Он вскочил на ноги и схватил мою руку, морщась от боли в ладони. А затем потащил меня в ванную и включил душ.

— Детка, сними свою одежду, — он был сломлен, нахмурив брови, а голос стал скрипучим. Я не была готова к этому. — Детка, ты пахнешь им. Разденься, пожалуйста.

Осознание ударило меня, как разрушительный мяч. Он чувствовал запах секса на мне. Торопясь отделаться от кошмара, я быстро сняла вещи и положила их в корзину для белья в углу комнаты.

Стоя под струей горячей воды, я знала, что никогда не смогу очиститься от своих грехов, но я была здесь с Кейдом, не с Данте. Мир снова приобретал краски.

Кейд наблюдал за мной некоторое время, изучая каждый дюйм меня, и слезы текли из его глаз каждый раз, когда он натыкался на синяки. Мое горло было покрыто черными и синими кровоподтеками. Кейд сжал кулаки, и алые реки сразу же покрыли некогда белые бинты. Должно быть это чертовски больно. Мне необходимо было погасить его ярость.

Я протянула руку к нему и ждала. С каждой проходящей секундой он не двигался, а я не дышала. Когда он взял мою руку в свою, а затем зашел в душевую кабину, в моем сердце вспыхнул огонь. Он был таким бескорыстным и всепрощающим; был бы он таким, если бы узнал обо всем?

— У тебя идет кровь, — пробормотала я, взяв его ладонь и целуя красные пятна на ней.

— Алекс обезболил их.

— Я сожалею, — плакала я, поднося ладонь к своей щеке, моля его о прощении, утешении и любви.

— Нет, не говори так. Я потерял тебя, мне так жаль… он заплатит за это, Фэй. Я клянусь своей душой, он умрет за это.

Схватив мыло с полки позади меня, он начал очищать мое тело, его прикосновения были мягкими, как шепот, в противовес, жестким прикосновениям, к которым я успела привыкнуть.

— Я скучал по тебе так чертовски сильно. Я скучал по этим ямочкам, — его рука прошлась по впадинам в нижней части моей спины. Он упал на колени, и его джинсы пропитались красной водой, окрасившейся кровью. — Я скучал по этому крошечному шраму, который остался после того, как ты в гневе бросила пустую бутылочку и почувствовала себя настолько виноватой, когда она разбилась, что побежала поднимать осколки и опустилась коленом на один из них. — Его губы поцеловали мое колено. — Я скучал по твоим непослушным волосам, когда ты только просыпаешься, блеску твоих глаз, когда ты возбуждена. — Он втянул мой сосок. Моя спина выгнулась, а затем от стыда все мое тело застыло. — Прости, Фэй. Я не должен был касаться тебя, знаю, но я, бл*дь, умер, когда мне сказали, что ты испытала. Мне нужно знать, что ты действительно здесь. Пойдем, ляжем на кровать, пожалуйста. Позволь мне обнять тебя.