- Вы мне неприятны, - сказал Бисмарк с той же пресловутой прямотой. Враги обменялись взглядом, который был яснее всяких слов.

В то время как фон Толлебен подошел к лампе, чтобы прочесть статью, княгиня неслышно приблизилась к Терра.

- Государственная тайна, мой друг, - прошептала она беззвучным движением губ. - Высочайшая опера создана здесь, на месте, она существует только для того, - произнесла она с полуусмешкой, взглянув на Толлебена, кто в нее верит.

Терра безмолвно и очень ловко скривил в гримасу рот и все лицо. Женщина с той стороны засмеялась своим звонким, равнодушным смехом. Дипломат подозрительно покосился на них и поспешил подойти ближе.

- Бойкое перо, - сказал он почти вежливо, обращаясь к Терра. Музыкальную тему божественной благодати я охотно просмотрел бы в партитуре. Нет ли ее случайно при вас?

- К моему величайшему сожалению, она в кабинете у господина фон Прасса.

Тогда дипломат потребовал, чтобы Терра принес ее, а Терра очень учтиво предложил ему самому попытаться это сделать. Фон Толлебен, в самом деле, попробовал открыть обитую войлоком дверь или же докричаться, чтобы ее открыли изнутри. Но у него не хватило голоса, и высочайшая опера осталась недоступной. Свою досаду он выместил на Терра.

- Сударь! Вы бессовестный обманщик, - сказал он откровенно.

Терра ответил холодно и корректно:

- Я забочусь о делах моей фирмы. Если бы я предоставил вам партитуру, возможно, вас, господин барон, осенила бы гениальная мысль захватить ее с собой.

- Дерзкий мальчишка! Мы с вами еще посчитаемся в другом месте.

- Например, у меня, - сказала княгиня примирительно. Она не может уйти с бароном, у нее есть маленькое дельце к этому заведующему отделом рекламы. Закрывая дверь, барон бросил на них пытливый взгляд из-под отечных век.

Терра отошел к письменному столу и принялся вертеть большой разрезной нож. Княгиня удобно уселась по другую сторону стола.

- Итак, мы встретились, - сказала она и спокойно ему улыбнулась.

Он ничего не ответил; тогда она сняла перчатку и протянула ему через стол руку.

- Я мог присягнуть тогда, что наутро вы исчезнете. Я не спал, и все-таки вы сбежали, - с усилием выговорил он.

- Все еще сердитесь? - спросила она.

Он злобно засмеялся.

- Я не желаю самому отъявленному злодею того состояния духа, в каком я, невинная жертва, вашими стараниями шатался по миру все эти годы.

- Я охотно сохраняю старые привязанности, конечно, по обоюдному желанию.

- Авантюристка! - И лицо его исказилось злобой.

- Того, что вы под этим подразумеваете, не существует вовсе. - Она презрительно скривила рот. - Условия жизни делают нас такими, призванием это не бывает.

Она встала. Она была высокого роста, лицо очень белое с темными бровями; прежняя покачивающаяся походка и голос, который он теперь назвал бы пустым. Но все же сердце его судорожно сжималось, когда он слышал этот голос.

- А вы действительно производите самое невинное впечатление, - сказал он насмешливо. - Как будто вы с тех пор вели себя примернейшим образом.

- Неужели вы все еще думаете, что у женщин моего типа нет другой цели, как губить гимназистов?

- Разумеется, есть, сударыня. Волосы у вас пожелтели, в вашей программе теперь другой номер - княгиня Лили на туго натянутой проволоке. Той дамы, которую я знал, уже нет на свете, а потому прошу вас ни минуты не сомневаться, что я не стану болтать.

- Меня совсем не интересует этот Бисмарк; он в долгу как в шелку.

- Так, значит, вас интересует директор?

- Да, вот кто, - подхватила она. - Как вы полагаете, вернул бы он меня в варьете и сделал бы звездой первой величины, если бы я не была тем, что есть? Он не предается сантиментам, и его мне незачем обманывать. - И через плечо, небрежно: - Иначе я, конечно, не собиралась бы за него замуж.

Терра стоял неподвижно. Вдруг он направился к ней и протянул руку.

- С этого вам следовало начать.

- Я знала, что в конце концов мы поймем друг друга.

- Чего мы здесь ищем? - сказал он резко. - Успеха. У вашей светлости, по-видимому, имеются основания душой и телом быть преданной "Агентству по устройству жизни".

- Мы оба держимся им, - сказала она, и лица обоих приняли сосредоточенное выражение. Терра подвинул ей кресло, а свой стул поставил напротив. Положив руки на колени, он начал вполголоса:

- Сначала этот человек показался мне плохим мистификатором, затем несколько лучшим. Но в конце концов я дошел, бог весть почему, чуть ли не до восхищения. А чего он стоит в действительности?

- Он человек огромных возможностей, - ответила она, тоже вполголоса. Во-первых, он хочет жениться на мне. А на это способен либо незрелый юнец...

- Благодарю, - ввернул Терра.

- ...либо, - закончила она, - человек, которого уже ничем не проймешь.

- Во-вторых, - подхватил Терра, - он так окрыляет души, которые входят с ним в соприкосновение, что недостатка в больших деньгах у него не будет никогда. Ради его несуществующей оперы я сегодня обломал себе все ногти, как будто хотел собственноручно проложить себе путь к вечному блаженству.

- А я, - она ударила его по колену, - устрою так, что наш Бисмарк будет больше уверен в существовании высочайшей оперы, чем в существовании ее державного творца.

- После этого "Главное агентство по устройству жизни" может спокойно рассматривать устройство жизни как свою единоличную монополию, даже если опера никогда не будет написана. Но есть шанс, - добавил Терра, - что наша реклама вытянет оперу из ее творца. Всякий, кого назвали гением, спешит оправдать это звание.

Взглянув друг на друга, они засмеялись счастливым смехом.

- Право же, в нашу единственную ночь любви у нас не было так радостно на душе, - заметил Терра, и она ничего не возразила. Он перестал смеяться. Но на этот прекрасный мир падает одна тень - Морхен.

- Да, - ответила она, - он и меня беспокоит.

- Какие отношения у фон Прасса с Морхеном? - шепотом спросил Терра.

- Даже мне не удается выведать это у него, - шепотом ответила она. - Я знаю одно: зависимость от Морхена гложет его больше, чем деньги, каких он ему стоит.

- Я постараюсь разузнать больше, - пообещал Терра и предложил: Вскружите голову этому негодяю. Он постоянный посетитель кафе "Националь". Она задумалась. - Хорошо бы заполучить какие-нибудь улики против него.