Говорить о полной изоляции Армении сегодня можно с натяжкой. И не потому, что, как считает глава МИД республики Осканян, полностью изолировать страну можно лишь усилиями всего международного сообщества. Армения продолжает питаться посредством двух направлений – северного (грузинского) и южного (иранского). При этом южный маршрут является в некотором роде тупиковым исходя из того состояния, в котором пребывает сам Иран благодаря региональной экспансии США. Теракт в городе Беслане и последовавшее закрытие российской стороной КПП «Верхний Ларс» наглядно продемонстрировало Еревану всю злободневность вопроса альтернативного сообщения с внешним миром. Говоря об альтернативах, следует осознавать, что их-то практически и нет. Территория Грузии была и остается основным выходом на российский и европейский рынки. Альтернатива одна – Турция. С нарастанием грузинско-российского противостояния будет расти давление США в вопросе открытия армяно-турецкой границы. Можно с уверенностью сказать, что, добившись этого, США фактически обретут новый, южный, фронт вытеснения России из Южного Кавказа и северный фронт давления на Иран. Также очевидно, что Армения в условиях открытого сообщения с Турцией окончательно попадет под контроль США, и американцы установят в регионе свои правила игры. Таким образом, суть армянского комплементаризма с некоторых пор свелась к выжиданию: что произойдет скорее – Россия разрешит все вопросы с Грузией, или США заставят Турцию открыть границу с Арменией.

Что же касается южного, иранского, маршрута, то, не обладая особой ценностью в плане транзита, Иран имеет неоценимое стратегическое значение в плане поставок энергоносителей, в частности газа. Наиболее перспективным для Армении проектом, способным обеспечить ощутимый прорыв армянской экономики, может стать газопровод Иран – Армения. Впрочем, он же способен подорвать относительную самоуправляемость в выборе политических ориентиров.

Желание иранской стороны стать в будущем стратегическим поставщиком газа на европейский рынок общеизвестно. Именно этому желанию и стоит приписать планы создания континентального газопровода Иран – Европа, который проляжет через Армению, Грузию, Украину или Россию. Хотя осуществление данной перспективы пошатнет монопольные позиции российской стороны на европейском рынке, однако это создаст значительный ресурс экономического воздействия как на Иран, так и на Армению. О том, что российская сторона всерьез рассматривает Армению в качестве транзитной территории на пути иранского газа в Европу, свидетельствует информация о намерении компании ИТЕРА продать 10 % акций компании «Армросгазпром» одной из западноевропейских инвестиционных корпораций. Сумма сделки может составить около 30 млн. долларов. Отметим, что акционером армянской компании, которая контролирует все газораспределительные сети республики, является также «Газпром» – ему принадлежит 45 % акций компании. Именно «Газпром» изъявляет желание стать оператором армянской части газопровода Иран – Армения, что же касается возможного нового, европейского, акционера, то он, видимо, совместно с российским гигантом и займется подготовкой армянских газовых коммуникаций к транзитной миссии, что потребует значительного увеличения диаметра труб. Отметим также, что российская и иранская стороны рассматривают заинтересованность Москвы в закупке иранского газа непосредственно на армянской границе с перспективой его использования на принадлежащих России армянских энергообъектах, а также в экспортных целях. Подобная доминирующая роль России в проекте в принципе не должна устраивать армянскую сторону, поскольку это ни на йоту не повысит политический и экономический потенциал республики.

Если утрировать, то

США стремятся всячески подогревать первую – чем и объясняется появление на посту президента Грузии такой фигуры, как Михаил Саакашвили, – одновременно сглаживая острые углы турецко-армянского противостояния. Оказывая значительную финансовую и военно-техническую поддержку грузинскому правительству, США максимально поднимают для Москвы высоту грузинского барьера, минимизируя таким образом эффективность отношений Россия – Армения. Вместе с тем Вашингтон отводит Армении роль некоей сдерживающей силы на случай непрогнозируемого увеличения регионального веса Турции. Запуск основных нефтегазовых проектов в Азербайджане, патронируемых США, постепенный перенос центра американской тяжести на Армению, возможное открытие армяно-турецкой границы – все это в конце концов может стать причиной значительного охлаждения армяно-российских отношений. В этой связи не совсем абсурдным кажется прогноз о возможном армяно-российском противостоянии.

В свою очередь Саакашвили, четко осознавая, что абхазский и югоосетинский конфликты загнаны в тупик, в первую очередь его же грузинскими предшественниками, планомерно и успешно убеждает мировое сообщество в контрпродуктивности миротворческих усилий Москвы. Он же не упускает повода для усиления конфронтации с Россией, благо на Кавказе этих поводов достаточно. Чего стоят только появление в грузинском эфире Масхадова и угрозы топить российских туристов в абхазских водах.

Что касается Москвы, то она, отдавая явное предпочтение наращиванию газоэнергетического влияния, зачастую демонстрирует непростительную безалаберность в процессах политического планирования. Еще Ленин считал, что Российская империя потерпела крах в десятилетней войне на Кавказе. Сегодня, в начале XXI века, Россия вновь увязла на Кавказе. События в Аджарии, затем в Южной Осетии, скандальные выборы в Абхазии, серия терактов в самой России, также связанных с Кавказом (их вполне ошибочно связывают только с Чечней), и в качестве апогея – Беслан – все это наглядно демонстрирует уязвимость российской политики в этом важном, но шатком и многоликом регионе.

Южные рубежи России находятся (специально удерживаются) в постоянном напряжении, когда каждый смелый шаг грозит серьезными последствиями. Очевидно, что особых иллюзий насчет решения конфликтов в Абхазии и Южной Осетии питать не следует. На сегодняшний день в этих направлениях не сформированы мало-мальски эффективный переговорный формат и повестка. Позиция России, пытающейся лавировать и не выступать с жесткими заявлениями и шагами, рано или поздно просто исчерпает себя. Фактически Россия уже вплотную подошла к той черте, когда остался лишь шаг до вынужденного применения силы. В подобной ситуации Москва не придумала ничего лучшего, как отгородиться от региона закрытием основных перевалочных и контрольно-пропускных пунктов. Шаг, по сути призванный осадить Грузию, непосредственно ударил по интересам единственного стратегического партнера в регионе – Армении. Расчет же грузинской стороны был прост и выверен – рано или поздно проблему эту будет с Москвой решать Ереван, а пока товары, которые поставлялись в Армению из России, закупаются армянами в Грузии. Несуразность ситуации стала и вовсе потрясающей, когда на КПП «Верхний Ларс» застряли военные грузы для российской же базы в Армении.

Одной из основных причин «запаздывания» российской политики на Кавказе, бесспорно, является отсутствие реальной картины о местной действительности. Другой немаловажной причиной является отсутствие некоей «вывески», даже формальной, для присутствия в регионе. К примеру, США успешно оперируют под флагом развития демократии – хотя за эти годы ни в Армении, ни в Азербайджане, ни в Грузии коренных сдвигов в данном направлении не зафиксировано. Даже наоборот, в случае с Азербайджаном США стали самым главным фактором подавления демократии, поддерживая выгодный своим нефтяным интересам клан. Однако, не в пример России, все это преподается под соусом различных программ развития и поддержки, создания целой сети общественных организаций, формирующих за соответствующую плату соответствующее общественное настроение. А что же Россия? Огромное государство не может сладить с малыми народами, даже теми, которые к России исторически относятся с большим уважением и любовью.