Таким образом, Пекин предпринимает меры по стабилизации экономики, стараясь придать своему развитию стабильный и долгосрочный характер.

Аналитики говорят, что Китаю предстоит пройти долгий путь, прежде чем он сможет потеснить Соединенные Штаты в Юго-Восточной Азии. Очевидно, этот путь будет сопряжен с необходимостью решения главного вопроса – вопроса обеспечения источников и путей поставок энергоносителей. Так что в скором времени политика Китая в нефтеносных регионах Евразии, а также во взаимоотношениях с Россией станет более продуманной и жесткой, и эта страна не будет долго смиряться с агрессивной политикой США в жизненно важных для себя регионах.

Однако уже сегодня Поднебесная рассматривается Вашингтоном как наиболее реальный конкурент на мировой политической и экономической аренах. Как пишет в своей статье о корпоративной Америке независимый журналист Дэвид Подвин, «упрямая доктрина Буша заявляет, что США силой воспрепятствуют любой стране, которая попытается поставить под сомнение наше военное превосходство». «Эта пустая угроза предназначена именно китайцам, поскольку, если история позволяет проводить какие-либо аналогии, их грядущее экономической первенство повлечет за собой военное, позволив Китаю вытеснить США как верховного грабителя. Маловероятно, что Буш нападет на Китай. Эта страна гарантирует большую часть шокирующего американского внешнего долга, чье простое манипулирование собственной валютой может потопить нашу экономику. Вместо этого он продолжит охоту на слабые страны, в спешке захватывая их достояние, прежде чем наступит эра китайского господства», – считает Подвин.

Существуют лишь две причины, по которым администрация США в 2003 году начала войну против Ирака: это контроль над иракской нефтью и стремление сохранить доллар в качестве резервной мировой валюты. Контроль над Ираком и увеличение объемов экспорта нефти из этой страны позволили бы США обеспечить влияние на Организацию стран экспортеров нефти (OPEC). Военное же присутствие в регионе должно было способствовать установлению силового контроля над Саудовской Аравией и Ираном. Вместе с тем, США заинтересованы в том, чтобы все торговые операции с углеводородным сырьем проводились в долларах. Тем не менее, кампания в Ираке далека от завершения, а говорить о стабильном характере экспорта иракской нефти в ближайшей перспективе не приходится из-за периодических подрывов на магистральных нефтепроводах. Следует напомнить, что и Ирак, и Иран были причислены американцами к пресловутой «оси зла» сразу после того, как заявили о своем намерении вести расчеты по нефти в евро.

Не противопоставив ничего, Москва впустила США в зону своего «мягкого подбрюшья» (Кавказ, Средняя Азия), существенно ослабила свое влияние по западному вектору (Украина, Прибалтика) и встала перед задачей обеспечения своей уже не только экономической, но и реальной безопасности по всему периметру границ. За очень короткий период американское присутствие в Закавказье и Центральной Азии приобретает форму доминирования. При этом уже совершенно ясно, что, проникнув в эти регионы, допустим в Среднюю Азию, под предлогом проведения антиталибской операции, американцы утвердились здесь основательно. То же самое касается Закавказья, где ключевая в коммуникационном плане Грузия оказалась полностью подчинена Вашингтону. Надежды Москвы на интеграционные процессы в рамках СНГ успехом не увенчались. Организация оказалась разорвана изнутри странами членами ГУУАМ – накачанного американскими деньгами антироссийского блока.

а заодно активизировали среди аналитиков мнения о возможности «резкого разворота» России на Восток и создания стратегического треугольника Россия – Индия – Китай. Подразумевается, что такой альянс мог бы положить начало возрождению многополюсного мира. Однако многие относятся к этой идее скептически, приводя в качестве контрагрументов напряженные отношения между Пекином и Дели по пакистанской составляющей, а также ожидаемую между Китаем и Индией острую конкуренцию на азиатском рынке энергоресурсов. Вместе с тем, для Китая и Индии основными торговыми партнерами остаются США и ЕС, доля же России в этом плане незначительна. В частности, доля США в китайском внешнеторговом обороте составляет примерно 37 % против 2,1 %, обеспечиваемой Россией, пропорция же ЕС-Россия в товарообороте Индии составляет примерно 25 к 1. С другой стороны, бурно развивающиеся экономики Китая и Индии заставляют правительства этих стран строить новые отношения с Россией, а российская сторона приступила или же рассматривает возможность реализации целого ряда амбициозных энергетических проектов, направленных на увеличение своей доли на азиатском энергетическом рынке. К этому ряду можно отнести решение Москвы о строительстве нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан стоимостью в 10,75 млрд. долларов.

Ключевой страной в энергетической политике России становится Казахстан. В свое время председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник призывал инвестировать не менее 1 млрд. в год в сектор углеводородов Казахстана. Казахские власти охотно идут на реализацию проектов в нефтегазовой сфере с Россией, предоставляя российской стороне льготные условия на транзит углеводородов в Китай. В частности, Астана заявила, что нефтепровод из Карагандинской области до китайского города Алашанькоу, прокладка которого должна быть завершена в этом году, будет служить для транзита исключительно российской нефти. В январе 2004 года Москве удалось добиться заключения другой важной сделки – «ЛУКОЙЛ» стал обладателем 50 % акций по контракту о разделе продукции и разработке каспийского шельфового месторождения Тюб-Караган, запасы которого оцениваются в 100 млн. тонн.

Намного сложнее Москве будет удерживать позиции на европейском нефтегазовом рынке. В частности, российская сторона пытается убедить Назарбаева согласиться на сделку сроком 15 лет, по условиям которой Казахстан обязуется экспортировать по меньшей мере 15 млн. тонн сырой нефти в год через трубопровод Баку – Новороссийск. Успех этой инициативы тем более важен для российской стороны, чем ближе срок запуска нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан и активнее усилия Запада по привлечению в БТД казахстанской нефти. Как известно, с запуском БТД существует реальная возможность приостановки экспорта азербайджанской нефти по северному маршруту. По мнению экспертов, хотя Баку мотивирует непривлекательность северного маршрута тарифной политикой российского оператора компании «Транснефть», однако фактор 50-миллионника БТД, несомненно, является в данном случае решающим. В этой связи эксперты отмечают, что либо Баку – Новороссийск будет работать в реверсном направлении, либо его фактически выведут из игры.

После смены власти на Украине эта страна наряду с Грузией стала одним из основных проводников «альтернативных» нефтегазовых и коммуникационных проектов и идей. В ходе своего недавнего визита в США новый президент Украины Ющенко заявил о планах завершения строительства нефтепровода по маршруту Одесса – Броды, а также о намерении создать газовый консорциум для строительства нового газопровода с «Востока на Запад через территорию Украины». Если российской стороне удалось на время нейтрализовать второй проект – а Ющенко, по всей видимости, говорил о возможности транзитных поставок туркменского газа в Европу через Иран и Южный Кавказ, то транзит каспийской нефти в Европу по нефтепроводу Одесса – Броды уже обрел реальные контуры... Но жизнеспособность маршрута, как и в случае с БТД, будет зависеть от того, насколько активно примут участие в этом проекте страны Средней Азии, в частности тот же Казахстан. В свою очередь российская сторона пытается протолкнуть вариант реверсного использования нефтепровода Одесса – Броды, что позволит сохранить направления и мощности для европейского экспорта российской нефти.