Разгадка, что это за место, пришла неожиданно. По проспекту на бешенной скорости пролетели два джипа, и потрясенный Игорь увидел, что перед ними с той же скоростью летит знакомый ему прямоугольник экрана, в котором он успел разглядеть лица телезрителей!

Вероятно, у него отвисла челюсть, потому что безымянный прохожий остановился рядом и добродушно посоветовал:

– Закрой рот, а птичка сделает! Никогда нормальных машин не видывал?

– А ты видел перед ними экран? – сорвалось с языка.

– Какой экран?

– Как у телевизора, только наоборот! – воскликнул Игорь, задним числом соображая, что последнюю фразу говорить все-таки не стоило.

– Телевизор нао…? – озадаченный прохожий крепко задумался, замолчал на полуслове и предпочел не развивать тему. После чего ретировался, гадая, какого черта вздумал завести разговор о птичках с незнакомым человеком? Стоял бы и стоял себе. Подумаешь, птички! Люди друг другу и не такое подкидывают. А тут птички. Мелочь! Выплюнул, да ушел.

«На повестке дня две новости: хорошая и плохая! – мысленно сказал Игорь сам себе, – Хорошая: я жив и здоров, чего себе и дальше желаю. А плохая: я не вылетел из телевизора».

Именно поэтому он видит экраны, а горожане не видят. Для них, жителей телевизионного мира, экранов не существует по определению. Этот город, а возможно, и целая Земля – всего лишь фон для фильмов и программ, мир созданный телевидением и кинематографом, скрытая или вырезанная от зрителей жизнь, создающая и окружающая те моменты, которые снимаются на камеру, и из которых в дальнейшем кино и получается. А это значит, что где-то здесь и прямо сейчас происходит действие какого-нибудь фильма! Отсюда можно выбраться!!!

А почему город одновременно похож на многие города – так это издержки объединенного телепространства. На большей части Земли съемок никогда не было, и тех мест здесь днем с огнем не сыщешь. Этот мир компактнее и насыщеннее событиями и историями, чем реальная Земля. То, что осталось далеко за пределами историй, здесь не существует, и эта Земля, по сути, является сокращенной версией реального мира и реальных событий. Как кино.

Мир, полный концентрированных историй.

Мир, который он хотел утопить в мусоре, в чем немного преуспел. Впрочем, отказываться от строительства мусоросборника не стоит. Есть и другие варианты: кто, к примеру, помешает сбрасывать мусор на планету из фильма «Чужой»? Там все-равно никто из людей жить не будет. Главное, не допустить, чтобы в ряды «зеленых» вступили сами чужие, иначе они разберутся с загрязнителями природы так, что мусорить будет некому и нечем.

«Вот, как выберусь домой, сразу заделаюсь мусорным олигархом! – размечтался он, – Мусор, в отличие от нефти, не кончается, и я точно знаю, что никто не будет требовать во что бы то ни стало вернуть его залежи трудовому народу».

Психи больше не попадались, и город по большей части ему понравился, особенно после того, как он узнал, что может вернуться в настоящий мир. Но все же он испытал ни с чем не сравнимое чувство радости, когда вышел на очередную улицу и увидел, что вокруг него по своим делам засуетились люди, что-то обсуждая и горячо споря, а сбоку от всего этого шумного многообразия появился знакомый экран, что было равносильно подаче команды «Фас!!!».

Он рванулся с места, как заправский спринтер, подпрыгнул, чтобы вылететь из телемира, но вместо этого больно стукнулся лбом о стекло, взвыл от боли и, прижав ко лбу ладони, закрыл глаза. А когда открыл их и пригляделся, то увидел, что с той стороны в совершенно чужой квартире на незнакомом диване за столом с разнообразной едой сидят с вытаращенными глазами и смотрят на него абсолютно посторонние люди.

Он постучал по стеклу, и звук получился точно таким, как при ударе по кинескопу. Он провел пальцами по краям экрана, пытаясь нащупать стекло и выдавить его, но обнаружил, что оно начиналось из ниоткуда и исчезало примерно там же. А чтобы пробить его, требовалась приличных размеров кувалда, но в округе ничего подходящего и рядом не лежало.

Он еще раз постучал по кинескопу, и вдруг увидел, как люди за столом что-то шумно обсуждают, а глава семьи лихорадочно ищет завалившийся куда-то пульт управления.

– Эй-эй-эй!!! Погодите минутку!!! – Игорь вытянул руки, пытаясь предотвратить его поиски, а сам ускорил свои. Кувалда так и не нашлась, зато поблизости на дороге оказался коллекторный люк с тяжелой чугунной крышкой. – Я сейчас!!!

Какое это все-таки нелегкое дело: открывать люки голыми руками. Слава Богу, что дорога была второстепенной, машин поблизости не наблюдалось, и тратить время на ожидание проезда торопившихся водителей не пришлось. Это было кстати, потому что следовало поторопиться: если зрители не успеют переключиться, в любой момент сама история может переменить место действия, и экран исчезнет.

«Интересно, что здесь должно произойти?» – отвлеченно подумал он, не отвлекаясь от насущных дел. Помнится, в детстве хотелось попасть в кино, и вот теперь появляется реальная возможность засветиться на втором плане в роли таинственного похитителя коллекторных крышек.

Несколько крепких усилий, и тяжеленная крышка очутилась в не менее крепких руках. Три больших прыжка, размах, громкий выдох, и крышка от люка на манер летающей тарелки уверенно полетела прямо в кинескоп.

Счет пошел на доли секунды.

Телезрители, вопреки здравому смыслу, но не противореча законам самосохранения, запаниковали и ломанулись из-за стола, кто направо, кто налево, а глава семьи, сидевший по центру, увидев быстро-быстро опознанный им чугунный летающий объект, закричал куда громче Игоря, и в последний миг успел надавить на кнопку пульта.

Экран пропал до столкновения, а крышка пролетела дальше и пробила лобовое стекло выезжавшего из-за дома «Мерседеса». Пронзительно взвизгнули то ли тормоза, то ли водитель с пассажирами, машина остановилась. Игорь ахнул, и, не дожидаясь развития нового сюжета, бросился бежать, с ходу набрав приличное ускорение. Играть роль убитого чугунно-крышечного киллера ему не улыбалось ни на каком плане, даже самом что ни на есть первом и главном.