Оператор показал первый этаж общим планом, и журналистка в первый раз не решилась прокомментировать происходящее. Никаких поломок и аварий в подъезде не было, и стены и полы были сухими! Прямой эфир требовал комментариев независимо от знания или незнания темы, но в голову лезли совершенно посторонние мысли о том, что она выглядит не самым лучшим образом, и это показывают на всю страну!!! Она заставила выдавить из себя несколько фраз, пока не сообразила, что постоянно в разной интонации повторяет лаконичное:

– Не может быть. Не может быть? Не может быть!!!

Зеленому человечку, похоже, было плохо до сих пор, потому что в ответ на ее недоуменный вопрос о том, что здесь произошло, он молча перегнулся через перила и с характерным звуком совершил действие, несовместимое с показом по телевидению.

Режиссер, облокотившийся на стол, мрачно взирал на это безобразие минут пять, после чего не выдержал и дал команду на закрытие эфира до выяснения обстоятельств интригующего происшествия. Журналистка встала в полный рост и, под продолжающееся звуковое сопровождение теперь уже белеющего человека, быстро и малость скомканно закончила репортаж. После чего вздохнула, увидев, как погасла лампочка на телекамере и обратилась было к единственному свидетелю, как обнаружила, что того и след простыл.

Она изменилась в лице и накинулась на оператора.

– Куда он делся?!

– Упал за перила? – предположил он.

Она заглянула за перила. Там не было не только человека, но и следов от несовместимого с показом по телевидению действия.

– Так не бывает!

– Ха-ха-ха! – нервно рассмеялся оператор, – А с водой мальчишки баловались, да?! И камешек из рогатки они пустили?! И алебарда у кого-то на мясном рынке из рук выскочила?

Журналистка опомнилась.

– Кстати, а где она?

– Там! – оператор показал рукой на место ее падения. Но в радиусе двухсот метров не было даже ржавых перочинных ножей. – Не понял. Стащили уже?

В наушниках раздался вечно спокойный голос (иначе никак) режиссера.

– Народ, хватить мутить воду! Успокойтесь, а я пока проверю, не испытывает ли новые фокусы господин Кио?

– Вениамин Алексеевич, здесь такое творится… – охрипшим голосом ответила журналистка. – Это выше человеческих возможностей.

– Ну, значит, снимайте на пленку и через два часа ко мне в кабинет с отснятыми материалами!

– А как же…

– Удачи, родная! – попрощался режиссер. И отключился. Журналистка рывком сорвала с головы крохотные наушники.

– Меня никто не любит! – мрачно сказала она.

– Я тебя люблю! – воодушевленно ответил оператор. Журналистка поймала его на слове:

– Женишься?!

Не к месту будет сказано, но прозвучало, словно выстрел из пушки в приговоренного к смерти. И, кажется, снаряд попал в цель…

– Не-е-е-е-ет!!! – оператор испуганно замахал руками. Журналистка сжала наушники. Те со щелчком сломались пополам. Оператор поднял руки: – Ладно, сдаюсь: тебя никто не любит!

Она отбросила наушники в сторону и сердито выпалила:

– Ты просто невозможен!

– А ты – абсолютно нереальна!

– Тогда… – журналистка быстро и шумно задышала, – Тогда… Садись за руль!!! Поехали отсюда, пока нас еще чем-нибудь не закидали!!!

– Михалыч? Это мы! – Антон звонил из телефонной будки. – Все, как ты просил: груз забрали и перенесли.

– Чудно! – обрадовался Михалыч, заранее предвкушая, как он будет претворять в жизнь составленные за ночь планы обогащения. И фиг его потом увидят в этой стране! Купить себе приличный островок, отстроить его так, чтобы соседей кондрашка хватила от зависти, переманить на свою сторону разведслужбы разных стран, и не забыть устроить так, чтобы опальные олигархи были у него на посылках. Так, это план «минимум», а вот максимум…

– Рад, что ты с нами согласен! – Антон прервал видения Михалыча. – И теперь, раз у нас нет разногласий, то, как только отдашь нам двадцать тысяч, так и заберешь его домой.

Михалыч запнулся на полуслове. Мечты о карманных олигархах стали терять краски.

– Прости, я что-то не понял, – сказал он, – последнее, что ты там сказал?

– Что мы вернем тебе груз, когда ты заплатишь нам двадцать тысяч! – терпеливо повторил Антон.

– Вы, что, рехнулись? Откуда у меня такие деньги?

– У нас появились непредвиденные обстоятельства, – возразил Антон. – Риск возрос, и сумма тоже.

– А кто вас просил попадать в непредвиденные обстоятельства?! – рявкнул раздраженный Михалыч. – Я что сказал: забираетесь в квартиру, хватаете телевизор, переносите его ко мне и уезжаете, чтобы получить от меня три тысячи. Где было сказано вляпаться в неприятности? В каком месте?

– Ты почему не сказал, что…

В будку требовательно постучала женщина.

– Поговорил – дай другим новостями поделиться! Освобождай будку! – приказала она. Антон отвлекся от разговора, глянул на нее, как тигр на того, что наступил ему на хвост, и рявкнул:

– Иди ты в… – он поводил глазами в поисках подходящего места и увидел мусорный бак. – Вон туда!

– Ты кого посылаешь?!! – вскипел Михалыч.

– Очередь ломится!

Михалыч чуть не подавился.

– Ты при свидетелях говоришь?!! Мужик, клянусь, либо ты идиот, либо сумасшедший. И то, и другое совершенно бесплатно лечат в желтом доме, так что деньги тебе не понадобятся!

– Не переживай, очереди до лампочки! Видел бы ты ее рожу – Фред Крюгер в женском варианте! Короче, ты почему не сказал, что у тебя сосед сатанист-наркоман?!!

– Кто?!! Игорь?!! Что ты мелешь?!

– Я чуть коньки не отбросил, когда на меня из экрана попер какой-то маньяк! Чувствую, он так травы обкурился, что даже нас пробило на глюки!

– Вы включали телевизор? – ахнул Михалыч.

– Он был включен, когда мы зашли, – нашел оправдание Антон. – Серега его и сейчас дома смотрит. Изображение шикарное!… Пошла к черту!!!… Так что двадцать тысяч, и не меньше!

– Что он смотрит? – голос Михалыча оборвался. – Какой канал?

– Видик он смотрит. Ну, как обычно: ужасы, что еще? Он маньяк, я всегда говорил!

– Господи Боже!!! – взвыл Михалыч, – Каких недоумков я… Слушай сюда!!! Гони туда, где телевизор и вырубай пробки прежде, чем войти!!! Ты понял?!! Иначе я эти двадцать тысяч вам на могилы положу!!!