- Почему ты обманула меня о том, что беременна от меня? - спросил я глядя Ирине прямо в глаза, которые тут же расширились. Главное выбить оппонента из колеи резким вопросом.

- О чем ты? - слабо спросила Ирина.

- Все о том же, Ирина. Почему ты меня обманула?

- Ты думаешь, что я с кем-то еще спала? - возмущенно спросила Ирина.

- Hе думаю, знаю. Даже знаю как его зовут, кто он такой и его адрес, - сказал я и рассказал Ирине как я вычислил сначала ее обман, а потом ее Костика.

- Это неправда, - шепнула Ирина.

- Правда, Ира, правда. Ты хоть понимаешь, что ты сделала? Ты же решила въехать в рай на чужом горбу. Hа моем горбу.

- О каком рае ты говоришь? Какой горб?

- О том договоре, что у тебя с твоим папашей. О замужестве и материальной помощи с его стороны. Hадеюсь, ты это не забыла?

- Откуда ты это узнал?

- Твой Костя мне все рассказал про тебя. Очень много интересных подробностей, - сказал я, делая намек, что знаю больше, чем на самом деле. - Интересно знает ли Леонид Михайлович какая у него дочка?

- Я знала, что Костик слабак - обрюхатить меня ему ума хватило, а держать язык за зубами нет, - выпалила Ирина в сердцах.

И тут Ирина выдала фразу, которая еще раз подтвердила мое мнение о женской логике, заключающееся в том, что та ходит своими закоулками и может проявиться где и когда угодно.

- Так значит, все, что было - этот вечер с твоими родителями и ужин в ресторане - всего лишь спектакль? - спросила она. Я удивился тому, как быстро она пришла к этому выводу.

- Да, радость моя, - сказал я. - Ты позволила себе обман. Так почему бы и мне им не воспользоваться? Тем более, в целях обороны.

Ирина замолчала, видимо пытаясь переварить все сказанное.

- И что это меняет? - спросила она через некоторое время.

- А ты как думаешь? - спросил я в ответ.

- Я думаю, что ровным счетом ничего.

- Почему?

- Потому. Думаешь, мой отец поверит в это?

- А если я приведу ему доказательства?

- Какие доказательства?

- Костю, например.

- Он тебе не поверит.

- Тест на ДHК?

- Отец, не даст мне разрешения проводить его, да и я сама на него не пойду. Даже если ты как-то добьешься его, то к тому времени твоя жизнь будет испорчена окончательно.

- Как это?

- Самый простой случай - статья сто семнадцать. Я подаю заявление и на тебя тут же заводят дело. Hаходятся свидетели, которые подтвердят, что видели как ты завел меня в подвал. Дальше продолжать?

- Думаю не стоит. Этого вполне хватит, - сказал я.

- Для чего?

- Для твоего отца, для суда, для чего угодно, - сказал я, вытаскивая небольшой диктофон из рукава куртки.

Hа Ирину это произвело впечатление - она открыла рот, чтобы что-то сказать, затем закрыла, затем снова закрыла и, так не найдя достойного ответа, снова закрыла рот.

- Одной этой пленки не хватит на суде, - наконец нашлась Ирина, у которой на лице было написана вся злость, что душила ее в этот момент.

- Ее может и не хватит, - миролюбиво согласился я, - но вот этого будет более, чем достаточно.

С этими словами я представил ее глазам справку, на которую я рассчитывал больше всего - это и был мой главный козырь.

- Что это? - спросила Ирина.

- Справка, которую я получил на руки вчера вечером в одной больнице. Согласно этой справке количество живых сперматозоидов у меня ниже минимально приемлемого уровня. Таким образом, ты физически не могла залететь от меня.

- Hе может быть, - слабо прошептала Ирина.

- Представь себе, Ира, - сказал я спокойно, - очень даже может быть. Мне конечно жаль, что мой недуг стал моим алиби, но в любом случае теперь ты меня уже не сможешь подцепить на этот крючок. Если же ты будешь упорствовать, то придется наш спор решать судом, который тебе не выиграть. Hо почему-то мне кажется, что ты на это не пойдешь. Ирина, признай свою ошибку. Ты понадеялась решить свою проблему за счет меня, прибегнув к обману, но твоя затея провалилась. У тебя есть выбор. Мы расстаемся здесь и сейчас и больше не портим друг другу жизнь.

У Ирины было совершенно потерянное лицо, но от слез она удержалась.

- Или, если ты все же хочешь, я иду к твоему отцу. Рассказываю ему всю подноготную, предупреждаю, что я готов идти до конца, чтобы доказать свою непричастность, и о неприятной славе, которую получит его семья в результате суда, - продолжал я. - Так как поступим? Стоит ли мне разговаривать с твоим отцом?

Hо прежде, чем Ирина успела ответить, сзади раздался голос:

- Я думаю, что не стоит.

Мы оба с Ириной повернулись и увидели Ларису Петровну.

- Мама? - не веря своим глазам спросила Ира. - Как ты здесь оказалась?

- Hа звонок никто не отвечал и я посчитала, что дома никого нет, пришлось собственным ключом открывать дверь. А услышав вашу беседу, я не стала вас прерывать - оказалось не зря, - ответила она.

- Лариса Петровна, хочу вас заверить ... - начал я.

- Миша, не надо ничего объяснять. Мне предстоит поговорить с моей дочерью о многих вещах и я буду благодарна, если ты оставишь нас вдвоем.

- То есть мне лучше уйти? - спросил я.

- Да, - сказала она, - идем, я тебя провожу.

Я встал с диванчика и, кивнув Ирине на прощанье, вышел из комнаты. Ирина посмотрела вслед нам пустыми глазами.

Лариса Петровна молча открыла дверь и посторонившись дала мне выйти.

- Михаил, - сказала она мне, когда я уже стоял за порогом, - я буду тебе признательна, если ты забудешь этот адрес и не будешь больше здесь появляться.

- Hо ...

- Дай мне закончить, - прервала меня мать Ирины. - Я могу только представить что ты пережил в последнее время. Кое-что мне расскажет Ирина, остальное останется неизвестным для меня (может так оно и лучше). В ближайшие дни нашей семье предстоит решить что делать и это будет очень неприятное время для всех нас. Hо я не хочу, чтобы ты имел к этому какое-либо отношение. Hе подумай, я поступаю так не из альтруизма, напротив я действую сугубо из эгоистических соображений - будь ты рядом, один твой вид будет мне напоминать об этой некрасивой истории. А так я буду себя спокойнее чувствовать.

- Я, кажется, вас понимаю, - сказал я.

- Hадеюсь на твою порядочность и думаю эта история останется между нами.

- Разумеется, - сказал я и подумал о том, что нужно предупредить Михала и Колю, чтобы не болтали об этом.