Той же ночью, как он нашел меня, Кинг честно рассказал мне все и о Десятом Клубе. Владелец, человек, скрытый за дымовой завесой, волшебник — кукловод, тайно дергающий за нужные ему нити. Наверное, Ваун выяснил это и именно об этом хотел мне рассказать до того, как я его убила.

— Но зачем ты вообще затеял что-то подобное? — спросила я Кинга.

— Все началось с того, как я пытался убить тебя в Афинах, — неохотно объяснил он. — Мне нужно было найти способ тебя вернуть и избавиться от влияния проклятия.

Я заплакала, услышав об этом, но сделать с этим уже ничего было нельзя. Луч надежды пробивался в том, что Кинг медленно распускал Клуб и пытался «договориться» с его участниками. Только вот я подозревала, что созданный проклятием монстр породил своего монстра, который никогда не исчезнет полностью. Коррумпированные люди с огромным количеством денег и властью, которую мы себе не можем представить, всегда будут творить то, что хотят, вне зависимости от того, будут ли они платить за это членский взнос. Но с этим, опять же, нельзя ничего сделать.

А вся та ложь, которую проклятый Кинг воздвиг вокруг меня во время поиска Артефакта, вызывала слишком много спорных вопросов. Но Кинг, мой король, объяснил это так:

— Я любил тебя и не хотел, чтобы ты поняла, что ты значишь для того монстра, которым я был. Но на каждом твоем шаге на этом пути я пытался показать тебе, что я все еще там, внутри него. Я надеялся, что ты отринешь это зло и увидишь меня. Я ждал тебя. И ждал возможности покончить с ним.

Кинг также объяснил, что существовала вероятность того, что я бы сдалась своей внутренней тьме со всеми ее демонами и отдала бы свое сердце проклятому королю. Если бы это случилось, монстр никогда бы не дал Кингу шанса занять его место. К счастью, я влюбилась в хорошего короля.

После этого открытия мы пообещали друг другу оставить прошлое в прошлом. Но, несмотря на все, я знала, что Кинг до сих пор несет на себе груз ответственности и вины за все события, хоть он и не мог ничего контролировать. Во всяком случае моим негласным стремлением было помочь ему забыть обо всем и наполнить его высокомерную, сексуальную и дерзкую голову новыми, красивыми воспоминаниями.

Итак. В итоге все привело нас к тому, что мы имеем, и где находимся сегодня. К нашему долгому медовому месяцу. А именно к шести месяцам путешествия по миру на сорокаметровой яхте Кинга.

Это был кусочек рая на земле, на котором трудились шеф-повар, три дворецких, штат моряков из восьми человек, служанка и пилот вертолета. Это действительно было чересчур, но я не собиралась жаловаться. Нам было просто необходимо побаловать себя.

— Миа? Господи, женщина, ты идешь или нет? — через открытые двери до меня донесся голос Кинга с кормы палубы.

Я улыбнулась, надевая свое крошечное белое бикини, и вышла на палубу. Там в черных шортах и с оголенным торсом стоял самый красивый мужчина в мире. А еще он был преданный, решительный, любящий и опасный, как сам дьявол. Как я и думала, проклятие сделало его, уже обычного человека, более сильным, но эта сила мне была не страшна. Мне было не на что жаловаться. Теперь уже его сила, а не злость, дарила мне своего рода комфорт. Позволяла чувствовать себя в безопасности и зализывать свои собственные раны.

Я вздохнула и спустилась к нему.

Увидев меня, Кинг поднял вверх и показал мне пару аквалангов для дайвинга, как если бы он говорил: «Я ждал».

На этой неделе мы стояли на якоре на Багамских островах, и сегодня он обещал научить меня погружению.

— Я почти готова, — сказала я и вытянула руку, показав ему средний палец.

Улыбка Кинга стала медленно таять, уступив место раздражению. Отвернувшись от него, я быстро добежала до спальни. Остановившись у кровати, я развязала узел верхней части моего купальника и легла на атласные простыни.

Один, два, три, четыре, пять, шесть… Дверь с грохотом распахнулась, и в каюту ворвался Кинг, его обнаженная широкая грудь вздымалась, а в глазах искрилась ярость.

— Ты так предсказуем, — улыбнулась я ему, зная, как он ненавидит ожидание.

Как только он стал разглядывать мое обнаженное по пояс тело, соски затвердели под его взглядом. И тут его взгляд снова изменился. Теперь в нем сквозила похоть. Чистая, неприкрытая похоть, перемешавшаяся с любовью.

Его голубые глаза сузились в усмешке:

— Это был грязный трюк.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Я бы мог наказать тебя за это.

— На то и надеялась, — ответила я.

Кинг снял шорты, освободив свой член, и бросился к кровати. Сев на колени между моими бедрами, он стянул с меня бикини, уничтожая барьер между нашими телами. Глядя мне в глаза, Кинг взял свой член в руку и направил к моему, готовому его принять, лону. Я откинулась на подушки, наслаждаясь ощущением того, как его горячий, твердый ствол проникает в меня. Сантиметр за сантиметром он наполнял и растягивал меня, пока не вошел полностью. Прижавшись ко мне своим телом, Кинг поднял руки, обхватив ладонями мою голову, и я почувствовала его тяжелое дыхание на моей шее:

— Я никогда не смогу насытиться тобой.

— Ты и понятия не имеешь, насколько ты сексуален, да?

Его огромное тело было сексуальной фантазией любой женщины. Он, черт возьми, просто перевернул мой сексуальный мир. И пока мы носили кольца: я одно из колец из его арсенала, а он то, которое приобрел совсем недавно — у нас не терялась надежда, что мы никогда не постареем. Никогда не умрем.

— Мне нравится наказывать тебя.

Кинг резко толкнулся в меня бедрами, надавливая на все нужные точки. Оргазм накрыл меня мгновенно, а он просто смотрел на меня с каким-то хищным удовлетворением, пока волны не схлынули, и он не повторил это снова. Не знаю, как он это делал, но мне было все равно. Этот мужчина мог заставить меня кончить по его команде.

Ладно, конечно, его чувственный рот и большой член играет огромную роль, и еще его руки, когда он…

— Молчи, женщина! — рявкнул он, прежде чем снова толкнуться вперед.

О, да! Вы поняли, что это было?

Я заставила Кинга снова меня заклеймить. Сказав ему, что, как бы больно это ни было, я не хочу оставлять его одного. Теперь я была его, а он был моим. И, конечно же, он снова мог слышать мои мысли. И это не всегда шло на пользу, особенно, когда он что-то делал… там.

Я постаралась ни о чем не думать.

— Вот так. И чтобы ни звука!

Он улыбнулся своими соблазнительными губами и наклонил голову, неторопливо поцеловал меня и стал посасывать мою нижнюю губу. Я почувствовала, как внутри меня нарастает напряжение, пульсируя удовольствием, а потом… я снова оказалась на небесах.

Кинг увеличил темп, туша во мне этот поглощающий меня огонь. Один толчок, два, три, и вдруг он замер внутри меня на одно умопомрачительное, казалось бы, бесконечное мгновение. Мои мышцы сжались вокруг него, и я почувствовала, как он кончает.

Хрипло застонав, Кинг прижался ко мне теснее.

— Осторожно! — выкрикнула я. — Не дави на живот!

Кинг усмехнулся, переворачиваясь и ложась рядом:

— Ты параноик!

Я погладила свой живот и улыбнулась:

— Ну, он же чудо.

Я знала, что Кинг позаботится об еще одном кольце, когда придет время.

— Да, чудо.

Кинг поцеловал мой выпуклый живот и потянулся за телефоном, стоящим на тумбочке возле нашей кровати.

Набрав номер, он ждал, пока кто-нибудь на камбузе ответит ему.

— Привет, Паоло, — произнес он глубоким, бархатистым голосом, заставившим мои пальцы на ногах подогнуться. — Да, миссис Минос и я в порядке, спасибо тебе.

Кстати, я забыла упомянуть. Как выяснилось, его фамилия была Минос. Как король Минос [прим.пер.: Ми́нос (др.-греч. Μίνως) — легендарный царь «столицы» Древнего Крита. Сын Зевса и Европы. Жившему до Троянской войны, ему приписывают введение законодательства на Крите и утверждение морского могущества острова]. Гомер много лет назад превратил моего короля в вымышленного персонажа, добавив его в легенду о Минотавре. Мне показалось это довольно смешным, учитывая, как в этих историях отражена родословная Зевса. Также я нашла занятными исторические отсылки к Драко законодателю [прим.пер.: Дра́кон, или Дра́конт (греч. Δράκων [ˈdra.kɔːn]) — афинянин, один из древнейших законодателей Греции. Составил для Афинской республики в 621 году до н. э. первые писаные законы, далеко не всецело отменённые Солоном. Свод законов, введённый им, был так суров, что возникло крылатое выражение «Драконовские меры», относящееся к чрезвычайно строгим наказаниям]. Это была всего лишь беллетризация реального образа моего мужчины, в конце концов я предпочла не заострять на этом внимание, ведь в любом случае им неизвестно, какую жизнь на самом деле прожил Кинг [прим.пер.: Беллетризация — сочетание научно-документального материала с элементами художественного повествования в публицистической, научно-популярной и т.п. литературе].