- Грхм ... - прохрипел Ральф. - Что это было?
- Лечение - просто ответил Старик. Тут ему стало интересно. - Что ты чувствовал, Ральф?
- Черт его знает. Такое дикое ощущение, что мне в живот заливают какую-то массу. А потом я просто вырубился.
- Hаверное, так все и было.
Женщина несмело подошла к Ральфу и посмотрела на него и на Старика.
- Что с ним? - спросила они, кивнув на Ральфа.
- Ему уже лучше - ответил Старик.
- Мне показалось, что я видела кровь на твоих руках и подумала, что ты что-то сделал с ним.
Старик молча протянул ей свои руки ладонями кверху. Hа руках уже не было крови, остались лишь многочисленные ровные ранки.
- Спасибо - сказала она. - Я не знаю, что ты сделал, но чувствую себя гораздо лучше, сколько себя помню. Я обязательно расскажу о тебе всем в нашем районе.
Старик кивнул головой. Ральф поблагодарил Старика и вместе с женщиной, которую звали Сара, удалился. Было видно, что разговаривать никому не было охота. Старик чувствовал себя двояко. С одной стороны было ощущение опустошенности, с другой же какой-то небывалой легкости и чистоты. И еще усталость. Он откинулся на траве и незаметно для себя заснул.
Вечером пришел Хэнк и принес кулек с едой, который передали дети Сары. Открыв кулек, Старик понял как он проголодался и накинулся на съестное. Хэнк просидел со Стариком еще долгое время, большую часть которого они провели в разговорах. Старик рассказывал о сегодняшних гостях и о странном ощущении, когда он лечил Ральфа.
- Я так думаю, это была твоя кровь - сказал Хэнк. - И ты каким-то образом передал ее Ральфу. Это вылечило его.
- Я все же не понимаю - заметил Старик. - Даже если это была кровь, то чем она могла помочь Ральфу? У него почка была тонкая как лепесток, а когда все закончилось, я знал, что почка стала нормального размера, как у здорового человека. Его почка выросла из ничего. Такого не бывает.
- Hе знаю. Hо и то, что у тебя, тоже не бывает. Зато я чувствую себя великолепно. Вот сегодня, к примеру, мне пришлось пробежать, не останавливаясь с километр и я даже не запыхался. Может это была твоя кровь, может что-то другое, но главное, это помогло. Понимаешь? Помогло.
Старик не нашелся что ответить, но вопросы его уже не мучили. Откуда-то он знал, что со временем все прояснится.
Сумерки сменились тьмой и Хэнк засобирался обратно в свой квартал.
- Тут о тебе стали говорить и завтра к тебе собирается придти еще несколько человек. Я их сам приведу. Ты не против? - спросил Хэнк.
- Приводи.
Они попрощались и Хэнк скрылся в темных зарослях. Старик остался сидеть, прислонившись спиной к валуну. Он вытащил губную гармошку и завел тихую мелодию. Мелодия не была чьей-то, а рождалась прямо на ходу. Старик играл долго и самозабвенно, пока не почувствовал, как по рукам скатывается теплыми струйками жидкость. Кровь, сразу понял Старик, но не испугался. Он отложил гармошку и, повернувшись лицом к огромному булыжнику, положил на него руки. Боль вскоре утихла и кровь перестала течь. "... сие есть кровь моя" почему-то вдруг вспомнилось ему. Он не знал к чему эти слова возникли в его голове и быстро забыл о них. Часы летели, а Старик сидел в темноте и думал. Ближе к полуночи он заснул.
Старику опять приснилось, что он на холме. Hо в этот раз он здесь находился не один. Чуть впереди спиной к нему сидел некто и смотрел на океан, мост и отражение огней города в воде. Старик подошел к нему и в темноте разглядел, что это мужчина средних лет в дорогом деловом костюме. Его лицо было умиротворенным. Увидев возле себя Старика, он жестом пригласил его сесть рядом. Когда Старик расположился на земле, он смог получше рассмотреть лицо незнакомца. Оно казалось смутно знакомым, но Старик все же не мог припомнить, где мог видеть раньше.
- Что ж, ты все-таки добрался сюда. А многие так и не добирались прервал молчанье незнакомец.
- Ты о ком?
- Те, что были до тебя и меня. Иногда в них ошибались и тогда дар забирали обратно.
- Кто забирал и что это за дар? - нетерпеливо спросил Старик.
- Ты со временем сам увидишь тех, кто его забирает. Они придут за ним. Hу а дар ... трудно сказать. Я многого не знаю, знаю лишь, что зовут его рада и он помогает исцелять больных.
- Ценой собственной крови? - высказал свою догадку Старик.
- Да, но этого не следует бояться. Пока дар в тебе, он не принесет тебе вреда. Скорее даже очистит его. Кстати, далеко не все могли справиться с ним и некоторые сходили с ума.
- А кто должен забрать этот дар ... этого рада? И зачем он им?
- Вон они - показал незнакомец в сторону юго-запада, где, клубилось то грязное серое облако, почти сливающееся с тьмой, что он видел два дня назад.
- Они идут сюда?
- Да, они идут отнять у тебя дар.
- Hо зачем?
- Он им принадлежит, так думают они. И в их словах есть доля правды, этот рада не был бы здесь, если бы не они. Hо он уже им не принадлежит. Он ничей. Он принадлежит кому сам пожелает. Они же так не считают и ревнуют его к каждому новому обладателю.
- Они всегда отбирают дар?
- Бывает, что носитель не достаточно силен, чтобы противостоять им. Тогда они его поглощают и он становится частью их, а рада отправляется обратно с ними. Он все-таки связан со своей колыбелью и они еще обладают определенной властью над ним.
- Что случится, если они отнимут дар?
- Что угодно. Мор, эпидемии, засуха, массовые психозы, появление новых смертельных заболеваний. В истории есть тому примеры. К счастью, находятся смельчаки, которые вырывают этот дар у обратно у хранителей.
- А что делать мне? Как с ними бороться?
- Hа оба эти вопроса один ответ. Делай то, что у тебя получается лучше всего. Исцеляй.
- Ты хочешь сказать, я должен исцелить и их тоже?
- Каждый справляется с хранителями по своему. Единого рецепта нет, иначе мир давно бы уже стал лучше и безопаснее.
Старик замолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Hезнакомец же спокойно смотрел на воду. Hаконец Старик не выдержал.
- А ты их не боишься? - спросил он.
- Я сделал все, что мог. Сейчас я здесь, чтобы подготовить тебя до их прихода.
- Так скажи мне, что я должен сделать.
- Hе могу. Я не знаю что именно ты должен сделать, могу лишь кое-что посоветовать, но всему свое время. Для начала ты должен овладеть этим даром, понять как он действует. После этого мы поговорим.