Гости были очень долго. Сначала смотрели по телевизору «Идеального мужа», потом играли в карты.

Все письменные задания по русскому языку и арифметике я сделал еще вчера, а вот географию прочесть не успел.

Когда я ложился спать, мама спросила:

— Вовка, а ты выучил уроки?

Но тут вступился папа:

— Можешь ты ему хоть один раз в неделю не напоминать об уроках? Сегодня же воскресенье!

Странный человек — этот папа. Конечно, сегодня воскресенье, но завтра-то понедельник. И потом у папы нет на заводе Нины Павловны, а у меня есть!

Я думаю, что надо бы и у папы на работе завести такую классную руководительницу, как наша Нина Павловна. И, может быть, не только у моего папы на заводе, а и у других пап. Чтобы она их почаще спрашивала:

— В прошлый раз, товарищи папы, я задала вам задачу заняться воспитанием своих детей. Кто решил задачу? Поднимите руку!

Дядя Вася решил строить дачу.

— Разве это порядок, — сказал он, — мотаться каждую весну по всяким Малаховкам и падать в ноги каждой молочнице, чтобы она на лето чердак сдала? То ли дело свой угол. Хочешь живи, хочешь нет — никто тебе слова не скажет. Вот получу участок и начну строиться!

Разговор этот происходил у нас за столом, когда по случаю Наташкиных именин ели пирог с визигой и осетриной.

Елена Казимировна, жена дяди Васи, отрезала большой кусок пирога, положила мужу на тарелку и промолвила:

— Закусывал бы ты, Вася, лучше, а то несешь всякую эресь!

Тетя Лена многие слова произносила на свой манер.

— Получу участок и начну строиться, — принимаясь за пирог, упрямо повторил дядя Вася. — И никакой ереси, все очень естественно..

Папа не раз говорил мне: если во что-нибудь сильно поверишь, то это обязательно сбудется… Видимо, дядя Вася так сильно поверил в свой дачный участок, что не сбыться это просто не могло. Буквально через месяц после разговора за пирогом его вызвали в заводской комитет.

— Присаживайся, Малемин, дело к тебе есть. Слышали мы, что строиться хочешь. Так вот, участок один свободный имеется: главбух отказался. У него какие-то нелады по линии тещи. А мы знаем, что ты человек трезвый, тещи не имеешь… Одним словом, поезжай в Дурылино, оформляй документы.

Когда дядя Вася рассказал об этом папе, тот предупредил:

— Смотри, Вася, наплачешься ты с этим оформлением!

Признаться, я не очень понял папу. Вообще слово «оформить» всегда казалось мне загадочным. Папа часто говорил: «Сегодня оформлял заготовки для механического, устал как черт!» Мама рассказывала: «Опять у меня Наташку на прививки не оформили. Придется жаловаться школьному врачу». А когда мы были однажды на праздниках в ресторане, то папин знакомый сказал официанту: «Оформите нам, пожалуйста, селедочку натуральную». Оказывается, оформлять можно все: и заготовки, и Наташку, и селедку. Но вот слезы? При чем они здесь?

Конечно, дядя Вася и не собирался нюни распускать, когда первый раз поехал в Дурылино. Он даже песенку веселую напевал, и так, насвистывая, явился в коммунальный отдел.

— Гражданин, что вы делаете? — остановила его сидевшая за пишущей машинкой девушка. — Свистеть даже в церкви не разрешается, а здесь все-таки государственное учреждение! И вообще сегодня у нас семинар по противоэрозийной защите, приема нет. Приезжайте завтра.

Назавтра в Дурылине проводился день «зеленого друга», и все работники высаживали молодые деревца, потому что районные козы категорически отказывались глодать жалкие палки, уцелевшие от прошлых посадок.

На третий день…

Но зачем продолжать? Понятно, что приступить к оформлению дядя Вася смог только в пятницу.

Девушка, сидевшая у пишущей машинки, сказала ему:

— Товарища Белобородова нет сейчас, но он скоро будет, подождите.

Дядя Вася остался ждать. Через час он спросил:

— А вы не можете сказать, где теперь товарищ Белобородов?

— Он в отделе планировки.

Пришлось идти туда.

— Белобородов был здесь, а сейчас вернулся к себе, — сказали в отделе планировки.

Дядя Вася побежал в коммунхоз.

— Он заходил, — сказала девушка, — и пошел обедать. Вон туда, напротив. — И указала на здание чайной.

В чайной было по крайней мере около двадцати мужчин. Который же из них Белобородов?

«Буду ждать здесь», решил дядя Вася и присел на крылечке. Люди входили и выходили, но не они интересовали дядю Васю. Он решил, что Белобородов — это, конечно, толстый человек, который сидит в углу под шишкинскими мишками, читает районную газету и неторопливо ест борщ.

Наконец мужчина пообедал, расплатился, свернул вдвое газету и направился к выходу.

— Товарищ Белобородов? — с надеждой в голосе спросил дядя Вася.

— Да, я Белобородов! — с достоинством ответил мужчина. — Вы по какому вопросу? Если насчет обруча, то дуйте прямо в Загорянку. Теперь все лимиты оттуда надо выбирать.

Дядя Вася извинился и подошел к гардеробщице:

— Не знаете, который тут Белобородов?

— Как же, знаю! Вон сидит, в синем костюме. Он самый и есть.

Обладатель синего костюма, увидев на крыльце дядю Васю, сам подошел к нему.

— Ага, наконец-то вы явились! Скажите, пожалуйста, кто же так пасет коров, что они, как шалые, разбрелись по всему району?!

— Но, товарищ Белобородов… — начал было дядя Вася.

— Что — Белобородов! — вскипел синий костюм. — Я уже пятьдесят лет Белобородов и не намерен отвечать за разных разгильдяев! Расчет, немедленно расчет! И никаких отговорок, слышите вы?

Но дядя Вася уже ничего не слышал. Он понял, что в Дурылине Белобородовыми хоть пруд пруди, и, действуя таким методом, он ничего не добьется. Самое верное в его положении было сидеть около машинистки и ждать.

И он стал ждать.

Ждал в коммунхозе, потом в райисполкоме, ждал в отделе планировки, ждал у нотариуса… Быстро промелькнули три недели отпуска, и дядя Вася стал наконец счастливым обладателем дачного участка.

— Вот это порядок, — сказал дядя Вася папе. — Теперь бы мне только нужного человека найти. Случайно, не знаешь такого?

Папа знал. Несколько лет назад он познакомился с этим человеком на рыбалке, и с тех пор они были неразлучны. Человек этот разводил гладиолусы, делал бамбуковые удилища и состоял членом секции служебного собаководства. Он был не то на пенсии, не то имел какую-то группу инвалидности. Почему папа решил рекомендовать его дяде Васе, он и сам толком, наверное, не знал. Может быть, просто потому, что папин знакомый был очень обязателен: если уж что пообещает, то в доску расшибется, а сделает.

Папа привез человека к дяде Васе. Они быстро договорились.

— Сруб поставим бревенчатый, пять на пять, — сказал человек, — мансарду летнюю, веранду три на четыре. Чем будем крыть? Рекомендую толем и шифером. Лучшего защитного слоя в наших климатических условиях не придумаешь. По рукам?

Ударили по рукам. На столе появились соленые огурцы, отварной картофель, оформили и селедку.

Тетя Лена стояла рядом, смотрела, как мужчины закусывают, и тихо проговорила:

— Все это эресь! Боже, какая эресь!

Но неверно пишут в книжках, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Дача дяди Васи росла как по щучьему велению. Каменщики уже поставили каменные столбы, плотники уже собрали бревенчатый сруб, возвели стропила и начали крыть крышу.

Время от времени нужный человек появлялся на квартире дяди Васи.

— Нужны деньги. Подтоварник есть хороший!

Или звонил по телефону:

— Елена Казимировна, достаньте гвоздей, четыре дюйма, килограммчиков этак пять.

Или передавал через папу:

— Увидите Малемина, напомните — во вторник плотникам платить, у них престольный праздник.

Доставая утром, из почтового ящика газету, Малемины находили там записку:

«Поезжайте в среду на Крестьянку. Будет сухая штукатурка. Берите двадцать листов. Придется нанять грузовое такси, в трамвай не пустят».