– Жизнь – это мой крест, – ответила девушка и тоже потянулась за сигаретой.

– Удивлен. Почему так?

– Потому что в смерти я вижу избавление. И знаете… Если ад есть – то наша жизнь – это именно он.

– Почему?

– А вы вдумайтесь. Ад – это вечные страдания, да? Похоже на нашу жизнь, правда?

– Но в жизни есть не только страдания, – возразил мужчина.

– Конечно. Если бы была только боль – мы бы постепенно к ней привыкли. Иммунитет бы выработался. И тогда боль бы притупилась, и мы бы перестали её чувствовать. Поэтому вполне разумно добавить немножко радости, немножко счастья – чтобы после них страдания чувствовались еще острее.

– Погодите, но в жизни есть добро и зло. В аду должно быть только зло.

– А что есть добро по-вашему? И зло? – хмыкнула Лёка.

– Вы знаете, это довольно сложно дать точное определение… Они частенько пересекаются…

– Вы слышали о том, что на Кавказе опять что-то взорвали? Погибли люди. Это – зло?

– Конечно! – вспыхнул мужчина. – Расстреливать надо этих ублюдков!

– А то, что вы сейчас сказали – не зло?

– В смысле?

– Ну как же. Убить человека – зло. А вы предлагаете сделать именно это.

– Речь о нелюдях!

– Глупости какие, – Лёка вырулила на проспект и повела машину в сторону следующей станции метро, – Речь о людях. Разных. Глупых. Злых. Добрых. О людях.

– Всё равно расстреливать. Это не люди, а убийцы.

– А вы кем станете, после того, как расстреляете их? Таким же убийцей.

– Ну не я же буду их расстреливать…

– А кем вы стали после того, как произнесли эти слова? Значит, морально вы были к этому готовы.

– Вы меня запутали, – пассажир явно разозлился, – Вы не понимаете прописных истин. Пока вы не встанете рядом со смертью, не поймете. Высадите меня у этого метро, пожалуйста.

– Пожалуйста.

«Тойота» остановилась на обочине, и мужчина с трудом вылез из автомобиля. Оглянулся, потянулся, было, за бумажником, но махнул рукой и пошел к метрополитену.

Лёка ухмыльнулась ему вслед и посмотрела на часы. Нужно было ехать.

Катя открыла дверь не сразу. Пришлось несколько минут давить на прямоугольную кнопку звонка и тихонько злиться.

– Ну и где носит эту идиотку? – пробормотала Лёка, и в тот же момент дверь распахнулась.

Екатерина. Растрепанная, в мятом халате. Смотрит по обыкновению испуганно.

– Я привезла деньги и продукты, – не здороваясь и не разуваясь, Лена прошла в квартиру, – Что Егор?

– Вчера опять всю ночь плакал, – Катя поплелась следом за женщиной на кухню, ругая себя за то, что опять не успела с утра накраситься и встретила Лёку с таким лицом – опухшим, отекшим. Нездорово-розовым.

– В поликлинику свозила? – Лена деловито выгружала из больших пакетов продукты. Часть – в холодильник, часть – на полки. – Какого черта опять грязь развела?

– Нет. Я не успела прибраться. Всю ночь не спала… Устала.

– Опять начинаешь? Сколько раз я говорила – меня это не касается. Некоторые матери и работать успевают, и детей воспитывать, и порядок в доме наводить. Устала она… Еще раз увижу – работать пойдешь.

– А… Егор? – пролепетала Катя, вся сжимаясь.

– А Егора к себе заберу, – равнодушно отмахнулась Лена, – Кофе свари.

– Ты не имеешь права! Он мой сын, а не твой.

– Детка… Ты прекрасно знаешь, что я имею право на всё, что угодно. Где кофе?

– Если бы ты… Если бы не ты… – Катя вздрогнула и попыталась сдержать подступающие к горлу слёзы. – Я бы…

– Тебе напомнить, что бы с тобой было, если бы не я?

– Да пошла ты! – визг проник в Лёкин затылок и отозвался там тупой болью. – Хватит решать за меня! Если бы не ты – у меня не было бы ни этого ребенка, ни проблем! Я бы танцевала! Я бы не растолстела и не разбухла! И нашла бы себе мужика!

Катя визжала, а Лена молча смотрела на неё. Когда речь пошла о Лёкиной матушке, предках и сексуальной ориентации, она тяжело поднялась на ноги и, размахнувшись, влепила вопящей женщине пощечину. Полюбовалась результатом и влепила еще одну.

– Добавить? – поинтересовалась равнодушно.

– Теперь синяк будет, – всхлипнула Катя.

– Обязательно. Я дождусь сегодня кофе или нет?

– Я его сдам в детский дом, – пообещала девушка, доставая из шкафчика турку и пакет с кофе, – Поняла?

– Обязательно сдашь. Ладно, хрен с ним, с кофе. Поеду. Сегодня же сходи в поликлинику. Вечером позвонишь, скажешь результат.

– Мразь! – снова закричала Катя, забившись в угол между мойкой и стиральной машиной. – Не смей мне указывать! Ты мне никто! Я его завтра в окно выброшу! Если бы не он – у меня была бы другая жизнь! Почему я вынуждена вымывать говно и не спать ночами! Это ты виновата!

– Понятно, – кивнула Лёка и вдруг рывком прижала Катю за горло к стене. Губы сжались в узкую полоску. А выражение лица осталось равнодушно-отстраненным. И это пугало сильнее всего. Женщина захрипела, испуганно тараща глаза, – Попробуй, детка. Я тебе ноги оторву и в твою же разбухшую задницу засуну. Или сомневаешься?

– Нет… – прошептала девушка. Она не пыталась оттолкнуть Лену, ударить. Её заворожил твердый взгляд ярко-синих глаз. И заставил дрожать от ужаса.

– Вот и ладно.

Катя упала на колени в углу, схватилась за горло, истошно кашляя, а Лёка смерила её еще одним пустым взглядом и вышла из квартиры. У неё еще были на сегодня дела.

Клуб сверкал огнями, даже при свете дня. Переливался едва заметным неоном. Манил. Пугал. Всё вместе.

Бросив машину на стоянке, Лёка быстро взбежала вверх по лестнице через служебный вход. Пронеслась мимо кухни, на ходу проорав поварам что-то приветственное, и скрылась в скрытом за драпировками коридоре.

Вот и кабинет. Пинком распахнулась дверь, и девушка влетела внутрь, с разгону примериваясь и усаживаясь в кресло.

Бросила на стол пачку сигарет, миниатюрный мобильный, бумажник. Подняла синие глаза, изобразила улыбку и, наконец, произнесла:

– Здравствуйте.

– Привет, Лёка – засуетился Ким, раскладывая на столе стопочки небольших папок, – Мы тебя заждались.

– Что-то не устраивает? – холодно, отстраненно.

– Нет-нет, что ты… Просто мы… тебя ждали. С нетерпением.

– Понятно, – хмыкнула Лена и посмотрела, наконец, на женщину, сидящую напротив. Та хранила молчание. Сидела, загадочно улыбаясь, и закинув ногу на ногу.

– Разрешите представить, – начал, было, Ким, но Лёка прервала его нетерпеливым жестом.

– Кто вы? – спросила с усмешкой.

– А вы? – женщина приподняла бровь и неуловимым движением поправила выбившийся из замысловатой причёски локон.

– До свидания, – Лёка моментально потеряла интерес к разговору и взяла в руки трубку мобильного.

– Что? – на красивом лице женщине отразилось удивление. – Почему?

– Ник? – Лена заговорила в трубку, не обращая больше ни на что внимания. – Хочу, чтобы ты заехал к Кате и отвез её и Егора в поликлинику. Нет, не думаю. Просто отвези и проследи, чтобы всё было нормально. Благодарю. Конечно, позвони потом.

Ким и растерянная женщина вслушивались в разговор, даже не скрывая своего интереса. Вот только женщина смотрела с удивлением, а Ким – без него.

– Вы еще здесь? – поразилась Лёка, бросая мобильный на стол. – Я что, не ясно выразилась?

– Вас не устроил тон разговора? – спросила женщина.

– Меня не устраиваешь ты, детка, – очаровательная улыбка, но взгляд, взгляд – он по-прежнему равнодушный и безразличный, – Я не терплю никаких игр. Мне не нужны твои амбиции, сексуальность и театральность. Мне нужна ведущая для моего шоу. А не кукла. До свидания.

– Давайте попробуем сначала? Я та, кто вам нужен.

– Самоуверенно. Ну, валяй. Итак, кто ты?

– Меня зовут Марина. У меня большой опыт в области стрип-шоу.

– Я не делаю стрип-шоу.

– Я знаю. Поэтому и пришла.