Лена вела машину молча. Марина не решалась завести разговор и только изредка поглядывала на мрачный напряженный профиль. Следовало признать – очень красивый профиль. Точеные черты лица, пряди волос, окинутые со лба, сильные плечи, руки, выступающая под обтягивающей футболкой грудь. И бедра, удобно расположившиеся на сиденье. Тело, которое этой ночью будет принадлежать ей, Марине.

План удался на славу. Было даже немножко обидно, что Лёка повелась на такой старый, испытанный способ. Лёгкий флирт с другой девушкой, кончики пальцев, порхнувшие по её щекам, тесные объятия в медленном танце…

Марина улыбнулась. Наверное, та девчонка из клуба до сих пор отходит от случившегося. Лёка была прекрасна в своем гневе. Быстрым шагом подошла к парочке, одним взглядом расцепила их объятия и заставила девочку испуганно посторониться. А потом просто развернулась и пошла к выходу. Конечно же, Марина последовала за ней. И теперь во всех деталях представляла себе будущую ночь.

Взвизгнув тормозами, машина остановилась перед дверью гаража. Лёка принялась искать брелок. Проверила карманы джинсов, кинула взгляд на заднее сиденье, и, нагнувшись, потянулась к бардачку. Её коротко стриженный затылок оказался прямо перед Марининым лицом и женщина вздрогнула. Она почувствовала запах… нет, не духов – кожи. Чистого тела. Чистых волос. Желание было настолько непреодолимым, что Марина наклонила голову и коснулась губами пушка на Лёкиной шее. Провела кончиком языка по впадинке и отстранилась, испуганная собственным жестом.

Лёка никак не отреагировала. Нашла, наконец, брелок и нажала на кнопку. Машину окутал тусклый гаражный свет.

В лифте обе женщины молчали. Марина буравила взглядом пол, Лена смотрела прямо перед собой.

Ключи от квартиры тоже нашлись не сразу. Лёка чертыхнулась, выуживая их из тесного джинсового кармана, и, наконец, толкнула дверь. Марина переступила порог. Что делать дальше, она не знала.

– Душ там, – это были первые слова, произнесенные Лёкой с тех пор, как они вышли из клуба, – Синее полотенце, синий халат.

– Спасибо.

В ванной Марина успокоилась. Стоя под прохладными душевыми струями, она продумывала дальнейшую стратегию. Нужно было всё сделать так, чтобы эта ночь не оказалась последней. Очень нужно. Просто жизненно важно. И Марина даже знала, как этого добиться.

Выбравшись из ванны, женщина посмотрела на халат и решительно завязала вокруг талии большое полотенце. Она не стала вытираться, капельки воды, блестящие на совершенном теле, приятно ласкали кожу. Раскинув длинные влажные волосы по плечам, Марина вышла из ванной и поискала взглядом спальню.

– Я здесь, – раздался из глубины квартиры знакомый голос.

– Иду…

Марина остановилась на пороге большой кухни и сладко потянулась, поднимая вверх руки. Лёка застыла с чашкой в руках, оглядывая полуобнаженную женщину и оценивая выигрышность принятой позы.

– Что ты пьешь? – грудным мягким голосом поинтересовалась Марина.

– Кефир. Будешь?

– Кефир?!

– Ну да. Очень полезно. Для пищеварения. Так будешь?

– Нет… Спасибо.

– Как знаешь.

Романтический настрой был испорчен. Марина почувствовала себя полной дурой. Зато Лёка, напротив, вполне уверенно допила свой кефир и принялась мыть чашку. Она успела переодеться в домашние спортивные брюки и футболку без рукавов.

Марина подошла к ней сзади и обняла за талию. Постояла так немножко. Провела ладошками по напряженным бицепсам. И потерлась обнаженными сосками об спину.

Лёка убрала чашку на полку и повернулась к женщине. Через секунду её губы коснулись всё еще влажной шеи, язык толкнулся в ямочку над ключицей и скользнул выше – к уху.

Внезапно Марина почувствовала, как сильные руки разворачивают её на сто восемьдесят градусов, влажный язык ласкает ушную раковину, а кончики пальцев принимаются за соски.

Она завела руки назад и вцепилась в Лёкины бедра. Как раз вовремя, потому что наглая ладонь уже отбросила в сторону полотенце и скрылась между предусмотрительно раздвинутых бедер.

Марина ахнула и задрожала от возбуждения. Лёка не обратила на это никакого внимания – сделав несколько движений пальцами, она убрала руку и, слегка отстранившись, переместила ладонь на спину.

Воздух в кухне наполнился напряженным ожиданием. Мягкие поглаживания спины сменялись чувственными прикосновениями к ягодицам, бедрам и глубже, глубже…

Марина стонала, вцепившись ладонями в мойку, и только двигалась навстречу ищущим пальцам. Лёкин шепот огнем коснулся её ушей:

– Хочешь меня, бэби?

– Да… – выдохнула. – Пожалуйста…

– Какая вежливая девочка. Надо же.

Лёка коленом раздвинула ноги Марины еще шире. Её ладони прошлись от живота к груди, впиваясь в соски и подразнивая их осторожными касаниями. Капельки пота выступили на коже, дыхание срывалось от непредсказуемости движений и от их интенсивности. Пальцы снова запутались в треугольнике темных волос и Марина наклонилась, касаясь грудью металлической мойки.

– Пожалуйста… – простонала она. – Прошу тебя…

Лёка только посмеивалась, чувствуя, как Марина двигает низом живота, чтобы поймать ритм, и больше никогда с него не сбиваться.

Горячо… Медленно… Чуть быстрее… Одна рука ласкает раскаленную от желания влажность, другая – гладит за ухом, простое движение, элементарное, но почему от него плавятся мысли и ноги уже отказываются удерживать дрожащее тело?

Марина окончательно потеряла голову. Игра перестала быть игрой. Все мысли сосредоточились на сильных пальцах, проникающих с каждым движением всё глубже, на дыхании в затылок, на ощущении металла на груди.

Дыхание – порывистое, стоны становятся страстными криками, и кажется, что вот еще немножко, еще чуть-чуть – и сердце разорвется на куски вместе с телом, которое так предательски чутко реагирует на ласки.

К черту игру… Все игры… Сильнее… Пожалуйста… Лёка…

Марина изогнулась в отчаянном желании продлить это удивительное ощущение единения души и тела, прижалась спиной к Лёкиному животу.

Еще немножко… Только чуть-чуть…

Волна прошла от ног к голове и взорвалась там целым фейерверком ощущений. В глазах вспыхнули все самые возбуждающие картинки, которые она видела за свою жизнь. В горле застыл крик, а в теле – самое потрясающее ощущение, которое только можно было бы себе представить…

Крик медленно остывал в ушах, превращаясь в тихий шепот. Картинка перевернулась, стала объемной и Марина словно со стороны увидела себя, обнаженную, покрытую каплями пота, вцепившуюся в Лёкины волосы и почти плачущую от счастья.

Бывают в жизни моменты, когда даже самый циничный и равнодушный человек теряется и не знает, как ему быть. Сегодня Лёка убедилась в этом на собственной шкуре.

Она привыкла к женским выходкам – частенько девушки, с которыми она спала, начинали говорить о любви, еще чаще – о совместной жизни. Некоторые из них устраивали истерики, некоторые уходили, гордо закинув на плечо порванные в пылу страсти колготки. Но – вот беда – то, что сделала Марина, не делал до неё никто.

А ведь как хорошо всё складывалось! Марина играла, Лёка подыгрывала, делая вид, что не понимает её намерений. Слегка унизила, слегка возбудила, трахнула, поцеловала в плечо и предложила чаю. И вот тут всё пошло наперекосяк.

Вид обнаженной женщины, сидящей на корточках у кухонной мойки и тихо плачущей в ладони, ошарашил Лёку. Она смотрела на сжавшуюся в калачик Марину и не знала, что ей делать. Все привычные способы устранения из жизненного пространства всего, что напрягает, в данной ситуации не сработали бы. По той простой причине, что Лена чувствовала – эти слёзы – не игра. Играя, так не плачут.

Окончательно растерявшись, Лёка не стала задавать вопросов или лезть с утешениями. Достала сигареты и закурила, отвернувшись к окну.