– Так-то лучше, – хмуро проговорила я, с наслаждением взъерошив свою короткую шевелюру. – Не понимаю, как женщины эту дрянь постоянно носят.

Фарлей негромко хмыкнул. Посмотрел на Орландо, который потрясенно глязел на внушительный пук волос около моего кресла.

– Вот, кстати, – негромко проговорил Фарлей. – Орландо, один раз ты уже опростоволосился. Не сочти за тавтологию. Но со способами определения маскировки у тебя явная беда. Видишь? Женщинам ничего не стоит поменять длину волос, их цвет, даже рост и очертания фигуры. Учись. Агата явно умеет застать тебя врасплох.

– А-ага, – чуть запинаясь, пролепетал юноша. После чего круто развернулся на каблуках сапог и был таков.

Наверное, побоялся, что я еще и грудь себе отцеплю ради развлечения. Ну или еще какую-нибудь часть тела.

Пока Орландо выполнял поручение Фарлея, последний не скучал. Он обложился стопками бумагам и что-то методично выписывал себе в блокнот.

При этом он не выказывал никакого желания начать разговор. И я мудро решила ему не мешать. В конце концов, дело-то серьезное. Эдак меня реально отправят на рудники или куда подальше.

Негромко тикали часы в прихожей. Я понятия не имела, сколько сейчас времени. Но, сдается, было не меньше полуночи. Матильда уже давно ушла домой, прежде поинтересовавшись, не нужна ли больше Фарлею, и приготовив напоследок целый кофейник вкусного бодрящего напитка. А еще принесла поднос сладостей.

Но даже две кружки обжигающе горячего кофе, выпитые вприкуску с шоколадным печеньем, не сумели побороть моей дремы. Я клюнула носом раз, другой – а потом просто заснула.

Сквозь сон я слышала, как пришел Орландо, как он грохнул папками об стол, и Фарлей ему что-то злобно зашипел.

Дальше я провалилась в темное благословенное ничто, где не было никаких проблем. И где мне не надо было переживать о своем будущем.

Разбудило меня ласковое прикосновение к щеке. Я распахнула глаза, силясь вспомнить, где я и что происходит. Растерянно посмотрела на Фарлея, который придвинул свое кресло ближе и сейчас сидел около меня.

– Я думаю, нам пора домой, – мягко сказал он, пока я хлопала ресницами, сгоняя дрему. – Мой стол – далеко не лучшее место для отдыха.

Я вскинулась, осознав, что самым наглым образом продрыхла все это время, ничем не сумев помочь Фарлею.

Бедняга! Он-то и на миг не сомкнул глаз. Вон какие темные круги залегли около его переносицы, а возле рта появились жесткие морщины усталости.

– Прости, – пробормотала, испытывая стыд. – Я не должна была… Но моя соседка по комнате так храпит… Как сотня злых волков рычат. И день сегодня был такой суматошный…

– Поедем домой, – уже настойчивее повторил Фарлей. – И тебе, и мне нужен отдых. Я при всем своем желании не могу работать сутками на пролет.

Я посмотрела на его стол. Удивленно вскинула брови, увидев множество документов и его блокнот, раскрытый на последней странице и полностью заполненный записями.

Ох, да Фарлей и на миг не отвлекся, пока я тут безмятежно сопела!

– Сколько времени? – хрипло спросила я, прежде покосившись в окно, за которым серел предутренний сумрак.

– Полагаю, около пяти часов утра. – Фарлей не удержался и широко зевнул. Правда, тут же прикрыл рот ладонью и виновато на меня покосился.

– И ты все это время работал? – ужаснулась я. – Фарлей, это же просто уму непостижимо!

– Я вольно или невольно втянул тебя в эти неприятности, – непреклонно возразил он. – Если бы не мое приглашение на бал – то ничего бы не было. Поэтому мне и разгребать все последствия.

Я открыла было рот, желая ему возразить. Но мгновением раньше указательный палец Фарлея прижался к моим губам.

– Не сейчас, – попросил он, измученно улыбнувшись. – Агата, просто поехали ко мне. Я даю тебе честное слово, что не буду приставать. Но на твой постоялый двор я тебя не отпущу, хоть пытай меня. – Помолчал немного и вкрадчиво добавил: – И чем дольше ты упрямишься – тем меньше у меня времени на отдых.

Понятное дело, после такого замечания я и думать позабыла о всех своих резонах против.

Фарлей так много делает для меня! Пожалуй, самое малое, чем я могу ему ответить – это не спорить.

Поэтому я просто встала. Задумчиво пошевелила большими пальцами на ногах.

Ох, а туфли-то мои так и остались в ратуше! И что делать? Хорошо еще, что чулки не порвались.

– А ты знаешь, кстати, что у меня на чулках красные бантики? – вдруг спросила я.

Понятия не имею, почему это вырвалось из моих уст! Нет, я не хотела соблазнить Фарлея. Я вообще думала, что это просто забавный факт. Желала его хоть немного развеселить после настолько тяжелого дня.

Но Фарлей так глянул на меня в ответ, что мне стало жарко дышать. Ох. Ох-ох-ох. Ну я и чудила! Когда я уже научусь следить за своими словами?

– Нет, ты не подумай, что я что-то там имею в виду, – жалобно пролепетала, силясь не сгореть от стыда. – Это все Оливия! Это она меня так обрядила. Я даже не думала…

– Чулки с красными бантиками, – задумчиво повторил Фарлей. – О небо, как я хочу это увидеть!

Я высоко вздернула брови, озадаченная его словами.

А может – лучше в тюрьму? Все как-то проще и легче.

– Но не сегодня, – завершил Фарлей. – Агата, бери ноги в руки. И даже бантики с чулками не забудь. И спать. Еще немного – и я просто засну на ходу.

Я верила Фарлею. Выглядел он просто чудовищно. Ох, сюда бы Оливию с ее горячими супами и прочим. Она бы мигом его на ноги поставила.

– Идем, – мягко, но нажимом сказал Фарлей. – На сегодня я сделал все мыслимое.

И я робко вложила ладонь в его протянутую руку. Его прохладные, но сильные пальцы на удивление крепко обхватили мое запястье.

– Но ты простудишься, – буквально сразу остановился Фарлей. – Босиком по каменным ступеням – далеко не лучшая идея.

Я не успела ничего сказать, как он ловко подхватил меня на руки. И – вот же удивительно – я опять не захотела двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Это было… мило. Очень мило и очень трогательно.

Полицейский отдел был на удивление пуст и тих. Только Орландо негромко похрапывал в уголке прихожей, смешно вздев нос и причмокивая губами.

Никем не замеченные, мы с Фарлеем быстро спустились с этажа к подъезду учреждения. При этом он нес меня без всякого напряжения, как будто вообще не чувствовал моего веса.

– Сейчас Грон приедет, – заверил меня Фарлей, зябко ежась на рассветом ветерке. Затем глянул на меня, осторожно поставил на свои сапоги, не давая босым ступням встать на ледяное крыльцо – и тут же скинул с плеч свой камзол.

Прикосновение теплой толстой ткани было очень приятно. На некоторое время я замерла, греясь. Затем было попыталась отдать Фарлею его камзол, но он лишь презрительно фыркнул.

– Агата, не сходи с ума, – холодно посоветовал он, напряженно рыская взглядом по пустынной улице. – Тебе важнее.

– Знаешь, а я почти влюбилась в тебя, – вдруг некстати брякнула я.

Фарлей едва не оступился от моего откровения. Внимательно посмотрел на меня и выжидающе вскинул бровь.

– Ты такой… – Я неопределенно развела руками. – Умный, добрый, справедливый. И ты мне помогаешь.

– Я помогаю в первую очередь себе, – с неожиданной резкостью оборвал меня Фарлей.

Я испуганно втянула голову в плечи. Ох, что это с ним? Он как будто обиделся на меня. Но за что?

Фарлей еще неполную минуту смотрел на абсолютно пустую улицу. Затем перевел взгляд на меня и внезапно улыбнулся.

– Не обижайся, Агата, – на редкость ласково попросил он. – Просто при общении с тобой я постоянно забываю всякие… моменты.

Я насупилась. Это о чем он сейчас? Если о моем прошлом – то я его просто убью. Прям здесь и сейчас. И пусть меня потом посадят на веки вечные.

– Ты очаровательна в своем невежестве, – мурлыкнул Фарлей. – Это… Это мило, Агата.

Я не стала требовать у него объяснений. Что скрывать очевидное, Фарлей выглядел не просто отвратно. Он как будто готов был в любой момент умереть.