Я поморщилась. Н-да, верно говорят, что хорошая мысля приходит опосля.

Пауза все длилась и длилась. Затянувшееся молчание уже начало давить мне на уши и действовать на нервы. Но тут в кабинет постучались. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и на пороге предстал Эйган.

При виде слуги Фарлея я насторожилась. Его глаза сейчас были совершенно лишены какого-либо выражения и смотрели прямо перед собой. Что это с ним? Он как будто спит на ходу.

– Виер Норберг Клинг! – провозгласил Эйган и посторонился, пропустив в комнату самого ректора магической академии. После чего развернулся на негнущихся ногах и вышел прочь.

Я успела заметить, как Орландо вздрогнул всем телом. Потянулся было к амулету связи, спрятанному за воротом рубашки – да так и застыл с поднятой рукой.

Ой. Ой-ой-ой. Что-то мне очень это не нравится.

И я попятилась, не отводя взгляда от высокого темноволосого мужчины, который быстрым шагом вошел в кабинет.

Заорать в полный голос, может? А кто меня услышит? В доме больше никого нет. Но, чует моя селезенка, ничего хорошего этот визит лично для меня не несет.

Я в свою очередь попыталась воспользоваться своим амулетом связи. Но вдруг с ужасом ощутила, что не в силах пошевелить и пальцем. Странное оцепенение овладело всем моим телом.

– Не будем ссориться, Агата Веррий, – с улыбкой проговорил виер Норберг. – Право слово, я пришел сюда не как враг, а как друг.

– Верится с трудом, – прошептала я, с ужасом ощущая, что каждое слово дается мне с определенным трудом.

Норберг улыбнулся шире. И внезапно чувство, как будто кто-то извне управляет моим телом, схлынуло.

– Давайте побеседуем, – доброжелательно предложил Норберг.

Склонив голову чуть на бок, он изучал меня с таким интересом, будто перед ним была некая неведомая прежде зверушка.

– А у меня есть выбор? – тоскливо поинтересовалась я, покосившись на застывшего Орландо.

– Боюсь, что нет, – все тем же спокойным тоном уведомил меня Норберг.

Я тоскливо покосилась на дверь за его спиной. А может, рискнуть? Ринуться прочь, забыв обо всем на свете? Или разбить окно чем-нибудь тяжелым и начать оглашать окрестности воплями ужаса?

– Не стоит, – попросил меня Норберг. – Агата, вы же умная девушка. По крайней мере, кажетесь такой. Не усугубляйте. Вы не враг мне.

– Зато вы враг Фарлею, – хмуро проговорила я, ни капли не убежденная его словами.

– Неправда. – Норберг покачал головой. – И даже ему я не враг, хотя он наверняка думает иначе. Сядьте!

Нет, он не крикнул. Он даже не повысил голоса. Но вдруг я с удивлением осознала, что покорно шествую к креслу. Мгновение – и я уже взирала на Норберга снизу вверх, до побелевших костяшек вцепившись в подлокотники.

– Так-то лучше. – Норберг позволил себе краткую усмешку. Подошел и опустился в кресло напротив.

Я молчала, исподлобья глядя на него. Ну и зачем он сюда явился? Хочет рассказать, в какую беду Фарлей попал из-за меня? Так я это прекрасно знаю. И так же великолепно осознаю, кто именно повинен во всем произошедшим.

– Наверное, вы удивитесь, – негромко начал Норберг, – но я пришел помочь вам.

– Спасибо, лучше не надо. – Я болезненно хмыкнула. – Вы уже помогли мне без меры. На балу.

– Агата… – Норберг вздохнул, подался вперед и поймал мой взгляд в плен своих странных фиолетовых глаз. Прошептал: – Агата Кейстон. Могу я называть вас так?

Я пыталась владеть собой. Но фамилия, которую я все эти годы так тщательно пыталась забыть, ударила меня, словно плетью. В памяти сами собой пробудились тяжкие, отвратительные воспоминания.

Отец, шатающейся походкой возвращающийся домой. Короткий вскрик матери, когда он ударил ее. Наотмашь, не соизмеряя силы. Вкус крови на моих губах, когда я терзала зубами свое запястье, силясь не закричать, пока отец убивал мать на моих глазах. Слезы по нерожденному брату.

Интересно, почему я всегда была так уверена, что у меня будет именно брат?..

И потом несколько лет ночных кошмаров. Мужское смрадное дыхание в шею. Похотливые руки, силящиеся разжать мои крепко сведенные – до судороги – бедра. И облегчение. Чувство небывалой радости от прохлады рукояти ножа в ладони. Наслаждение от свиста полосуемого воздуха. До сих пор я считала этот звук самым прекрасным в мире.

– Не надо, – глухо попросила я. – Я – Агата Веррий. Так и только так.

– Хорошо, – на удивление легко согласился Норберг.

Странное дело, но на какой-то краткий миг мне почудилась тень сочувствия в его зрачках. Но я тут же постаралась выкинуть эту мысль из головы.

Чтобы Норберг Клинг пожалел меня? Бред! Скорее, оборотень откажется от добычи.

На губах виера Норберга промелькнула даже не улыбка – лишь тень ее. Но почти сразу он стал совершенно серьезным.

– Я пришел сюда, потому что чувствую себя виноватым, – проговорил он. – Во многом из-за меня вы попали в весьма неприятную ситуацию.

Я озадаченно молчала, в упор не понимая, куда он клонит.

Как будто он не знал, что после всего увиденного я рвану вслед за графом Грегором и увижу его убитым.

– Агата… Веррий, – перед моей фамилией Норберг сделал едва уловимую паузу, которую, однако, я услышала. – Я знаю, вы считаете меня виновником тех бед, что на вас свалились сейчас. И даже больше того. Я понимаю, что вы считаете, будто я таким образом пытаюсь насолить Фарлею Икстону.

– А разве не так? – невежливо буркнула я.

– Я уже говорил вам, что искренне восхищаюсь профессиональными качествами господина Икстона, – произнес виер Норберг. – Он… Он из той редкой породы людей, которые не боятся ничего и никого. И которые всегда добиваются своего.

Я слегка прищурилась.

Забавно, но почему-то мне почудилось, что в слове «людей» в тоне Норберга проскользнула едва уловимая насмешка. Как будто он причислял себя не к людям, а к кому-то иному… или чему-то.

– Агата, в настоящий момент я играю на стороне Фарлея Икстона, – проговорил Норберг. Неожиданно он подался вперед и крепко схватил меня за обе руки.

Я обмерла от неожиданности. Ой, что это он делает? И как мне на это реагировать? Кончики пальцев так и зачесались от желания ударить по нему боевым заклятьем. Но я прекрасно понимала, что в итоге сделаю лишь хуже для себя.

Прикосновение виера Норберга обжигало огнем. Но я терпела, изо всех сил пытаясь обуздать свой гнев.

Я уже говорила, что не терплю чужих прикосновений? Значит, повторюсь еще раз.

– Ваша легенда, Агата, сшита белыми нитями, – вкрадчиво проговорил Норберг. – Любой мало-мальски настойчивый человек без проблем раскопает всю вашу подноготную. Простите, что скажу прямо. Фарлей Икстон – далеко не последний человек в королевской иерархии власти. Если ваши отношения будут развиваться – а они будут, да будь проклят мой дар менталиста – то тогда на вас спустят самых опытных ищеек. И они разроют все ваши тайны. Все ваши секреты. И репутации Фарлея придет конец.

– Я не понимаю, – жалобно отозвалась я.

Ну, то есть, я хотела, чтобы это прозвучало грозно и невозмутимо. Однако мой голос больше напоминал писк полузадушенной мыши.

– Любви не прикажешь, Агата. – Норберг вдруг с силой стиснул мои запястья. Нет, не до боли. Но внезапно я с холодом осознала, что он с легкостью переломает все мои кости. – Я знаю это по собственному опыту. Вы слишком проблемная девушка, простите за откровенность. У вас за плечами груз немалых тайн и преступлений. Да, Ульрих отказался от предъявления вам обвинений. Но что произойдет, когда он узнает, сколько денег вы получили?

Я ненавидела в этот момент Норберга Клинга. Ненавидела всей душой. Ульрих… О, как он смеет говорить мне об этом человеке? Да, я не убила его много лет назад. И до сих пор жалею об этом. Но такое чувство, будто он ставит мне то происшествие в вину.

– Не ставлю, – с легкой усмешкой ответил Норберг на мои мысли. – Но Ульрих жив. И это проблема. Мертвым он был бы куда более безопасен.

У меня в голове путалось. Я не поспевала за полетом мысли Норберга. На что он намекает? Мне выследить Ульриха и убить? И при чем тут Фарлей? И мое прошлое?