Я вскинулась было, собираясь уточнить, что все это значит. Но Фарлей легонько прижал указательный палец к моим губам, призывая к молчанию. И тут же встал, настойчиво потянув меня за рукав вверх.

Следом поднялась и я, недоумевая, что все это значит. Правда, все вопросы тут же умерли на моих губах, когда я увидела, как выводят хозяина лавки.

Его руки были жестоко заведены назад. На запястьях зеленели магические наручники.

Проходя мимо меня, Деер Ронг чуть скосил глаза на меня. И меня бросило в крупную дрожь. Было в его взгляде нечто… И опять вспомнилось сравнение с диким зверем. Как будто передо мной был не человек, а смертельно опасное животное, ради забавы богов заключенное в теле обычного человека.

Фарлей молчал, пока Деера не погрузили в карету. И я не рискнула в этот момент задавать ему никаких вопросов. Было что-то в выражении его лица, от чего мне стало не по себе.

– Сдается, Агата, мы только что вскрыли крупный гнойный нарыв на теле высшего общества Гроштера, – негромко проговорил Фарлей, когда карета отъехала. Криво ухмыльнулся, добавив: – Выражаясь языком виера Норберга, конечно.

– Лучше не говори о нем, – хмуро попросила я, вспомнив, как ректор академии охарактеризовал мои отношения с Фарлеем.

Мол, он сделал нам огромное одолжение, потому что этот нарыв надо было рано или поздно вскрыть.

Фарлей опять усмехнулся, но теперь его улыбка напоминала настоящий зловещий оскал.

– Теперь ты отправишься на допрос? – поинтересовалась я.

– Нет. – К моему удивлению, Фарлей покачал головой. – Это успеется. Девушка, которую вы с Ричардом обнаружили, пока не в состоянии давать показания. Я бы сперва предпочел пообщаться с нею. Деер подождет. Пусть немного посидит в камере, подумает о своем поведении и о том, во что вляпался. Он напал на нас, Агата. Пытался убить. Это уже не цветочки, а самые настоящие ягодки. За одно такое Деер рискует до скончания жизни угодить на рудники. И он это прекрасно понимает.

– А с чего он вообще так взвился? – полюбопытствовала я. – Если, как он утверждает, со всех девушек были получены согласия на участие во всем этом?

Фарлей поморщился. Отвел глаза, явно не желая отвечать на мой вопрос.

– Мы ведь напарники? – с нажимом спросила я. – Фарлей, не стоит щадить мои чувства. Я понимаю, что ты переживаешь за мое, так сказать, душевное спокойствие. Не стоит. То, что было со мной – давно миновало. Я научилась жить со своим прошлым.

«Однако ночами ты все равно кричишь от кошмаров», – пробурчал внутренний голос.

Я была почти готова услышать это возражение от Фарлея. А после я бы непременно смертельно обиделась на него. Но блондин не повел и бровью.

– Ну, если ты так желаешь это услышать, – проговорил он. – Помнишь нашу самую первую встречу?

– Ее, пожалуй, забудешь, – проворчала я, и перед мысленным взором сама собой встала картина, как я мчалась по улицам Гроштера, силясь угнаться за Ричардом. А потом сбила с ног Фарлея, который как раз выходил из дверей какого-то магазина.

– Тогда я знатно расшиб себе голову, – продолжил Фарлей, едва заметно улыбнувшись. – Если ты забыла.

– Прекрасно помню, – ответила я. – Как и помню наш последующий визит к Спайку. Но причем тут все это и расследование убийства графа Грегора?

Фарлей внимательно смотрел на меня, видимо, давая мне возможность сделать самостоятельный вывод. И я приглушенно охнула.

Ой, а ведь тогда Спайк не просто вылечил голову Фарлея. Он обнаружил в его ауре следящее заклинание. Перекинул его на монету, которую позже изучил Ричард. И мой компаньон высказался более чем определенно. В Гроштере завелся некто, балующийся запрещенной ментальной магией. Потому что, по всей видимости, он же был замешен и в деле Аверила, желавшего жестоко проучить неверную невесту.

– То есть, ты считаешь, что девушки на самом деле не давали никакого разрешения? – срывающимся от волнения голосом поинтересовалась я. – Они были под ментальным внушением?

– Не так давно я расследовал похожее дело, – проговорил Фарлей. – После которого, собственно, и обзавелся врагом в лице Норберга Клинга. Ты наверняка читала о нем в газетах.

– О да, читала, – подтвердила я. – Ты тогда устроил обыски на факультете ментальной магии, поскольку выяснилось, что его студенты устраивали весьма отвратительные и незаконные игрища.

– Вот именно, – подтвердил Фарлей. – Но было еще одно расследование, которое не стало достоянием общественности. В кои-то веки мы с Норбергом пришли к единому выводу, что лучше не будоражить горожан Гроштера слишком частым упоминанием о последователях культа бога-пасынка. Один из преподавателей факультета боевой магии, как оказалось, несколько лет приносил в жертву демону сначала бездомных, а потом переключился на студентов. Выбирал из числа наиболее способных учеников одного, которому предлагал стать его ассистентом. Подсовывал в качестве задания заклинание с ловушкой. И несчастный отправлялся в лучший из миров, став кормом для демона.

– Жуть какая! – потрясенно воскликнула я. – И кем же был этот негодяй?

– Тебе вряд ли знакома его фамилия, – уклончиво произнес Фарлей. – Виер Эдгар Рион еще не был преподавателем, когда ты училась в академии.

– И кто его остановил? – продолжила я расспросы. – Ты?

– Увы, но нет. – Фарлей с сожалением покачал головой. – Одна из студенток, которую он пытался отдать демону, оказалась весьма смекалистой. И умудрилась не просто спастись, но обратить чудовище против Эдгара. – Хмыкнул и негромко добавил: – Собственно, от этого преподавателя остались одни кровавые ошметки.

– Поделом ему, – буркнула я, не испытывая ни малейшего сочувствия к участи растерзанного негодяя.

– Тогда я имел еще один непростой разговор с Норбергом, – произнес Фарлей. – Меня интересовал лишь один вопрос: как так случилось, что прославленный менталист, способный без проблем прочитать любые чужие мысли, так долго не замечал творящегося под самым его носом?

Фарлей задал Норбергу такой вопрос? Ох, представляю в таком случае, насколько сильно его ненавидит последний!

– Норберг заверил меня, что всему виной был амулет против ментальной магии, которую носил на себе Эдгар, – скептическим тоном завершил Фарлей.

– А такие существуют? – удивилась я. – Полезная, должно быть, вещичка! Я бы прикупила себе.

– Раз уж ты об этом заговорила. – Фарлей усмехнулся, залез в карман камзола и выудил оттуда хрустальную слезинку на длинной цепочке. Проговорил, глядя мне в глаза: – Надень, Агата. Мне будет спокойнее, если она будет постоянно на тебе.

– Значит, вот этот амулет спасет мои мысли от Норберга? – полюбопытствовала я, протянув руку.

– В идеале – от любого менталиста. – Фарлей вложил цепочку мне в ладонь и крепко сжал ее. – По крайней мере, так обещает реклама. Естественно, я не стал покупать амулет здесь, в Гроштере, где мошенник на мошеннике сидит. Один человек из Хельона заказал целую партию для меня у непосредственной создательницы этих вещиц.

Правда, при этом в голосе Фарлея скользнуло отчетливое сомнение, как будто ему чем-то не нравился этот факт.

– Ты как-то напрягся, – прозорливо заметила я.

– Дело в том, что создательница амулетов – Алекса Врейн, в девичестве Гриан – по слухам тесно знакома с Норбергом Клингом, – честно ответил Фарлей. – Правда, я совершил все мыслимые и немыслимые предосторожности, чтобы она не узнала, кто является конечным покупателем.

Я медленно поднесла хрустальную капельку к глазам. Качнула ее на цепочке, любуясь мягкими отблесками магического шара в глубине кристалла.

– Позволь, я помогу тебе, – любезно предложил Фарлей, и я послушно склонила голову.

Почувствовала, как его пальцы скользнули по моей шее, без проблем справившись с застежкой цепочки. И я невольно повела плечами. Нет, это прикосновение не было неприятным. Оно было… слишком интимным, что ли.

Если Фарлей и заметил мое движение, то предпочел никак его не прокомментировать. Он тут же опустил руки, и я вновь торопливо выпрямилась.