Он изо всех сил пытался сесть, ноги были расставлены прямо перед ним, кровь окрашивала белый пол, на котором он лежал.

— Тебя не волнует что ты моя? Тебя не волнует, что я собираюсь продать тебя? Какого хрена ты все еще здесь, задаешь мне вопросы, которые не имеют, бл*дь, смысла?

Он указал позади себя.

— Прекрати размахивать пистолетом мне в лицо и уходи. У тебя будет хорошая фора, прежде чем я смогу поднять свою жалкую задницу и стану преследовать тебя.

Мои глаза метнулись к двери. Искушение наполняло мою кровь, посылая адреналин в мои ноги. Я встала, направив дуло ему в грудь.

Он холодно улыбнулся.

— И тут ты уходишь — нормальная реакция. Беги от меня, милая. Это твой единственный шанс.

Я осторожно двинулась к двери, мой страх усиливался, чем ближе я подходила к выходу.

Я не боялась уйти или бежать по улицам полуголой, или даже звонить в полицию, чтобы они пришли и нашли меня, меня пугала мысль о том, что я оставлю позади еще больше загадок.

Ступив ногами на плитку, я собрала все свое растерянное мужество.

Спроси его. Ты хочешь ответа на один вопрос.

Мое сердце упало. Я отчаянно хотела знать, но для отчаяния было неподходящее время. Любой ответ грозил разрушить меня, только разными способами.

Килл свирепо взглянул меня.

— Какого черта ты все еще здесь? — Он указал на дверь. — Иди, черт бы тебя побрал.

Я рванула вперед, теряясь в необходимости все узнать, поглощенная желанием смотреть ему в глаза, когда задам вопрос.

Стоя над ним, я прорычала.

— Скажи мне одну вещь, и тогда я решу, что сделаю с тобой. Спасу твою жизнь или убью тебя.

Он усмехнулся.

— Ох, лучше сделать хороший выбор, видя, как моя жизнь висит на волоске.

Направив пистолет на его лоб, я прошептала:

— Я знаю тебя. Я уверена в этом сильнее, чем в самой себе. Скажи мне правду. Откуда мы знаем друг друга?

Что-то промелькнуло в его изумрудном взгляде. Я была готова отдать свою жизнь, чтобы это расшифровать, а затем земля вылетела из-под ног, и я рухнула на спину, больно ударившись о плитку.

Грохот от пистолета раздался вокруг нас, когда тот выплюнул свою смертоносную пулю в стену. Черное оружие приземлилось дальше, спрятавшись под столом вне зоны досягаемости.

Килл зажал меня своим окровавленным телом, тяжело дыша и воняя медью.

Я должна была догадаться, что подошла слишком близко.

Теперь я попала в ловушку.

Теперь я обречена.

Килл оскалил зубы, выглядя диким, непредсказуемым и почти безумным.

— Я скажу тебе, откуда мы знаем друг друга. — Он наклонил голову, прижимаясь губами к моему уху.— Я твой худший кошмар, и теперь вся власть у меня.

Я ахнула.

Я знала это.

Мой кошмар.

Он сам так сказал.

4 глава

Кем была эта женщина? Лгунья и мошенница? Я хотел свернуть ей шею за то, что причиняла мне боль, но в то же время хотел прорваться сквозь ее ложь и увидеть. Увидеть невозможное. Поверить в невероятное.

Она заставила меня хотеть того, от чего я зарекся.

Она сделала меня слабым.

Она заставила меня ненавидеть.

— Килл.

— Отпусти меня.

— Чтобы ты снова могла угрожать мне пистолетом? Ты почти размазала мои мозги по всему дому. — Его хватка переместилась от моего бедра к горлу. — Нет ни единого хренова шанса.

Я смотрела ему в глаза. Не было ни единого намека на то, о чем он думал, прежде чем повалил меня на пол.

Его тело было неподвижным, его прикосновения согревали меня так же хорошо, как и на расстоянии.

Мое сердце сжалось. Было невозможно сохранить такое узнавание во взгляде. Он никак не мог скрыть, что он чувствовал, когда мы впервые встретились — ни тогда, когда нас тянуло друг к другу. Ни тогда, когда наши сердца грохотали друг напротив друга.

Печаль парализовала меня.

— Я вся в твоей крови, — пробормотала я, безуспешно отталкиваясь от его широкой сильной груди.

Он ухмыльнулся.

— Будет еще больше, когда мы закончим.

Мое сердце застряло в горле.

— Что, прости?

Он опустил голову, уткнувшись в мою шею.

— Я не встречал никого похожего на тебя. У тебя был шанс сбежать, но ты не сделала этого. Ты задаешь причудливые вопросы, и я не могу отрицать, ты чертовски меня заводишь.

Не встречал никого похожего на тебя...

Он либо блестящий мошенник, либо мастер обмана.

Килл приподнялся.

— Почему я должен продавать тебя, если я могу попробовать тебя сам? Ведь заказ был на пять девушек, а не на шесть. — Холодный оскал растянул его губы. — Это как будто ты была предназначена мне. Все правильно — мой день рождения через пару недель — ты мой подарок, чтобы справиться со всем этим дерьмом в моей жизни.

Мой мир со скрежетом остановился.

— Твой день рождения?

Он ухмыльнулся.

— Первого октября.

Мир начал вращаться — только на этот раз в другом направлении.

— Ты — весы? — Я едва дышала.

Он замер.

Каждый мускул его тела напрягся. Его глаза стали оружием, когда он своим взглядом нырнул мне в самую душу. Я чувствовала его — глубоко внутри — ищущего, рвущегося сквозь мои забытые воспоминания, сея хаос в моей жизни.

— Ты — весы. Я посмотрела, что это значит — это было довольно интересно. — Я улыбнулась парню, которому отдала свое сердце.

Он ухмыльнулся.

— Дай-ка я угадаю. Я крутой, с бешеным нравом и чертовски умен!

Я захихикала, мои рыжие волосы сияли в лунном свете.

— Нет, ты дипломатичен.

— Да... конечно. — Он рассмеялся. — Ты уверена в этом, с моей-то репутацией?

Я повернулась к нему, очерчивая пальцами его лицо.

— Ты грациозен.

Он фыркнул.

— На моем мотоцикле, возможно, но больше нигде.

— Миролюбивый.

Он рассмеялся.

— Хм, еще большая ложь.

Я замотала головой, со всей серьезностью в голосе.

— Ты миролюбив. Ты борешься за то, во что веришь. Борешься за то, что принадлежит тебе, но в своем сердце... ты добрый и нежный ты не являешься частью этого мира, — мой голос понизился до шепота. — Как и я.

Он застыл. Слова «я люблю тебя» танцевали в его глазах. Мы еще не говорили этого. Но я хотела. Черт, как я хотела этого.

Мои губы скривились в улыбке.

— Ты также идеалист.

Он кивнул, отвлекаясь от любви и недосказанной правды.

— Ладно, отчасти я согласен с этим, — он уткнулся носом мне в шею. — Это звучит довольно мило. Есть какие-то плохие черты характера, которых я должен остерегаться?

Я вздохнула, мои глаза зафиксировались на его губах. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Очень.

— Поверхностность и тщеславие.

Он резко фыркнул.

— Ах, какая прекрасная концовка, — прижимаясь ко мне всем телом, он пробормотал: — Жаль, я согласен с этими характеристиками больше всего.

Воспоминание закончилось, швырнув меня на холодный пол к разъяренному мужчине надо мной. Я не смогла разглядеть парня из моего прошлого. Он был размыт — как мутный объектив или дефектная фотография.

Что было реальным? Чему я могу верить?

— Какого хрена ты упомянула астрологию? — потребовал Килл. Его пальцы, обернулись вокруг моего горла.

Мою кожу покалывало от жара. Каждый сантиметр, которого он касался, разжигал костер под моей кожей.

— Ты трахаешь мой мозг. Если ты думаешь, что я позволю тебе играть с моими мыслями. — Его гнев сплотился с... Это был страх?

Растерянность в его взгляде появлялась и исчезала, будто умирающий светлячок.

— Ты для меня ничто — поняла? Ты меня не знаешь. У тебя нет никакой власти надо мной. И ты, определенно, не можешь трахать мой мозг своими выдумками. — Он приблизил губы к моему уху, тяжело дыша. — Зачем ты говоришь это?

Я не смогла ответить. Мое мчащееся сердце лишило меня дара речи.

— Ответь мне, черт возьми, — прорычал он. — Сейчас же!

Все сказанное им было ложью. Он почувствовал что-то, когда я упомянула день его рождения. Он отреагировал на что-то скрываемое в его прошлом. Его злость была фасадом — жуткая стена вокруг сильнейшей давней боли, пылающей в его глазах.

— Я не играю с тобой, — прошептала я. — Прошу, расскажи мне, что ты знаешь.

Он отклонился назад, его лицо стало бледным и жестким.

— Я никогда ничего тебе не скажу, потому что ты не она, черт возьми. Это долбаный трюк. Коварный, злой фокус.

Мое сердце раскололось, проливая свою жизненную силу. Я отдала бы десять лет своей жизни, лишь бы узнать, что он от меня скрывает.

Вдруг его огонь погас, и он ссутулился надо мной. Его пальцы обвили мою шею, и я жадно хватала воздух.

Он отключился, чуть слышно прошептав:

— Ты не она. Ты не мой стрелец.

Я замерла, желая его признанием разбудить что-то внутри себя. Я зажмурилась, позволяя его бессознательному телу еще сильнее прижать меня к кафелю.

Пожалуйста, вспомни.

Моя голова болела, глаза жгло.

Стрелец и весы.

Ничего.

Боль опустошала меня. Светлячки истины, которые я заметила в его глазах, порхали вокруг нас, разгоняясь все быстрее и быстрее с каждым неровным вдохом.

Бедра Килла вжались в мои, большая пряжка впилась в мою нежную плоть. Несмотря на то, что он был практически без сознания и полон боли, его мужественное тело пробудило во мне дремлющую женственность.

Я не могла игнорировать его мужество между своих ног. Или его запах — полночного ветра и океана — под кожей и кровью. Мои чувства оживали и были искренними — упиваясь им.

Я извивалась и выворачивалась, пытаясь освободиться. Я вылечу его, до того как он уйдет в никуда. Воспоминание утвердило мое решение. Независимо от моего будущего.

Его любовь к кому-то — к ней — только укрепила мое решение заваливать его вопросами, до тех пор пока не получу ответы.

Глаза Килла распахнулись, стеклянные и тяжелые. Его бедра дернулись, потеревшись об мои.

Я прикусила губу, ненавидя то, как это незначительное движение направило электричество в мой кровоток.

Он медленно поднял голову, моргая как обдолбанный. Ему стало еще хуже: я волновалась, что после следующего обморока он не очнется.

— Я заключу с тобой сделку, — прошептала я. Я ненавидела то, каким мягким и покорным стал мой голос. Каждый сантиметр его тела превратил меня из жертвы в соблазнительницу против моей воли. Мои пальцы жаждали пробежаться по его густым, длинным волосам. Мои соски напряглись, чувствуя его грудь, плотно прижатую к моей.