- Успокойтесь, друг мой... Я понимаю Вашу боль. От Рикардо я узнал, как много он значил для Вас...

- Он был моим единственным братом, преподобный отец.

- Полагаю, больше, чем братом, Вы были для него отцом... Несмотря на небольшую разницу в возрасте... Всего несколько лет, кажется восемь, верно?

- Да... Мы были сводными братьями по матери, поэтому у нас разные фамилии.

- Рикардо подробно рассказал мне об этом за несколько дней нашей дружбы.

- Несколько дней?

- Собственно говоря, мы не были друзьями, как таковыми. Понимаете, Рикардо был завсегдатаем таверны, и его неразлучным дружком был тот самый Ботель, к которому Вы подошли вначале. Они были не разлей вода все эти долгие девять месяцев, что Рикардо прожил в Порто-Нуэво. С Ботелем Ваш брат обнаружил залежи золота, и с ним же пил дни и ночи напролет.

- Что Вы говорите?.. Этот человек был другом моего брата?..

- Рикардо был не таким, каким Вы его знали. Он сильно изменился здесь, и Вы не должны винить его в этом. Здешняя обстановка, окружение... Впрочем, страдания и боль могут изменить даже самого благородного человека, ослепить его, свести с ума...

- Страдания и боль?

Деметрио вскочил на ноги. В простенькой комнатушке преподобного отца он кажется выше и сильнее. Его губы беспокойно подрагивают.

- Простите меня, преподобный, но я не хочу пить. – Деметрио почти грубо отталкивает стакан, который пастор настойчиво предлагает ему. – Сейчас мне позарез необходимы трезвый ум и здравый рассудок... А еще мне нужна правда... Вы сказали, страдания и боль. Неужели именно они привели Рикардо в Порто-Нуэво, заставили его бросить дела, друзей, карьеру, и счастливую жизнь в Рио-де-Жанейро?... Я всегда боялся чего-либо подобного!..

- В такие места, как это, приходят одни честолюбцы. Те, кто вожделеет золота и алмазов, как Ботель. И те, кто, как я, страстно желает обратить души к небесам... Ваш брат Рикардо был одержим манией разбогатеть, он неутомимо искал залежи, которые за несколько месяцев превратили бы его в миллионера... Но, получив какое-то письмо от некоей женщины, он бросил все...

- Кто она?.. Договаривайте, преподобный Вильямс, прошу Вас... Это точно женщина?

- По-моему, это была та самая женщина, что заставила его искать богатство, а впоследствии и смерть. Когда Рикардо всего добился, она бросила его...

- Подождите-подождите... Что Вы имеете в виду?.. Рикардо покончил с собой?

- Видите ли, все так туманно. Я разговаривал с Рикардо и понял только одно – он знал, что скоро умрет... Залежь, разумеется, он нотариально оформил на Ваше имя...

- На мое имя!..

- Все бумаги находятся у меня, и они в полном порядке... Ну вот, а теперь, когда Вы успокоились и собрались с силами, ступайте в дом Рикардо. Это на окраине поселка, не очень далеко. Там все его вещи. В своей записке Ваш брат просил меня, чтобы все досталось Вам.

- Выходит, мой брат покончил с собой?.. Из-за женщины!.. Могу я узнать ее имя, святой отец?.. Не соблаговолите ли назвать мне его прямо сейчас?..

- Мой бедный друг... Ее имя... я не знаю ее имени. Подозреваю, что один только Рикардо мог бы назвать его, но эту тайну он унес с собой в могилу... Ваш брат страшно пил, а потом принимал лекарства, наркотики, глотал таблетки, чтобы успокоиться... Кто его знает... возможно, и более сильный человек не смог бы вынести этого, и выбился из сил.

- Это немыслимо!... Невообразимо!.. Беззаботный весельчак Рикардо, который так радовался жизни... Зачем Вы рассказываете мне это, зачем уверяете, что он покончил с собой? Можно подумать, что все это – правда...

- Он что-нибудь написал Вам в письме? Мне он сказал только о самом письме, и ничего больше. Ваш брат верил, что Вы приедете и освободите его, вырвете отсюда, даже против его воли, если будет нужно. Рикардо часто говорил мне о Вашей предприимчивости и решительности, Деметрио...

- Какой от этого прок, если ничего нельзя исправить?

- Они пригодятся Вам на рудниках, так Вам будет легче выдержать это неимоверно мучительное испытание...

- Мои собственные чувства не волнуют меня, преподобный, но... брат... Он был каким-то странным с тех пор, как покинул Рио-де-Жанейро. Его нельзя было понять. Рикардо написал мне какое-то нелепое письмо, в котором даже не указал, куда он едет.

- Как я понял из его слов, он и сам этого не знал. Рикардо уехал из столицы, куда глаза глядят. В поезде он познакомился с Ботелем, который привез его сначала в Матто Гроссо, а затем перетащил в Порто-Нуэво. Ваш брат был не в себе, он, как одержимый, искал золото, то самое вожделенное богатство.

- И все ради нее!.. Такова была цена той женщины! Святой отец, расскажите мне честно все, что Вам известно... Я думал, что проеду всю страну, лишь бы быть с ним, я добрался сюда в надежде защитить брата, избавить его от опасности, о которой говорилось в письме... четыре строчки отчаяния и безумия... и что же? Я приезжаю и узнаю, что Рикардо умер. И какой смертью! Он свел счеты с жизнью, чтобы свести меня с ума... и меня тоже!...

- Я понимаю Ваши чувства, но ничего нельзя поделать. Постарайтесь смириться и достойно примите Ваше наследство...

- Меня не волнует это наследство!.. Плевать я хотел на эту проклятую залежь, которая стоила жизни моему брату!.. Единственное, что я хочу, единственное, в чем нуждаюсь, – это выяснить все, узнать правду... Идемте к нему домой, преподобный!..

- К несчастью, я не могу пойти прямо сейчас... Он жил вон в том домишке, что виднеется на вершине холма... с шиферной крышей. Но, повторяю, было бы лучше, если...

- Спасибо за все, преподобный... Увидимся позже. – Деметрио поспешно вышел.

- Святой отец, – за спиной пастора раздался нежный голос, и в проеме двери, отделявшей скромную комнатушку от церкви, появилась босоногая девчушка и неслышно подошла к пастору. Девчушка явно была из местных, медный цвет кожи выдавал ее с головой. Огромные темные, со стальным отливом, глаза задорно сверкали. Одета она была в узкую пеструю тунику...

- Это новый хозяин, падресито?..

- Именно.

- Он брат патрона Рикардо?..

- Верно.

- Он пошел туда?..

- Да, но ты не должна ему мешать... Он хочет побыть один, так нужно.

- Но там моя одежда... и там моя постель... И господин Рикардо заплатил мне за работу на год вперед, а также купил и подарил мне это ожерелье. Я должна расплатиться за это и работать теперь на его брата.

- Возможно, новый хозяин отблагодарит тебя гораздо больше, если ты оставишь его в покое, по крайней мере, до завтра. Позже вы обо всем договоритесь...

- Он останется здесь?..

- Я ничего не знаю, Аеша.

- И он будет жить там, на этой горе, один... и не будет никого, кто приготовит ему еду?.. В доме сейчас беспорядок, ведь ключи были у Вас, и Вы не разрешили мне входить в дом... Только откуда Вам известно, что я не нужна новому хозяину, падресито?..

- Ладно, Аеша... Позже я спрошу его и отвечу на твой вопрос. А сейчас иди со мной. Тебе предстоит очень внимательно выслушать проповедь, которую я произнесу нынче вечером...

На вершине одиноко возвышающегося над окрестностями холма, стоят три деревянных лачуги. Первый из домишек позабыт-позаброшен. Мимолетного взгляда достаточно, чтобы понять: в нем уже давным-давно никто не живет. Второй, окруженный деревьями, своего рода тропическим садом, напротив, был недавно покрашен в яркие, кричащие цвета и теперь вызывающе выделяется из прочих. А вот и последний из троицы, с толстой шиферной крышей и мрачными, бесцветными стенами, стоящий на отшибе, и, возможно, самый бедный, невзрачный и унылый на вид. Именно в нем и жил Рикардо. Деметрио де Сан Тельмо открыл дверь дома, и печально оглядел жилище. На душе у него все тоскливее с каждой секундой.

- И это здесь жил и умер мой брат?.. По чьей вине?.. Ради чего?..

В небольшом, настежь распахнутом шкафу, беспорядочно разбросано множество флаконов – лекарства от малярии, тропической лихорадки и укусов ядовитых насекомых...