Внутренние дела не веселы. Перспективы такие: либо бунт в деревне, либо голод в городах, либо ввоз хлеба. Но ввозить не на что. Уже сейчас в некоторых районах начинается голод или что-то похожее на голод, чтобы не употреблять этого страшного слова. Очень скверно положение в Смоленской, Рязанской губ[ерниях], Белоруссии, в районе Одещины и Херсонщины голодный район охватил территорию с населением в 800 тыс. человек. Правые снова поднимают голову — линия оппозиции сейчас опровергнута жизнью, сейчас видно, что Троцкий со своей линией очень быстро привел бы страну к гибели. Дело не в кулаке — кулак большой роли в с[ельско]-хозяйственном] производстве не играет, суть в том, что в деревне вообще у мужика нет хлеба.

Перспективы с хлебозаготовками скверные — за август собрали не более 60% плана, на сентябрь — плохие виды (об этом говорят,— заявил Микоян на ПБ). Хлеба ввезли уже 34 млн. пудов, и до нового урожая кормить страну можно только ввозным хлебом. А новый урожай в этом году поступит позже — и из-за географии урожая (Украина сейчас потребляющий район), и из-за ряда других причин. Хлеба нового урожая хватит, по мнению одного из членов коллегии Наркомторга, только до мая.

Как будет с хлебозаготовками, с деревенской политикой вообще — об этом узнается на октябрьском пленуме[422]. Помимо этого вопроса, на октябрьском пленуме стоят в повестке дня вопросы о контрольных цифрах, о переводе на 7 час[овой] рабочий день, об итогах вовлечения рабочих в партию.

Линия пока что есть только у правых — они все больше договаривают ближайшие выгоды из своих предложений — перераспределить средства между промышленностью и сельским хозяйством и внутри самой промышленности, между текстилем и металлом. Сталинская публика мечется, хозяина самого нет, но на какую-нибудь линию придется решиться, иначе он может потерять тех правых, которые его генсекство предпочитают генсекству Томского. Пока же есть Виттова пляска[423], но нет линии. Лучше всего наблюдать эту пляску в «Правде». Крумин пишет передовицу о развертывании промышленности, где утверждает, что самокритика понижает производительность труда, а пленум выносит прямо противоположную резолюцию, Рывкин[424] в передовице «Правды» от 31 августа высказывается против этого положения, а передовица «Листка РКИ» от 1 сентября категорически отвергает «поклеп на самокритику», будто она — самокритика — способствует снижению выработки рабочего. В «Правде» от 25 августа передовица «К пленуму ЦКК ВКП», писанная Ярославским, ставит вопрос — не перегнули ли, а в этом же номере передовица «Листка РКИ», писанная Орджоникидзе (перед его отъездом) говорит, что мы ребра переломаем тем, кто говорит, что перегнули. Новая редакция «Правды» — Крумин и Савельев — люди, не имеющие своей политической линии, люди последнего секретарского распоряжения — а распоряжений сейчас в секретариате не имеется. Вот и получается «неровность». Такая же «неровность» и в «Комсомольской правде» — открыли огонь по ВЦСПС, нет самокритики, плохая культработа, установка на квалифицированного рабочего, сейчас их тянут назад, Молотов звонит, просит не слишком обижать ВЦСПС[425].  

Наиболее интересны настроения рабочих-отпускников, вернувшихся из деревни. Общее мнение, что политика в деревне неверна, вызывает неурядицы, усиливает и без того большую бестолковщину. Много нареканий на лодырей-бедняков, на злостное лентяйство бедняков, на то, что на середняков — основную опору власти на деревне, косо смотрят. На заводе им. Фрунзе[428] все беспарт[ийные] и парт[ийные] рабочие, связанные с деревней, считают, что надо обратить внимание правительства на необходимость привлечения бедноты к полезному труду, всю бедноту зачисляют в лодырей. Ни один партиец по существу не возразил и не защищал бедноту. На заводе собираются писать коллективные заявления Калинину. Панические настроения, связанные с хлебным положением, прошли, недовольства много, винят головотяпство руководящих] органов: хлеба у нас вдосталь, а многие районы на голодном положении. Кондуктор с Шепетильник[овского] трампарка говорит, что в деревне отплевываются от социализма — пусть и хорош, а нам не нужен. Много в деревне несправедливостей (это общее заявление всех побывавших в деревне рабочих). Кулаку сейчас подчинена беднота. На заводе Мосэлектрик партиец, вернувшись из Рязанской губернии, говорит, что везде в деревне непорядок, неурядица, безобразия, другой молодой партиец, слесарь, указывает, что в деревне всюду насаждают чужих. Партактивист говорит, что правительство просчиталось с хлебозаготовками, в деревне безотрадная картина, цифры берут с потолка, распределяют как бог на душу положит, контроля никакого, беспарт ийный] рабочий сообщает о восстании на Кавказе. Беспарт[ийный] рабочий с Трехгорной мануфактуры говорит, что нельзя показаться в деревне, крестьяне страшно озлоблены, загрызут. Распределение налога неправильно, рабочий говорит, что крестьяне не развивают хозяйство, боятся завести лишний скот — берут много налогов и попадешь в кулаки. Крестьяне ждали, что сбавят налоги — получилось наоборот. Нужно организовать больше колхозов и меньше брать налогов.

Очень большое недовольство проявляется рабочими — бюрократизмом, засильем спецов. Так на заводе Гэт один беспарт [ийный] рабочий указывает на засилье спецов, невнимание к рабочим, на заводе им. Фрунзе раб[очий-] парт[иец] говорит, что нет хозяйского глаза, все делается через пень-колоду, при французах было меньше спецов, а толку больше. При советской власти инженерам не жизнь, а малина, независимое положение, почет и безнаказанность — «просчитался», «ошибся» — и крышка — выговора и то не получит, другой партиец — много липовых завов и инженеров, ничего не делающих и все со спецставками. Как это РКИ находит все правильным, когда каждый может сказать, кто лишний? Другой рабочий указывает, что Т[рудовые] н[ормативные] б[юро] платят 300—400 руб., а они ни черта не знают, хронометража провести не могут, руководят карточками наблюдений, а карточки врут, так как рабочий сдает одну работу за другую, комбинирует, лишь бы рубль вышел, покажет столько времени, сколько захочет. Лучше халтурщика за 100 руб. посадить — снять 5-10% каждый дурак сумеет. Недовольство рабочих объясняется плохо проведенной рационализацией, негодным обследованием РКИ, не нашедших лишних людей при разбухшем аппарате, безалаберное строительство, несвоевременной заготовкой инструментов, ростом брака по вине администрации и т. п.

На заводе Гэт беспартийный рабочий жалуется, что рабочие живут в подвалах и на окраинах, а чиновники в центре и в хороших домах, рабочие-парт[ийцы], находящиеся в верхах, быстро отрываются — пройдет еще 10 лет и от Октября останется одно воспоминание. Другой рабочий говорит, что многие партийцы «заелись» от хорошего жалованья и растрат, а только и знают, что твердят о социализме. Рабочий с Трехгорной мануфактуры говорит, что на курорты можно попасть только по протекции. На заводе им. Фрунзе вернувшиеся отпускники резко критикуют местных ответственных работников, характеризуя их так: вышел в люди и забыл, кем был — хуже старорежимника. На местах ответработники много ноют, живут не по средствам, много разводов. К самокритике всюду отношение скептическое: на Шепетильник[овском] трампарке беспарт[ийные] рабочие указывают на снятие одного партийца за критику и пришитие ему ничем не обоснованного обвинения. Самокритика дело казенное, лучше не вмешиваться. Пусть себе покритикуют, а мы посмотрим. Есть недовольство рабочих составом вузов (Мосэлектрик) .

По вопросу о хлебозаготовках на Шаболовском трампарке (закрытое партсобрание) из 8 выступавших только 2 безоговорочно поддерживали докладчика, заявившего, что в затруднениях в известной мере повинна оппозиция. В прениях рабочие говорили: «Толкуете об оппозиции, а сами деретесь», «плохо боретесь с бюрократизмом». На открытом партсобрании, где из 3000 рабочих присутствовали только 110, из которых беспарт[ийных] было только 11 человек, выступили оппозиционеры (исключенные), которых слушали внимательно. Перед голосованием около половины разошлось.