— Вам выпала золотая возможность увидеть меня в подлинных масштабах, — обратился к прибывшим Тарнер и простер руку в сторону своего портрета, закрывавшего все здание аэровокзала и добрый кусок неба над ним. (Этот портрет считается «самым большим в мире». Возможно, так оно и есть. Для того чтобы дать читателю некоторое представление о его размерах, скажу: длина одной только заячьей губы составляет полтора метра!)

После освежающих коктейлей гарвардцев погрузили в автобусы фирмы «Транскот» и повезли в штаб-квартиру «неудержимого». Всю дорогу «неудержимый» неудержимо разглагольствовал:

— Я собираюсь совершить прорыв в фармацевтическую промышленность. С этой целью я уже основал фирму «Витакот». Рекламным девизом ее продукции будет: «Полная гарантия безвредности! Хотите — принимайте, не хотите — не принимайте!» Не правда ли, здорово?

Кто-то поинтересовался по поводу источника рекламного вдохновения Тарнера.

— Разумеется, я черпаю его не у дегенератов с Мэдисон-авеню[12]. В моем родном Мэрионе был торговец фисташками. Зазывал он клиентов на первый взгляд несколько странным образом: «Купите самые плохие в мире фисташки!» Это интриговало людей. Пакетики с фисташками шли нарасхват. Если фисташки оказывались хорошими, их покупали вновь, если же нет — никто не жаловался. Так будет и с моими витаминами…

Наконец, автобусы фирмы «Транскот» остановились перед парадным подъездом фирмы «Коскот». Сорок гарвардских разбойников вступили в волшебную пещеру «Смей быть великим». Они миновали выставку-экспозицию продукции конгломерата «Гленн В. Тарнер энтерпрайзис, инкорпорейтед». (Надпись над входом гласила: «Эти товары произведены на третьей от солнца планете».) Затем углубились в извилины электронного мозга конгломерата — просторный зал, нашпигованный компьютерами «Интернейшнл бизнес мэшинз» и копировальными станками «ксерокс». Откуда-то сверху лилась нервическая бит-музыка. Прошли кабинетные соты оффисов вице-президентов и директоров и очутились в большой ротонде, посреди которой была вштопорена винтовая лестница, окаймленная мраморным фонтаном. Дальше начинались личные, вернее, лично-служебные апартаменты Гленна Тарнера.

Здесь гарвардских скептиков подвергли вежливому обыску. Руководил процедурой Кларк Стоун, начальник службы безопасности «Коскота» и телохранитель Заячьей Губы.

— В моем «ганге»[13] тридцать два парня. Все как на подбор. Муха не пролетит. А техника? Ни одно подслушивающее устройство не остается необнаруженным! В случае тревоги высшего порядка мистер Тарнер нажатием кнопки абсолютно герметизирует свою штаб-квартиру, отсекая ее от внешнего мира. Это мы скопировали с фильмов о похождениях Джеймса Бонда…

Визит гарвардцев, да еще по личному приглашению самого босса, не представлял «тревоги высшего порядка». Будущих президентов Соединенных Штатов и «Дженерал моторс» пропустили в святая святых. Перед ними раскрылась анфилада комнат: мраморная гостиная с монументальным камином; гимнастический зал, уставленный штангами, гирями и гантелями; парикмахерская об одном кресле; спальная, переходящая в плавательный бассейн и финскую баню… Во всех без исключения комнатах висели огромные портреты Тарнера, украшенные американским флагом и гербом с изображением орла.

У входа в кабинет Заячьей Губы мистер Стоун передал гарвардцев на попечение мисс Коллинз. Еще совсем недавно мисс Ким Коллинз была заурядной косметичкой с незаурядными формами «конкурсного наполнения». Сейчас она вице-президент международного филиала «Коскот», менеджер фирмы «Фэшкот» и личный секретарь босса. Мисс Коллинз верит в переселение душ. В последний раз мисс была греческой принцессой. Поэтому вместо обычного письменного стола она пользуется античным греческим секретером. Мисс Коллинз верит также в астрологию. Ее кадровая политика диктуется звездами. Для нее гороскопы важнее анкетных данных и деловых характеристик.

— Вам, конечно, это кажется безумием. Ваши аналитические умы не приемлют нашей философии бизнеса, — жеманилась вице-президентша, конкурсно наполняя свои незаурядные формы.

Аналитические умы вежливо улыбались бывшей греческой принцессе…

Поговорив о переселении душ и перенаселении звезд (интересно, под какой звездой родятся в Штатах безработные?), аналитические умы, предводительствуемые мисс Коллинз, перешли в библиотеку Гленна Тарнера.

На книжных полках, задрапированная в кричащие одежды суперобложек, гордо дефилировала философия американизма — коллективная библия свободного предпринимательства и предпринимательских свобод, катехизис ханжества и лицемерия, апология цели, оправдывающей средства, культ успеха любой ценой, включая бесценные духовные и душевные богатства. Кричащие суперобложки выглядели заляпанными не то традиционным яблочно-вишневым пирогом, не то брызгами человеческой крови и мозгов. Они казались тупыми и страшными, как свиные рыла и жерла орудий, веселыми и истеричными, как нервный газ и озноб паралитика. Скованные цепью круговой поруки, стояли «В защиту бизнеса» Ротблатта и «Бог велик» Биллингтона, «Как культивировать привычки преуспеяния» Дугласа и «Спасение— в вере» Билли Грэхэма, «Как разбогатеть в условиях душевного покоя» Хилла и «Психокибернетика» Малтца.

Перефразируя известную поговорку, можно смело утверждать: назови мне твои любимые книги, и я скажу, кто ты. Великий французский зоолог, член и даже непременный секретарь «Академии бессмертных»[14] Жорж Кювье, пользуясь так называемыми принципами «корреляции органов», разработал метод реконструкции ископаемых форм по немногим сохранившимся фрагментам скелета. Говорят, что по одной-одинешенькой косточке непременный секретарь мог воссоздавать облик гигантских динозавров и ихтиозавров. Бегло перелистав книги из библиотеки Тарнера или хотя бы пробежав глазами по их корешкам, можно, даже не будучи членом «Академии бессмертных», восстановить каркас Заячьей Губы и общества, в котором он процветает.

В данном случае принципы «корреляции органов» вполне укладываются в мудрость, гласящую: «Всяк человек должен сам содрать себе скунсовый мех». Эта американская пословица, которая коррелирует, то есть соотносится, с пословицей «Всяк человек — кузнец своего счастья», как живодерня с кузницей или ножовка с молотом, не ставит точки над «и», не расшифровывает, с кого следует сдирать шкуру. Впрочем, сие и так ясно.

Скользим взглядом по корешкам тарнеровских книг. «Как заработать на финансовом кризисе». Полезное пособие. Акции летят вверх тормашками, их обладатели, как правило мелкие, — в тартарары, доллар сморщивается, как шагреневая кожа, а ты, знай, сдираешь себе скунсовый мех, то есть дерешь шкуру, а то и семь шкур со своего ближнего и не так чтобы уж очень ближнего. А если последнему это не по вкусу, что ж, о вкусах не спорят.

Для строптивых на полках тарнеровской библиотеки стоит другая книга — «Если дела не поправятся вскоре, я вынужден буду просить вас об увольнении». Можно, впрочем, и не просить. Мистер Тарнер и сам знает превосходно, кого и когда увольнять. Трагический парадокс капиталистического общества состоит в том, что даже безработные работают на предпринимателей: служат резервной армией потенциальных штрейкбрехеров, дамокловым мечом над зарплатой оставшихся при деле, кнутом, еще более подстегивающим потогонную систему.

Полка расхожей мудрости. На все случаи жизни. Вот рядышком соседствуют два тома. Первый — «Западня заорганизованности». Тарнеру она не грозит. Он скользок, как угорь, и гибок, как лоза или женщина-каучук из цирка шапито. И тем не менее рядом с «Западней», написанной, конечно, не Эмилем Золя, стоит еще одна книжка — «Как избежать западни». А для дополнительного запаса прочности — «Как покинуть тонущий корабль», «Аварийный выход, чтобы остаться хозяином самого себя», «Возьми себя в руки» и, наконец, «Как поверить в собственное «я». Этот метод помог мне. Поможет он и тебе».