Та радостно сорвалась с места и поскакала по камням в сторону небольшой впадины. Леший перелетел к ней. Вот! Сразу бы так. А то стоит, красавица, кустиком прикидывается. Туша лежала прямо на дне впадины, и Мираж, судя по всему, давно её засекла. Сержант вздохнул, нырнул к трупу и приземлился. Какая же всё-таки мерзкая тварь. Цвет невнятно коричневый, морщинистая шкура вся в редких твёрдых волосках, покрыта костяными пластинами с шипами. А когти, а зубы, мама миа. А какой чудесный меч торчит из раскуроченной глазницы… Вот он-то нам и нужен. Леший потянул меч на себя, однако тот не поддавался, выворачивая за собой огромную башку твари. Прочно засел.

Мираж по-прежнему молча наблюдала за стараниями командира. Тот уже с ногами взгромоздился на голову, придавив её для устойчивости своим весом, и раскачивал меч. А когда счёл, что раскачал достаточно, то снова потянул вверх, на себя. Тянем, потянем, вытянуть не можем… Ну, истинно, сказка про репку. Позвал дед бабку… Тьфу ты, привязалось. Позвал Леший Мираж. Тянут вдвоём, вытянуть не могут. Внучки рядом не оказалось. Придётся и дальше стараться вдвоём. Девушка переступила иначе, уперлась ногами поувереннее. Напряглись и тянут, красные, потные, скрипят от натуги. Вернее, меч противно скрежещет о кости, потихоньку выходя из глазницы. Наконец, он с чавком выскочил из своего плена, а освободители попадали, потеряв устойчивость, с головы чудовища в разные стороны, поотбивав при этом пятые точки. Посидели, посмотрели друг на друга, улыбнулись, а потом Леший встал и подал Мираж руку, помогая подняться. Посмотрел в глаза сурово так и молвил: "Никому ни слова". Мираж оставалось только серьёзно кивнуть. Ну откуда она могла знать, что он пошутил.

Леший наклонился за упавшим мечом, поднял его и обтер пучком выдернутого тут же растения, после чего убрал на место и повернулся к девчонке. Глянув в её растерянные глаза, он не сдержался и обнял её, признавшись, что хотел пошутить, да видимо не вышло. Той аж полегчало сразу, ну точно, шуток не понимает. По-прежнему удерживая её в объятиях, Леший задал, наконец, мучивший его, пока они голова к голове пыхтели над мечом, вопрос.

– Мираж, тут такое дело. Я не помню, было у нас что ночью или нет. Проясни? – Смущённый Леший аж дыхание затаил.

Она вместо ответа притянула его к себе и крепко прижалась в долгом поцелуе. Сержант не возражал, но снова попытался задать вопрос спустя время. На что Мираж прижала к его губам свою ладошку в хорошо узнаваемом жесте молчания. Они сели на камень и сидели там рядышком некоторое время, обнявшись и склонив друг к другу головы. Для обычно бойкой и уверенной в себе Мираж это было очень странным поведением, но она такого ранее и не испытывала.

Наконец, они нехотя очнулись от этой сказки, услышав вызов своего разведчика. Тот справлялся, куда они пропали. Надо было возвращаться с недружественной территории, и полетели они назад, к своим.

– Знаешь, Мираж, я очень за вас всех испугался, когда Лучик грохнулся, а тут опасность непонятная, да стая скинкаров полная. Хорошо, что всё хорошо закончилось. – Признался вдруг командир. Мираж аж опешила от такой откровенности, округлив глаза.

– Лучик? Какой лучик? – Не поняла она.

– Наш Лучик, Слепящий который. – Лешему оставалось терпеливо наблюдать, как послебоевое напряжение и переживание за жизнь командира у Мираж прорвалось наружу, извергаясь в хохоте до слёз. Она не смогла лететь дальше, быстренько плюхнувшись на землю и держась за живот. Сержант даже не предполагал, что с этого момента позывной "Лучик" накрепко прилипнет к разведчику, прославив того в веках.

Долетев до места последней схватки, где их поджидали остальные, Леший отправился проверять щит на пригодность, а Мираж поспешила поделиться с остальными по поводу Лучика, вызвав общую волну веселья. Щит оказался нерабочим, более не отвечающим на внешние раздражители и не принимая форму нагрудника. Оставалось его просто выбросить, но Гудок забрал щит с собой, пробубнив, что это для будущего зала славы. Слепящий Луч, услышав своё прозвище, сначала покраснел, как рак, а потом ещё разок подумал и внезапно решил загордиться.

С рейда звено вернулось уже ближе к закату, таща с собой важный трофей. Лучик сразу сказал, что тварь науке неизвестна, и её требуется сдать аналитикам для изучения. Что они и сделали. После чего отмахнулись от всех расспросов и отправились в свой скворечник, отдыхать. Вымотались физически и морально все.

Уже взгромоздившись на лежанку и приготовившись отойти ко сну, Леший почувствовал, что Лаки прервал своё затянувшееся молчание и хочет с ним чем-то поделиться. Неужели дуться перестал за утро? Однако, выслушав оправдательно-сконфуженную запутанную речь того, сержант малость прибалдел, пытаясь принять для себя сказанное. Носитель, то есть он, вмешавшись в поединок со своим ментальным ударом, разом нейтрализовал постепенно берущий верх генокод исчадия, а напуганный Симбионт, то есть Лаки, умудрился его съесть и переварить, хотя изначально желал просто задушить, и тем самым приобрёл новые возможности, как после мутации из-за болезни. И теперь он, то есть носитель, ещё больший мутант. Лаки пока досконально не разобрался в возможностях, но, похоже, они теперь могут усваивать чужую ДНК, встраивая её в свой организм. Другими словами, приобретать новые свойства по желанию. Это что же получается, Леший теперь исчадие? Да ну, бред какой-то. Нет, определённо, утро вечера мудреннее, решил сержант и, пожелав Лаки спокойной ночи, завалился спать. Такие вещи с кондачка не решаются. Однако он лежал ночью, переваривая поведанное другом, и думал, что она никогда не кончится, пока не забылся спасительной дремотой.

Утро началось с того, что Леший отправился в купальню ни свет, ни заря. Плюхнулся в горячую водицу, и вызвал Лаки на разговор. Тот ещё раз обстоятельно всё рассказал. Общий смысл не изменился. Попавшие в носителя, и, что самое ужасное, в Симбионта, ткани Исчадия агрессивно принялись покорять и перестраивать их клетки под себя. Это страшное биологическое оружие Врага поистине универсально, оно умеет динамично поглощать и встраивать чужой генокод, из-за чего Хирты строят именно тех исчадий, которые могут быть максимально полезны на покоряемой планете. Мимикрирующая ДНК атакующего исчадия. Страшный сон Симбионта, свято хранящего родной генокод носителя, и который вдруг теряет способность отличить внедрённые образцы от хранимых. Если вовремя реанимированный носитель не вмешался бы в сражение, то Лаки бы проиграл, и быть им смердящим трупом, или чем похуже, он не берётся предсказывать. Но из-за поглощения тканей Исчадия Симбионт сам теперь приобрел способности к мимикрии носителя, и может хоть сейчас преобразовать того, например, в скинкара, сохранив внутреннюю суть. Леший перекрестился и поплевал через левое плечо, пригрозив, что если тот такое сотворит, то он не знает, что сделает. Вернее, сначала сделает, а потом узнают, и он, и злодей-Симбионт. На том и порешили.

Следующим пожаловал в купальню Слепящий Луч. Плюхнулся рядом с Лешим, шелестя крыльями о пол, помолчал для солидности, а потом его прорвало наболевшим за ночь.

– Ты знаешь, что мы получаем имена согласно своим заслугам? Я получил имя, которым гордился. Слепящий Луч – это техника мечевого боя, которой я владею в совершенстве. Я её создал и подарил всем Роко. Заключается она в искусном владении отражением света и ослеплении им противника. Неважно, чем отражать, мечом, щитом или доспехами, главное, достичь преимущества, выведя зрение соперника из строя. А теперь, из-за тебя, меня называют Лучиком. – Роко приподнялся и заглянул в глаза Лешему, пытаясь прочесть там реакцию на сказанное. – Но ты знаешь, мне это нравится! Я горд знакомству с тобой, Покорителем Зелёной Смерти, победившим в одиночку семь скинкаров и выжившим после этого. Я буду рассказывать о тебе своим детям. Прошу тебя, отдай мне свой щит? Его притащил сюда Гудок, я видел.

Леший не нашёлся, что ответить на эту прочувствованную речь, просто молча кивнул и протянул руку для крепкого дружеского рукопожатия. Следом рядом рухнул дырявый щит, а прислушивавшиеся раньше в сторонке Лань, Мираж и Гудок попрыгали в купальню, присоединившись к сидящим. Им было плевать, мужчины они или женщины, какой расы или веры, важно было то чувство единства, что сплотило их в момент острой опасности и позволило выжить и победить. Сначала был спасён Лучик всеми, потом все – Лешим, а потом Леший – Ланью. Но кто будет считать на пальцах, кто кому и сколько должен? Главное – они живы и рядом, вопреки всему. И это, чёрт возьми, здорово.