- Я всегда стараюсь заботиться о своём здоровье, - обиженно отвечал Заяц Т., - вот почему, для разнообразия, я изредка включаю мясные блюда в свой низкокалорийный рацион, а не занимаюсь популистской демагогией, спекулируя на понятии социальной справедливости, как это делают некоторые маленькие, колючие, беспринципные злопердунчики.

- Ну ты, Данон, - взвился обиженный ёжик, - а не пошёл бы ты в региональный депозитарий! Сам ты ушастый, беспринципный...

- Кончайте базар, - строго сказал Хрюша. - Друзья, стоит ли ссориться из-за какой-то колбасы? Делить её надо честно, учитывая конкретную массу каждого анимала, - предложил Хрюша, нежно прижимая колбаску к груди, и вдыхая её густой чесночный аромат.

- А как конкретно её делить по массе? - поинтересовались ёжик с зайчиком.

- Ну, - сказал Хрюша, глубокомысленно покачивая рылом, - учитывая, что я вешу больше вас вместе взятых, надо принять мою массу за условную единицу измерения веса, и исходя из этого...

Но изойти из этого Хрюша не успел, потому что очередное стихийное бедствие прервало стройный ход его математической мысли. Невесть откуда, как чёрт из табакерки, выскочил Прожорливый Кабан, таща за собой Юное Дарование.

- Здорово, орлы! - возопил Прожорливый Кабан, и, не дождавшись ответа, разочарованно хрюкнул, - чай не рады? Чем же это я вам не люб?

- Уж больно ты кабан звероломный, - отвечал Хрюша, осторожно пряча колбасу за спину.

- Да какой же я звероломный? - притворно удивился кабан, - и вовсе я не звероломный, вы меня с кем-то путаете, - и, тряся волосатыми ушами добавил, - я скотина творческая, в репе продвинутая!

- Вот и чесал бы ты отсюда со своей репой, - пробурчал Зайчик Т., вспоминая морковный пирог, но кабан пропустил его слова между волосатых ушей, и слова зайчика, пролетев между кабаньих ушей, неслышно ударились о сосну, и, молча упав вниз, исчезли в лиловых зарослях цветущего вереска.

- А я вот, кстати, не один, - радостно сообщил Кабан, - я юное дарование привёл, счас оно петь будет!

Юное дарование, выйдя из-за спины кабана, расправило крылышки и, переступая с ножки на ножку, приготовилось к пению.

- Может не надо, - испуганно заговорили звери, как же так сразу и петь, мы к этому ещё не готовы.

- Слушай, Кабаша, хочешь мы тебе покушать дадим, - примирительно начал Зайчик Т..

- Да далась мне ваша жрачка! - возмутился Прожорливый Кабан, - нам, творческим скотам, необходима духовная пища! - и, повернувшись к Юному Дарованию, скомандовал - три, четыре!

Юное дарование засучило ножками и, извиваясь всем телом, пронзительно закричало высоким неестественным голосом, - ду ю нид чьё-то боди, ай нид сам боди ту лав!

Звери в ужасе разбежались по поляне. Ёжик Г. зарылся в песчаную нору, затыкая уши кусочками сухого мха. Заяц Т. схоронился под можжевеловой корягой, и, свернувшись в клубочек, плотно закупорил уши передними лапами. Хрюша залез на куст отцветающей сирени и, обхватив ствол ногами, засунул в уши два пышных благоухающих бутона. Краковская колбаска при этом, зацепившись верёвочным хвостиком за востренький сучочек, выпала из Хрюшиных обьятий и осталась висеть на сучке, печально покачиваясь на ветру. Однако куда бы ни прятались звери - в нору, под корягу, в заросли отцветающей сирени, и, чем бы они не затыкали уши, везде доставали их душераздирающие, пронзительные вопли Юного Дарования.

Неизвестно сколь долго бы продолжался этот кошмарный концерт, но на помощь барабанным перепонкам несчастных анималов неожиданно пришёл Раздражённый Носорог.

Образованный читатель наверное сразу поймёт, что болото не являлось исторической родиной гражданина носорога, но в силу целого ряда разнообразных причин и исторических недоразумений, которые мы для краткости повествования опускаем, носорог вынужден был пребывать в болоте на постоянном месте жительства и это печальное обстоятельство его крайне раздражало. Вот и сегодня, отстояв трудовую вахту на ниве мелкооптовой торговли, носорог, выбрав место повыше и посуше, прилёг отдохнуть, прикрывая морду рогом от лучей палящего солнца. Едва только носорог задремал, и его задремавшему взору стали представать сухие саванны, жаркие полупустыни и прочие милые сердцу душноватые Палестины, как его безмятежный покой был нарушен пронзительными воплями Юного Дарования.

Носорог встал, витиевато выругался, и, таща за собой тяжёлый рог, побрёл по болоту в сторону душераздирающих криков на предмет суровой разборки.

- Что разорались, придурки? - поинтересовался Раздражённый Носорог, выходя на прогалину и обводя анималов тяжёлым сонным взглядом.

- Это не мы, - отвечало носорогу из песчаной норы, из-под можжевеловой коряги, и с вершины отцветающей сирени.

Юное Дарование, узрев носорога, повернулось к нему фейсом, бешено завращало тазобедренными суставами и громко завопило, - би май бэби ту найт! - Ху, ай эм? - кто, я что ли? - изумился носорог, потрясённый столь откровенным и недвусмысленным предложением. - Май бэби андэстэнд! Май бэби андэстэнд! - радостно заверещало Юное Дарование, непринуждённо коловращаясь вокруг носорога.

Нагнув тяжёлую бошку, носорог вторкнул рог в песчаную почву и негромко, но очень злобно произнёс, - вот этого не надо, я этого не люблю... И сказано это было столь сурово, что Юное Дарование моментом смутилось, сложило крылышки, и испуганно отступая назад, пробормотало что-то типа - пардон муа се каприз дез анфан...

- Это чё, ваш дружбан, что ли? - опасливо спросил Прожорливый Кабан и тоже попятился.

- Это наш друзь, - с ходу нашёлся Хрюша, высовывая рыло из зарослей отцветающей сирени, - он нас в обиду не даст!

- Не имей сто рублей, а имей сто друзей! - добавил Ёжик Г.

- Как же их прикажете иметь? - насмешливо загнусавил Прожорливый Кабан, всех сразу или в порядке очереди?

На лесной прогалине воцарилось напряжённое молчание, только краковская колбаска, нарушая тишину, тихо потрескивала на ветру, раскачиваясь на востреньком сучочке.

Возможно, всё бы и закончилось миром, если бы не подлый

кабан.

- Слушай, мужик, - спросил кабан, шевеля волосатыми ушами, - а пошто тебе такой здоровый рог, к болоту неадаптированный?