— Нилима этого тоже ищет, — мелодично сказала она.

Впервые ее голос звучал как в храмах, и его сила сотрясла меня. Этот голос я помнил. Это был голос богини. И я не мог ему сопротивляться. Ее глаза были зелеными озерами, манили меня, предлагали спокойствие и что-то еще. Рот богини был чуть приоткрыт, шелковое приглашение. Не думая, я приблизился.

Кулак Аны с силой попал по моей челюсти, моя голова отдернулась. Я тряхнул головой, огоньки вспыхивали перед глазами. Ана отпрянула, я ожидал этого. Пощечину я заслужил бы. Но удар?

Анамика часто поражала. Она была сильной. Даже если считать ее женщиной, а не богиней, ее тело было подтянутым. Она изучала искусство боя. Она была умной и уверенной. Но я привык быть грушей для битья у Рена, это уже о многом говорило. Я должен был вынести все, что она сделает.

Мышцы моей шеи напряглись, я коснулся пальцами опухающей губы. Челюсть казалась каменной. Мужчины ломали руки о мое лицо. Я зашипел, дотронувшись до пострадавшей кожи, хмуро посмотрел на женщину, что ранила меня. Лицо болело так, словно меня ударили железом.

Боль медленно угасла, но женщина, вызвавшая ее, сидела рядом, напоминая неприятно об ошибке. Что на меня нашло? Я ощущал себя глупо. Словно меня смутила первая любовь. Сильнее раздражало то, что ей не было больно. Другой уже баюкал бы руку.

Ана почти без эмоций сказала:

— Не стоило пытаться, Кишан.

— Да? — порывисто ответил я, потирая шею. — Думаю, я сам догадался.

Я отодвинулся от нее, она посмотрела на меня, в глазах угасали эмоции. Она сжала лавочку, пальцы побелели, она опустила голову, и волосы закрыли ее лицо от взгляда. Она злила меня раньше. Казалось, она не могла сдержаться. Порой я думал, что ей нравится выводить меня.

Это отличалось. Она еще так не нападала. Я тоже еще не пытался целовать ее. Я не понимал, почему решился. Я и не любил ее. Я едва терпел ее чаще всего. Может, это было как у солдат. Типа «Мы выжили!», как праздник. Но нет. Случай был другим. Я думал не о том, когда смотрел на нее.

Я не понял, что она заговорила.

— Что? — спросил я. — Боюсь, я не расслышал из-за твоего удара.

— Твои уши в порядке, — сказала она. — Я попала по твоему рту.

— Так и есть.

— Я бы не сделала это, если бы ты не пытался…

— Поцеловать тебя, Ана. Это зовется поцелуем. Не переживай. Больше я не попытаюсь. Никогда.

Ее плечи задрожали.

— П-прости, — прошептала она, голос прерывался.

Я разглядывал ее профиль. Так сломлено она себя еще не вела. После такого удара сломаться должен был я, а не она. Я вздохнул.

— Ничего страшного. Я уже исцелился. Не переживай.

— Ты уверен? — спросила она, глядя на меня из-за пелены волос.

— Уверен, — сказал я. — И это я должен извиняться. Я знаю, что ты такое не приветствуешь. Я ничего такого и не хотел.

Она склонила голову.

— Так ты не желаешь преследовать меня?

Я гулко рассмеялся. Даже слишком громко.

— Нет. Не желаю, Ана.

— Хорошо, — сказала она, хотя на лице не было той уверенности, что в голосе.

— Хорошо, — повторил я. — Забудем об этом.

— Да, я буду рада.

Она кивнула и продолжила разглядывать толпу. Ей было просто отогнать эмоции и сосредоточиться на деле. Она говорила, что забудет, и она так и сделает. А я не мог это просто стряхнуть. Я думал о том, что чуть не произошло, это облаком висело в голове. От этого только портилось настроение.

— Она здесь, — сказала Ана. — Я бы поговорила с ней. Можешь замаскировать меня? — спросила она, протягивая Шарф.

Я взял и медленно снял его с ее плеч. Сжимая ткань, я разглядывал ее и сказал:

— Нилима тебя не встречала. Она не видела, как ты оживаешь в храме, — я снова укутал ее шарфом, накрыл им ее волосы и поправил пряди. Я заметил, что Шарф был цвета ее глаз. Все еще касаясь ее волос, я сказал. — Для нее ты будешь красивой женщиной, что похожа на богиню.

Она кивнула и сняла амулет, отдала его мне вместе с нашей сумкой. Поправив платье, она пошла к женщине, что только вошла на земли храма. Сжимая амулет, я стал невидимым и пошел за ней. Нилима села у фонтана, и Ана устроилась неподалеку. Я ощутил движение в воздухе, и шарф Аны, Волшебный шарф, поднялся с ее волос и упал на землю, шурша шелком.

Было понятно, что шарф двигается неестественно. Он двигался, как Фаниндра в океане, обвил ноги Нилимы. Праправнучка Кадама подняла его, и Ана встала и сказала:

— О! Большое спасибо. Этот шарф был в моей семье поколениями. Я бы не хотела потерять его.

— Он очень красивый, — сказала Нилима, протягивая его Ане.

— Можно? — Ана указала на место рядом с Нилимой. — Мама предложила мне прийти. У меня свадьба через два месяца.

— Поздравляю, — сказала Нилима.

— У тебя тоже свадьба? — спросила Ана

Нилима рассмеялась.

— О, нет. Я еще даже не встретила правильного мужчину.

— Но твои родители ведь могут организовать… — начала Ана.

— Нет, — Нилима покачала головой. — Меня не интересует такое.

— Ах.

— Я не хочу оскорблять твой выбор, — быстро добавила Нилима.

Ана молчала минуту, а потом сказала:

— Я сама не уверена, подойдет ли мне брак.

— О? — сказала Нилима. — Почему так?

Анамика слабо улыбнулась ей.

— Мужчины… пугают меня.

Я ощущал, как опускаются уголки губ. Я пугал ее? Этого я не хотел.

— А еще, — продолжила Ана, — со мной… тяжело.

— Тяжело? — рассмеялась Нилима. — В смысле?

— Я не хочу попасть под большой палец мужчины и быть раздавленной.

— Ах, — сказала Нилима. — Это понятно. Если ты так говоришь, то и со мной тяжело.

Тревога мелькнула на лице Аны.

— Но Сунил бы никогда… — она быстро замолчала и прикусила губу.

— Что? — спросила Нилима. — Кто Сунил? Твой суженый?

Кривясь, Ана кивнула, глядя на небо, не понимая, как сделать то, что она хотела.

— Я о том… что я не такая, какую хотят мужчины.

Нилима рассмеялась по-настоящему.

— Высокую, красивую и с длинными ногами? Да, мужчины такое не любят.

— Я не про внешность. Это меня не заботит. Я… не нежная, бываю резкой на язык. Я не могу шептать мужчине теплые слова, словно он цветок, который нужно поливать.

— Так и не нужно. В этом мы с тобой похожи. Ты права, это отгоняет многих мужчин.

— Отгоняет? — спросила Ана.

Нилима взмахнула рукой.

— Отбивает интерес к отношениям.

— Ясно. Но ты веришь, что существует где-то мужчина, которого заводит честность?

— Заводит? — Нилима захихикала, и я фыркнул, но притих, когда Нилима огляделась. — Да, я в такое верю, — сказала она.

— Где ты его найдешь? — спросила Ана.

— Если бы я знала, я бы уже его получила.

— Тогда как ты узнаешь мужчину, когда найдешь его? — спросила серьезно Ана.

— Порой и не узнаешь, — печально сказала Нилима. — Но я здесь не из-за мужчины. Я тут ради своей подруги Келси.

— Ради подруги?

Нилима улыбнулась.

— Да. Ее ждет трудный путь. Я думала, что благословление богини ей не помешает.

— Да, богини.

Анамика сжала руку Нилимы.

— Была рада встрече. Думаю, богиня ответит. И твоя подруга обретет счастье.

— Думаешь?

— Уверена.

— Я Нилима, кстати. Рада знакомству.

— И я.

— Я не помню твое имя.

— Ана.

Я подавил шипение и обвил рукой талию Аны, когда мы были довольно далеко от Нилимы. Я стал видимым, когда мы скрылись за зданием.

— Что это было? — осведомился я.

— О чем ты? — сухо спросила она.

— Ты назвала свое имя. Не думаешь, что она его запомнит?

— И что? Ана — распространенное имя.

Я скрестил руки на груди.

— Полагаю.

— Тогда никаких проблем.

— Ладно.

— Хорошо.

Я замер и спросил:

— Ну?

— Что?

— Ты получила, за чем пришла?

— О, это. Да. Думаю, да.

— И это…? — я не договорил.

Анамика обдумывала ответ. Я кипел, ожидание затянулось. Я начал постукивать ногой.