- Ты друг или враг?
Ответствовал чужак:
- Ты - пригожий юноша, но в голосе твоем слышится не только гнев, но и скорбь. Не бросай копья, покуда меня не выслушаешь и не решишь, могу ли я утишить твое горе.
- Что можешь ты сделать? - спросил Халльблит. - Разве ты - не морской разбойник, разоритель мирных жителей?
Рассмеялся незнакомец. - Верно, - сказал он, - ремесло мое таково: грабим мы да увозим чужих дочерей, чтобы взять за них богатый выкуп. Не поплывешь ли со мной за море?
Воскликнул Халльблит гневно:
- Нет уж, сам сюда иди! Ты, похоже, здоров да крепок, и руками, надо думать, управляться привык. Иди и сразись со мной, и тот из нас, кто окажется побежденным, ежели выживет, станет служить второму год, и тогда порадеешь ты для меня о выкупе.
Снова расхохотался незнакомец в лодке, да столь презрительно, что разъярился Халльблит до предела; а чужак поднялся на ноги и остался стоять так, покачивался из стороны в сторону и продолжая смеяться. То был настоящий великан, с длинными руками и огромной головой, а из-под шлема его выбивались длинные пряди, словно хвост рыжего коня; серые глаза его сверкали, а рот казался непомерно большим.
Наконец, отсмеялся он и молвил:
- О Воин Ворона, для тебя это простая игра, хотя и мне не противна, ибо битва, в которой я должен любой ценой победить, дело развеселое. Но послушай: ежели я тебя убью или одержу над тобою верх, так этим все сказано; а ежели по случайности ты меня убьешь, тогда лишишься ты единственного помощника в своем деле. А теперь, лишних слов не тратя, скажу тебе вот что: ежели хочешь ты услышать о своей нареченной, поднимайся на борт. Более того, ничто не помешает тебе сразиться со мною, ежели впоследствии придет тебе это в голову; ибо вскорости приплывем мы к земле достаточно большой, чтобы встали там двое. А ежели готов ты сразиться прямо в лодке, что качается на волнах, так сдается мне, что и это мужчины достойно.
А тем временем яростный гнев Халльблита уже поостыл, и побоялся он упустить возможность узнать что-нибудь о своей возлюбленной; так что сказал он:
- Здоровяк, я взойду в лодку. Но, ежели задумал ты предать меня, берегись: ибо сыны Ворона умирают непросто.
- Ну, - возразил здоровяк, - я слыхал, что менестрели их весьма болтливы, и думаю, что рассказывают они сказки. Поднимайся на борт и не медли.
Халльблит ступил в воду, и легко перешагнул через планшир челна, и уселся на банке. Дюжий незнакомец отгреб подальше и выбрал шкоты, но ветер к тому времени улегся.
Тогда сказал Халльблит:
- Хочешь, я сяду на весла, ибо куда править, не знаю?
Отвечал рыжий воин:
- Ежели ты не торопишься, так я - тем более; поступай как знаешь.
Халльблит взял в руки весла, и стал грести изо всех сил, а незнакомец сел к рулю, и челн стремительно заскользил по морю, а волн почти не было.
_Глава 5. Прибытие на Остров Выкупа.
И вот солнце опустилось к горизонту и закатилось; и показались звезды и луна, но вскорости небо заволокли облака. Халльблит по-прежнему греб, не отдыхая, хотя и притомился изрядно; а дюжий незнакомец сидел у руля, будто так и надо. Когда же ночь почти миновала и близился рассвет, чужак сказал:
- Теперь ты поспи, Вороненок, а я сяду на весла.
А Халльблит бесконечно устал; засим передал он весла чужаку, и прилег на корме, и заснул. А во сне пригрезилось ему, будто покоится он на своем привычном месте в Чертоге Ворона, и вот пришли к нему сестры и сказали: "А ну-ка вставай, Халльблит! Или будешь лениться в день своей свадьбы, лежебока? Пойдем-ка вместе с нами в стан Розы, чтобы могли мы увести с собою Заложницу". И снилось ему далее, что девушки вышли, а он встал и оделся, но когда захотел выйти из дома, был уже не день, но лунная ночь, ибо долго спал он; однако же все равно вознамерился он выйти, но не смог отыскать дверь; потому решил он, что выберется через окно; но стена оказалась высокой и гладкой (совсем другая, нежели в Чертоге Ворона, где вдоль всей стены тянутся низкие окна), и добраться до окон не представлялось никакой возможности. И приснилось юноше, что так смешался он, и так ослабел, что зарыдал от жалости к самому себе и вернулся к постели, желая прилечь, и ло! - и постель, и дом исчезли, словно их и не было, и оказался он на бескрайней и дикой пустоши: светила луна, и вокруг не было ни души. А он все рыдал во сне, словно вовсе утратив мужество, и тут услышал голос: "Это ли Земля? Это ли Земля?"
Тут пробудился юноша, и, едва в глазах у него прояснилось, увидел он здоровяка на веслах и обвисший черный парус; ибо ветер совсем стих, и плыли они по недвижной глади моря, конца которому не предвиделось. День стоял в разгаре, но вокруг лодки сомкнулся густой туман, однако же казалось, что вот-вот проглянет сквозь него солнце.
Халльблит встретился взглядом с рыжим чужаком, тот улыбнулся и кивнул, и молвил:
- Теперь пора тебе подкрепиться, а затем снова сесть на весла. Но ответь, что это блестит у тебя на щеке?
Закрасневшись, ответствовал Халльблит:
- Ночная роса.
Отозвался морской разбойник:
- Для юноши нет стыда в том, чтобы вспомнить во сне свою нареченную и заплакать от тоски по ней. Но теперь берись-ка за дело, ибо сейчас не так рано, как тебе кажется.
С этими словами он втащил в лодку весла, и подошел к кормовой части ладьи, и вытащил из ларя еду и питье, и они поели-попили вместе, и Халльблит почувствовал прилив новых сил, и приободрился малость, и перебрался на нос, и взял в руки весла.
Тут здоровяк встал, и поглядел через левое плечо, и молвил:
- Скоро поднимется ветер и распогодится.
Тут уставился он на парус и принялся насвистывать мелодию вроде тех, что играют скрипки в праздник Йоль, когда девы и мужи кружатся в танце; глаза его разгорелись и вспыхнули, и показался он едва ли не великаном. Тут Халльблит почувствовал на щеке легкое дуновение ветра, а туман рассеялся, а парус заполоскался, и натянулись шкоты, и ло! - туман поплыл над морем, и на поверхности вод заиграла веселая зыбь под ярким солнцем. Тут усилился ветер, и развеялась стена тумана, и легкие облачка заскользили по небу, а парус надулся, и ладья накренилась, и нос челна рассек волну, так, что по обе стороны вспенились белые брызги, и челн полетел стрелой по глади вод.