Он достал из кармана брюк красную пачку "Мальборо" и закурил. Ногти на указательном и среднем пальцах его правой руки были пожелтевшими, как у заядлого курильщика. Некоторое время он их разглядывал.

- Ладно, - сказал он. - Я этого от людей не прячу, да тут и не настолько все плохо. Просто несчастный случай. Однако, может нам поговорить в другом месте? Как вы думаете?

Мы вышли из закусочной и, пройдя немного по вечерней улице, зашли в маленький бар недалеко от станции метро. Видимо, бывая там часто, он сел за стойку и по-свойски заказал двойной шотландский виски "он зе рок" в большом стакане и бутылку французской соды. Я попросил пива. Он плеснул немножко соды в свой "он зе рок", слегка размешал и одним глотком выпил полстакана. Я отхлебнул пива и, наблюдая, как в кружке пузырится пена, ждал рассказа.

Удостоверившись, что виски прошло вниз по пищеводу и как следует улеглось в желудке, он приступил:

- Десять лет, как я женился. А познакомились мы на лыжном курорте. Я уже два года работал в этой фирме, а она закончила университет и болталась без дела, толком ничем не занимаясь. Иногда в ресторане подрабатывала на фортепиано. В общем, поженились. С женитьбой никаких проблем не было. И ее семья, и моя семья брак одобрили. Она была очень красивая и сводила меня с ума. Короче, банальная история, как у всех.

Он закурил. Я снова отхлебнул пива.

- Банальная женитьба. Но меня вполне удовлетворяла. Я знал, что у нее до брака было несколько любовников, но для меня это было не столь важно. Я, если разобраться, большой реалист - может, в прошлом там что-нибудь и было, но раз уж вреда от этого нет, то мне, можно сказать, все равно. Я вообще считаю, что жизнь в сущности - штука банальная. Работа, семья, дом - если к чему-то из этого есть интерес, то это интерес к банальному. Так я думаю. Но она так не считала. И потихоньку все начало идти наперекосяк. Конечно, я ее состояние понимал. Она была еще молода, красива и полна энергии. Говоря коротко, она привыкла требовать от других и получать. Но то, что я мог ей дать, было сильно ограничено - смотря чего и смотря сколько.

Он заказал еще "он зе рок". У меня же оставалась еще половина пива.

- Через три года после женитьбы родился ребенок. Девочка. Самому хвалить неловко, но чудная была девочка. Была бы жива, сейчас бы уже в школу ходила.

- Она что, умерла? - спросил я.

- Да, - сказал он. - Через пять месяцев после рождения умерла. Довольно часто бывает. Ребенок ворочается во сне, запутается лицом в покрывале и задохнется. Никто не виноват. Просто несчастный случай. Если бы повезло, может предотвратили бы. Но получается, что не повезло. И винить некого.

Некоторые ее винили, что она ребенка оставила одного и пошла в магазин - да она и сама себя винила. Но ведь это судьба. Я буду в такой ситуации смотреть за ребенком или вы - все равно несчастный случай произойдет с той же вероятностью. Я так думаю. Вы согласны?

- Да, наверное, - согласился я.

- А как я вам уже говорил, я большой реалист. Если даже кто-то умирает, то через короткое время я к этому в достаточной степени привыкаю. У меня почему-то в роду было много смертей от несчастных случаев, все время происходит что-нибудь такое. Поэтому то, что ребенок умер раньше родителей, для меня не очень большая редкость. А для родителей нет ничего хуже, чем потерять ребенка. Кто этого не испытал, тот не поймет. Но при этом самое серьезное - в тех, кто остается жить. Я теперь стал все время так думать. То есть, проблема не в моих переживаниях, а в ее. Она такой эмоциональной закалки никогда не получала. Вы ведь ее знаете?

- Знаю, - просто сказал я.

- А смерть - событие совершенно особое. Мне иногда кажется, что человеческую жизнь определяют довольно большие сгустки энергии, которые вызываются смертями других людей, - это можно также назвать чувством потери или еще как-нибудь. Но у нее против этого не было выстроено никакой защиты. В сущности, - сказал он, соединив ладони над стойкой, - она привыкла серьезно относиться только к самой себе. И поэтому даже не могла вообразить боль от потери другого человека.

Я молча кивнул.

- Но я ведь... Я не знаю, как это сформулировать... Ну, в общем, я ее любил.

Пусть даже она делала больно и себе, и мне, и кому попало вокруг желания расстаться с ней у меня не было. Семья есть семья. Весь следующий год прошел в бесконечных дрязгах. Целый год без надежды на спасение. Нервы истощились, на будущее перспектив никаких. Но, в конце концов, мы этот год пережили.

Сожгли все, что напоминало о ребенке, и переехали на новую квартиру.

Он допил второй "он зе рок" и глубоко вздохнул с явным облегчением.

- Я вот думаю: если бы вы сейчас встретились с моей женой - хорошо бы вам была разница заметна? - Он сказал это, не отрывая взгляда от стены напротив.

Я молча допил пиво и взял горсть арахиса.

- Ну, так я вам в частном порядке скажу: сейчас она мне больше нравится, - сказал он.

- А ребенка больше не будете заводить? - спросил я, чуть помолчав.

Он помотал головой:

- Наверное, уже никак. Я-то может и хотел бы, но жена не в том состоянии.

Хотя меня, в общем-то, устраивает и так, и так.

Бармен предложил ему еще виски. Он категорически отказался.

- Позвоните моей жене как-нибудь. Я думаю, ей полезна будет такая встряска.

Жить-то еще долго. Вы как думаете?

На обороте визитной карточки он написал шариковой ручкой номер телефона и вручил мне. Взглянув на код, я с удивлением узнал, что они живут со мной в одном районе. Но ничего не сказал об этом.

Он оплатил счет, и мы расстались у станции метро. Он пошел обратно на работу что-то доделывать, а я сел на поезд и поехал домой.

Я до сих пор не позвонил ей. Во мне еще живет ее дыхание, тепло кожи, прикосновение мягкой груди - и все это повергает меня в смятение, совсем как в ту ночь четырнадцать лет назад.