— Да что на тебя нашло-то?! — крикнул Вадим. Мужчина резко вильнул рулем, уходя от столкновения. Он так отвлекся на жену, что не сразу заметил, что машину повело на соседнюю полосу.

— Да это с тобой что?! — выкрикнула в ответ Оксана. — Какого черта ты вообще говорил с этим человеком?!

— Ты что завелась? Ксюх! Нормальный же мужик, что ты цепляешься? Подошел, попросил закурить. Что, мне его послать надо было?

— Ты не куришь!

— В машине прикуриватель есть, — мужчина, чувствуя, как крик Оксаны начинает его раздражать, тихо выматерился и начал тормозить. Остановившись у бордюра, он повернулся к жене. — Какая муха тебя укусила?

Оксана запнулась. Она растерла лицо руками, ладоням зачесывая волосы назад.

— Какая? — голос дрожал от гнева. — Мы учим нашу дочь никогда не говорить с незнакомцами. А ты первого встречного предлагаешь подвезти! Пустить в наш… нашу машину! Просто потому что он…

— Слушай, это ПМС, да? — спокойно поинтересовался Вадим, а Оксана чуть не взвыла от этих слов.

— Этот мудак… он все у меня забрал…

— Так вот в чем дело… Зайчон, мы же все обсуждали. Ну, подумаешь, ну, продала ты фирму. Это не ребенок, в конце-то концов. Захочешь — откроешь новую. Что трагедию-то устраивать?

Оксана отвернулась к окну, не желая сейчас никого видеть.

— Просто отвези меня домой.

Айзек Нойманн продолжал отравлять собой все, что ее касалось. Даже их с Вадиком. Особенно их… Злость погасла так же быстро, как и вспыхнула, возвращая безразличие.

Она справится со всем этим. Придумает, как выйти из клетки, в которую ее загнали. Но все это не раньше того, как она отмоется, пока запах Нойманна, и правда, ее не задушил.

Дома женщина сразу направилась в ванную и заперла за собой дверь. С Вадимом они за всю дорогу не обменялись больше не словом. И Оксана не знала, как ей на это реагировать. Хотя, по правде говоря, не хотела об этом думать. Вообще не хотела думать ни о чем.

Одежда полетела в мусорную корзину, заняв собой все место в ней. Под струями горячей воды Оксана вылила на себя целый флакон геля для душа, пока не убедилась, что она физически больше не может пахнуть этим человеком.

Только почему-то это все равно не помогло. Его запах преследовал женщину. Заполнял всю ванную и ее легкие.

Завернувшись в халат, Оксана прошла в комнату, стараясь дышать через махровый воротник, который еще сохранил аромат лавандового кондиционера для белья. Слишком резкий и химический, от него быстро начинала болеть голова. Идеальный. Сейчас, во всяком случае.

Пользуясь тем, что Вадим отправился на второй этаж, чтобы проверить уроки у Вики, женщина быстро оделась, выбрав теплый свитер с высоким воротом и домашние штаны. Халат, вопреки привычке складывать все сразу на место, Оксана скинула на пол и откинула ногой в сторону, чтобы не мешал проходу. Картонный пакет, который она готовила для вечера с Вадимом, неприятно мозолил глаза, стоило открыть шкаф. Сердце еще раз болезненно сжаться. Теперь она еще не скоро будет готова воспользоваться этим подарком. Раздражающее напоминание женщина схватила и закинула под кровать, чтобы больше не видеть.

Оксана упала на кровать и завернулась в пуховое одеяло, словно гусеница в кокон.

Что ей теперь делать?

В полицию идти бесполезно. Оксана нутром чувствовала, что там у Нойманна все схвачено. Иначе, какой человек позволил бы себе сделать такое, средь бела дня?

Скотина…

Тело отказывалось слушаться. Мышцы скручены, как тугая пружина. Ногу саднит, но у Оксаны не было сил добраться до аптечки, чтобы как-то обработать рану. А кожа… Черт, ей до сих пор казалось, что он трогает ее. Везде, повсюду его руки. Когда появятся синяки — они станут абсолютно лишним напоминанием о том, что произошло.

Нойманн оставался на ней, как бы она не пыталась от этого отмыться.

Следующая мысль заставила Оксану сжаться еще сильнее.

Айзек не оставит ее в покое. Во всяком случае, пока. Сколько еще раз ему потребуется… чтобы он наигрался?

Очень жаль, что у нее никого нет в полиции. Может хотя бы тогда был шанс. Хотя, разве кто-то станет связываться с подобным человеком? То, что для них с Вадиком было баснословным богатством, для Нойманна — пшик. Несколько росчерков пера на бумаге.

Да и в любом случае, деньги еще не пришли.

«Вечно все упирается в чертовы деньги», — Оксана подтянула ноги к груди. Она не видела выхода.

Деньги решают все….

Может, Нойманн просто решил, что купил ее? Поэтому сделал… то, что сделал?

Нет…. Он больной на голову ублюдок.

А ей просто нужно дождаться выплаты. Потом нанять себе охрану. Себе и всей семье, пока они не соберут вещи, чтобы уехать. У них с Вадиком есть запас на черный день. Этого хватит, чтобы устроить охрану для Вики, пока не поступит перевод за фирму.

Или попросить, чтобы дочь пока погостила у родителей Вадима?

Оксана не знала.

В дверь тихо постучали. Вадик зашел, осторожно опустив ручку и толкнув дверь плечом. Оксана не видела, но муж в одной руке держал поднос, на котором стояла чашка с горячим травяным чаем и блюдце с бутербродами.

— Зай… — позвал мужчина. Оксана не ответила, и Вадик прошел глубже в комнату. Поднос он оставил на тумбочке рядом с кроватью. — Котён, — протянул он. — Ну, ты чего?

Оксана шмыгнула носом, и Вадим принял это за сигнал о помощи. Подвинув супругу, чтобы самому лечь с краю, мужчина притянул бесформенный кокон из одеяла и своей жены к себе ближе. Голова Оксаны оказалась лежать на его плече, и женщина с облегчением почувствовала, что нет больше никаких посторонних ароматов. Только ее Вадик. Близкий, родной, любимый.

— Не грусти, — попросил мужчина хрипло. — Ну… Ну прости. Я дурак, — он поцеловал Оксану в макушку. — Ну, сказал глупость. Ты же меня знаешь….

«Зато ты меня не знаешь», — промолчала Оксана. Руки сами собой начали искать выход из одеяльного кокона, чтобы обнять мужа. Пока такая возможность еще есть.

Что будет, если он узнает?

Это для него станет настоящим ударом. Оксана помнила, как тяжело он слушал, когда она поделилась с ним в прошлый раз. А сейчас… Вадик начнет расспрашивать. И она не сможет ему соврать.

Расскажет все. Как стонала, пока другой мужчина пользовался ее телом. Как позволила всему этому вообще случиться…. Ведь Вадик не услышит остального. Да кто вообще поверит? Что ее пытались выкинуть с балкона. Душили. Приковали наручниками к дивану. А потом отпустили, не побоявшись последствий.

— Я люблю тебя, солнышко мое, — произнес Вадим, и Оксана не выдержала. Слезы брызнули из глаз, и через несколько минут она уже рыдала в голос, прижимаясь к груди своего мужа.

Он просто решит, что она ему изменила.

А Айзек окончательно разрушит ее жизнь. Доделает то, что не получилось восемь лет назад.

Слезы лились по щекам, и с каждой новой мокрой дорожкой становилось легче. Словно она отмывалась душой. Боль уходила, оставляя на своем месте гнев.

С каких пор она больше не могла говорить с мужем откровенно. Обо всем на свете?

Она не станет сдаваться.

Продолжит жить. Как жила, и никакие Нойманны ей не помешают. Ни тогда не смогли, и сейчас не получат своего.

Она найдет выход. Придумает что-нибудь. Обязательно придумает.

«Страх усиливает наслаждение»

(с) Основной инстинкт

К воскресенью Вадиму порядком надоела хандра в исполнении Оксаны, так что с самого утра мужчина устроил жене разгрузочный день. С утра, пока женщина еще спала, он приготовил завтрак, и даже кухню после себя прибрал. Хотя, это у него было профессиональное — готовить, оставляя после себя минимум мусора. Вадим вызвался сам отвести Вику в бассейн, а жене велел выбираться из кровати и заняться чем-нибудь приятным.

Под "приятным" муж имел в виду поход в СПА.