— Да, в кино есть романтика. Все невинно, это не похоже на книги и фильмы, о которых ты говоришь.

— Я должна посмотреть этот канал Hallmark. У нас тоже есть кабельное ТВ.

— Тебе понравится, — сделав паузу и кусая нижнюю губу, я продолжаю. — Я также участвую в одной программе в церкви.

— Программа? Как волонтер?

— Нет, — я качаю головой, не зная, как подойти к этой теме.

Почему я нервничаю, рассказывая ей о «Дорогой Жизни»? Может быть, потому что это одна из причин, из-за которой я туда хожу. Как сказать, что мне нужно научиться жить в реальном мире, не оскорбив ее?

— Тогда что это, дорогая? Это же не связано с наркотиками?

— Нет, — я хихикаю. — Поверь мне, я бы никогда не сделала ничего подобного. Это программа называется «Дорогая жизнь».

— «Дорогая жизнь?» Звучит интересно. Для чего она?

Глубоко вздохнув, я отвечаю:

— Она помогает тебе научиться жить.

Она хмурится:

— Что это значит?

Нервно, я кручу пальцы на коленях, пытаясь найти правильные слова.

— С тех пор как я начала жить с Амандой, я поняла, что многого не знаю. Это своего рода «культурный шок», так как они живут иначе, чем я. Я уверена, у тебя было так же, когда ты попала сюда.

Она смотрит на меня с понимающим взглядом.

— Да, сначала это было необычно, но я приспособилась.

— Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. В мире так много происходит, о чем я понятия не имела. Это потрясающе. И, честно говоря, я не такая как ты. Я бы никогда не смогла подойти к группе женщин и попросить их принять меня в книжный клуб. Не говоря уже о том, чтобы обсудить эротический роман с другими. Мне жаль, что я не такая храбрая, как ты.

Я не замечаю, как мое лицо опускается до тех пор, пока она не берет мой подбородок и не заставляет взглянуть ей в глаза.

— Ты храбрая, дорогая. Тебе просто нужно найти эту храбрость внутри себя. Итак, эта программа помогает тебе найти новую себя?

Чувствуя облегчение, я киваю.

— Да, если можно так сказать. Я была на одной встрече, и сегодня будет вторая. Сразу после того, как только я уйду отсюда.

— Прекрасно. Ты общалась с кем-либо еще на этих встречах? Подружилась?

— Не совсем, — мои губы приоткрываются в разочаровании. — На самом деле, я думаю, что я в группе неудачников.

— Почему?

Откинувшись назад, я вспоминаю свою первую встречу.

— Мы были разделены на группы, основываясь на том, где сидели. Мне довелось сидеть рядом с парнем, который не хочет быть там. Девушкой, которая является его заклятым врагом. И человеком, который выглядит, будто выживает. Я знаю, что мы все там по определенной причине, но никто из них действительно не хочет делиться этим. Это немного расстраивает. Я надеялась быть в группе, которой будет интересна эта программа.

— Значит, это ты, другая девушка и двое парней? — я киваю. — Они симпатичные?

Я краснею от ее вопроса. Ребята милые? Ну, это не Дональд О`Коннор^[29] или Дэнни Кэй^[30], покорившие мое сердце, но они неплохо выглядят. На самом деле, они очень привлекательны. Джейс, с его светлыми волосами и идеальным телом, выглядит как типичный американский парень. Хотя и немного измученный. А Картер пугающе привлекателен. С его черными, как смоль, волосами, татуированными руками и поведением, которое так и кричит: «не лезьте ко мне». Он пугает меня во всех отношениях. Я не хотела бы увидеть его плохую сторону.

— По твоему молчанию я предполагаю, что да.

Покраснев еще больше, я отвечаю:

— Ну, они неплохо выглядят, — это вызывает у нее смех. — Давай не будем говорить об их внешности, — я пытаюсь быстро сменить тему. — Кроме того, они не похожи на тип дружелюбных людей. И у меня нет уверенности, чтобы навязываться и стать друзьями. Так что это немного разочаровывает.

Кто-нибудь там понимает меня? Я слишком отличаюсь, чтобы вписаться в эту компанию? Меня на самом деле пугает мысль, что это может быть так.

— Может быть, они все переживают что-то тяжелое. Что-то, что их пугает и беспокоит. Никто не хочет, чтобы их судили по внешнему виду. Дай им время, дорогая, ты можешь найти настоящих друзей среди этих потерянных душ.

Вот, за что я люблю ее — она всегда знает, что сказать.

Облегченно вздохнув, я говорю:

— Я помогу им. Спасибо.

Она машет рукой перед лицом.

— В любое время, дорогая. А теперь, — она поглаживает руки и наклоняется вперед, как будто мы собираемся поговорить о чем-то секретном. — Расскажи мне о парнях снова.

Я хихикаю:

— Бабушка, да что с тобой?

— Не что, а кто. Кристиан Грей.

Она подмигивает и дрожит от простого упоминания его имени.

Возможно, мне нужно взглянуть на эти книги. Может быть, они тоже вернут мне радость к жизни.

— Горе — это тяжело. Испытывая его, вам становится еще тяжелее. Надеюсь, это помогло вам решить, от чего вы действительно пытаетесь освободиться. Это нелегко — просто избавиться от того, что съедает вас при каждом вздохе. Это не переключатель, который вы можете включить и выключить в любое время. Кто это испытывает… Как можно просто перестать думать об этом?

Здесь всем тяжело. Добро пожаловать в мой мир. Спустя полтора года я все еще оплакиваю потерю Эрика. Возможно, когда-нибудь мне станет проще дышать. Пока удача не на моей стороне.

Марлен, наш бесстрашный и немного раздражающий лидер, кивает на поднятые руки. Я оглядываюсь на Картера, который ссутулился на своем стуле, жуя жвачку и выдувая из нее пузыри. С каждой минутой он выглядит все менее заинтересованным. Разговор с его дядей был неловким. На самом деле.

Мне все еще не по себе от того, что произошло между ними. Это была какая-то тяжелая семейная драма. Как будто я покопалась в чужом грязном белье. Неудивительно, что Картер был таким козлом.

И что еще хуже, когда Картер выбежал, Чак попросил меня следить за ним на этих встречах, чтобы убедиться, что он действительно воспринимает это всерьез. Видимо, я должна отчитываться перед ним. Ага, это не то, что мне хотелось бы делать.

Что бы я сказала о сегодняшней встрече? Картер сидел с выражением на лице «мне на все похрен», долго смотрел в потолок и делал пузыри из жвачки двадцать пять раз.

Я уверена, что Чаку понравится этот отчет.

Этого не произойдет.

Но не потому, что у меня есть связь с Картером. Нет. Просто я не хочу влезать в эту ситуацию между ними. Там все запутано.

Я пытаюсь сосредоточиться на словах Марлен. Несмотря на мое нежелание горевать по Эрику, я все еще хочу попытаться снова начать чувствовать себя нормально. Понять, есть ли у меня сердце, или я потеряла его вместе с его смертью. Окружающие не понимают, хотя у нас было так мало времени, что мое сердце разбилось на миллион частей. Я просто потеряла себя. И не уверена, что смогу это исправить.

Всё, что у меня есть — это пустота в душе.

— Сегодня вы попытаетесь взять то, о чем вы горевали, и отпустить это. Первый шаг — признать это.

Погруженная в размышления, она продолжает:

— Относитесь к нему так, как если бы вы были в группе, такой как АА^[31]. Вместо того чтобы закрыться, отпустите. Сегодня вы встанете перед своей группой, поддерживая друг друга, и одним предложением освободите себя. Первый способ — это сказать это вслух, принять вашу скорбь и, в свою очередь, почувствовать счастье и доказать свое существование. Это будет нелегко.

Она прислоняется к столу позади нее.

— Когда я проходила эту программу, вторая неделя была самой сложной для меня. Чтобы смотреть в глаза другим, рассказать, что вас тревожит, что съедает изнутри. Это трудно. Вы должны быть сильными, встретиться со своими демонами. Только это поможет вам с проблемой.