Пропуская мой вопрос, он спрашивает:

— Что у тебя с Холлин?

— Ничего, — честно говорю я. — Мы как бы переживаем то же самое, страдая от потери любимого человека. Мы помогаем друг другу. Приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает. Как ты и Дейзи с желанием освободиться.

— Дейзи и я совершенно разные. Она только изучает мир. Я знаю, какое дерьмо может подкинуть жизнь.

— Но ты помогаешь ей.

Он пожимает плечами.

— Что-то в ней мне нравится. Она очаровывает меня. Если нужно сделать это для программы, я могу помочь ей в этом.

— Она хорошенькая.

Улыбаясь, он говорит:

— Ты хочешь поговорить об очевидном касаемо Холлин?

Я съеживаюсь.

— Бл*дь.

— Чувак, ты слишком много пялишься.

Это не новость для меня. Я знаю, что слишком много смотрю на нее. С ее гладкими рыжими волосами, ярко-зелеными глазами и россыпью веснушек. Она чертовски великолепна. Не говоря уже о ее саркастическом языке и притягательной личности. Это тяжело, но я держу дистанцию.

Она все еще оплакивает своего мужа. Ее чертов муж. Человек, которого она явно сильно любила. Судя по взгляду, когда она говорит о нем, понятно, что их любовь — это та любовь, которую я всегда хотел. Страстная, глубокая, душераздирающая.

Я не могу это сделать. Это неправильно — желать чужую жену. Я знаю, что Эрик умер, и несмотря на то, что прошло время, это все равно кажется неправильным.

Это неправильно, потому что я не тот человек, который обманывает? Является ли это обманом?

Или это потому, что просто глядя на Холлин, я знаю, что она не отпустила его?

Возможно, и то, и другое.

— Это спорный вопрос, — говорю я. — Она все еще не отошла от потери мужа.

Она замечает, что я смотрю? Это вызывает у нее дискомфорт? Черт, надеюсь, нет.

Задумавшись, Картер говорит:

— Я помню, когда умер Эрик. Это был кошмарный день в ресторане. Я встречался с ним один раз, но за тот короткий период, что я с ним говорил, можно сказать, что его позитивное отношение было заразительным. Один из тех парней, который смог бы помочь тебе справиться с самыми плохими днями. Уверен, что он переплюнул бы «Дорогую Жизнь».

Меня это не удивляет. Я не мог представить Холлин ни с кем другим.

— Когда Эрик умер, он забрал с собой часть Холлин. Она уже не тот человек, которым была когда-то. Раньше она была остроумной, забавной. Мы никогда не ладили, но, по крайней мере, тогда мы не доставали друг друга. После смерти Эрика мой дядя должен был поставить нас в разные смены.

— Нельзя винить ее, мужик. Мне это знакомо. Я уже не такой с тех пор, как родилась Хоуп.

— Хоуп. Так зовут твою дочь?

Я киваю, чувствую ком в горле.

— Да, Алекс и Джун назвали ее Хоуп, потому что я дал им надежду.

Да ну на хер, я сейчас расплачусь.

Вместо того чтобы продолжить, чувствуя мое напряжение, Картер наклоняется вперед и ставит пиво на журнальный столик.

— Думаю, мне пора.

— Ладно, — с трудом отвечаю я.

Вместе мы подходим к двери, не обмениваясь любезностями, понимая какой тяжелый разговор у нас был.

Прежде чем уйти, он говорит:

— Удачи на весенней тренировке.

— Спасибо.

Я открываю дверь, и опускаю голову, чтобы он не видел, как я сломлен после разговора.

Он уже собирается выйти из квартиры, когда резко останавливается и говорит:

— Извини. Я тебя не видел.

— Не видел кого?

Подняв голову, я вижу Ребекку с решительным взглядом. Мое тело сковывает холод, сердце быстро бьется, и мне непонятно, что, черт возьми, она хочет?

Картер молча уходит. Я бы отдал что угодно, чтобы он вернулся. Так было бы безопаснее, потому что судя по взгляду Ребекки, мне не понравится причина ее нахождения здесь.

Взявшись одной рукой за затылок, а другой за дверь, я спрашиваю:

— Ребекка, что ты здесь делаешь?

С уверенностью в голосе она смотрит мне в глаза.

— Я хочу ее вернуть, Джейс. Я хочу вернуть своего ребенка.

Бл*дь.

Не знаю, кто эта девушка у двери, но она заставила Джейса побледнеть. Будь я хорошим человеком, то остался и убедился бы, что с ним все в порядке. Но мне пришлось уйти, прежде чем он сломается. Только упоминание о его дочери делало его потерянным. Я не хотел этого видеть.

Назовите меня равнодушным, но я не очень хорош в этом. Я бы в конечном итоге ухудшил ситуацию, сказав то, что он не хотел слышать. Спишем это на мое фанта-бл*дь-стическое воспитание.

Черт, все это было странно.

Он просто хотел узнать меня.

Меня.

Кому бы это захотелось? Я с трудом бываю добрым к Дейзи, единственному светлому человеку нашего маленького гребаного круга.

Уставший, я иду к своему мотоциклу, чтобы поехать домой. Где буду спать на полу своей дерьмовой квартиры, пока не придет время идти на завтрашнюю смену.

Я собираюсь вытащить перчатки из куртки, когда мой телефон звонит. Черт, ну и кому я понадобился?

Дейзи.

На самом деле это меня не удивляет.

— Привет, — говорю я, опираясь на мотоцикл.

— Привет. Как ты?

— Все в порядке. Что-то случилось?

— О, ты занят?

— Не особо. Собираюсь ехать домой.

— Ох, замечательно, — судя по молчанию, она нервничает.

— Дейзи, почему ты звонишь?

— Ну, я надеялась, что ты захочешь потусоваться. Я проголодалась и, может быть, мы могли бы перекусить. Но если ты не хочешь, все в порядке. Я просто голодна и искала компанию. Действительно, зависит от тебя. Знаешь, думаю, что на самом деле я могла бы просто взять что-нибудь у King Soopers, ну знаешь, приготовить что-нибудь на скорую руку дома. Я могу сделать мясной рулет, о, ты уже это знаешь. Рулет может быть слишком долго^[55]…

— Где ты хочешь встретиться? — спрашиваю, желая остановить ее непрерывный и бессвязный поток слов.

— Где… о, ты хочешь встретиться?

— Конечно, я голоден.

— Замечательно, — радость — это даже близко не подходящее описание ее состояния. — Я действительно не знаю ни одного места, где можно поесть, кроме Country Buffet и Cracker Barrel. Это были наши любимые места^[56].

Почему это меня не удивляет? Они, вероятно, носили свитера с котятами, и были ранними пташками.

— Встретимся в «Запрете». Это на Востоке Колфакс.

— «Запрет» звучит весело. Они принимают купоны?

— Нет, — я качаю головой. Купоны. Господи. — Встретимся через двадцать минут.

— О, конечно, да. Скоро увидимся.

Я быстро заканчиваю разговор, прежде чем смогу передумать. Партнер по преступлениям, я постоянно повторяю это по дороге в ресторан. Это одно из моих любимых мест, чтобы пропустить по стаканчику с пивом, особенно летом, когда можно посидеть на террасе и наблюдать за мельницей.

Я поставил перед собой задачу: изучить рестораны в городе, узнать их меню, напитки, начиная от ликера и заканчивая местными пивоварнями. Я тщательно следил, что подается, в какое время и за какую цену. У меня целый список, чтобы я мог конкурировать с другими и меню, которые я буду использовать в один прекрасный день, когда я, наконец, найду место.

Бл*, это бесит, зная, как я был близок к этому.

Я планировал расплатиться со своим дядей, найти работу в другом месте, и продолжать экономить, пока не смогу улучшить свою идею и поговорить с местными предпринимателями. Это я доказываю свое существование. Даже если я не знал этого понятия раньше.

Поездка к «Запрету» еще больше портит мое настроение, из-за чего я уже хочу отменить встречу, но мне не хочется расстраивать Дейзи. Поэтому я нахожу место для парковки и иду в ресторан.

К счастью, место в самой задней части не занято. Я сажусь лицом к двери, чтобы увидеть Дейзи, когда она придет.

Просматривая меню, я замечаю одно из моих любимых напитков — Upslope. Стоит ли мне пить? Пальцами сжимаю подбородок, пытаясь принять решение, когда дверь в ресторан открывается. Я смотрю на женщину, на которой джинсы в обтяжку, коричневые сапоги до колена, белая футболку и облегающая коричневая кожаная куртка. Как только она машет мне в приветственном жесте, я понимаю, что это Дейзи.