На какую-то секунду лицо Тьерри приняло странное выражение. Настолько трагичное и тоскливое, что у Ханны перехватило дыхание.

Но она не могла заставить себя смягчиться. Она не могла позволить обмануть себя снова.

– И держись от меня подальше, – добавила она. При всем смятении, охватившем ее, это была единственная мысль, которая владела ей. – Я вообще не хочу тебя видеть.

Тьерри потерял самообладание. Он был в шоке, но взгляд его был твердым.

– Я никогда не хотел причинить тебе вред, – сказал он спокойно. – И все, чего я хотел сейчас, это защитить тебя. Но я уйду, если ты этого хочешь.

«Как он смеет заявлять, что не хотел причинить ей вред? А то, что он столько раз убивал ее, – не в счет?»

– Да, я так хочу. И я не нуждаюсь в твоей защите.

– В любом случае ты ее получишь, – ответил Тьерри.

Он сделал движение в ее сторону – быстрее, чем Ханна могла ожидать, чем даже могла вообразить. Через мгновение он уже был рядом. Его пальцы прикоснулись к ее левой щеке – легко, словно крылышки мотылька. А затем он взял Ханну за руку, и на ее палец что-то скользнуло.

– Носи его, – сказал он почти беззвучно. – Оно будет защищать тебя своими чарами. Но даже и без этого немного найдется таких Ночных обитателей, которые решатся навредить тебе, если его увидят.

Ханна открыла было рот, чтобы заявить, что не боится никаких Ночных обитателей, кроме него самого, но Тьерри продолжил:

– Старайся не ходить одна, особенно ночью.

И ушел.

Он исчез с крыльца, растворившись где-то в темноте. Исчез внезапно, словно был бестелесным. Если бы Ханна не заметила мимолетного движения в сторону прерии, она могла бы подумать, что Тьерри способен в мгновение ока становиться невидимым.

У нее заныло сердце, оно гулко застучало у самого горла, не давая возможности вздохнуть.

Почему он прикоснулся к ее щеке? Люди никогда не прикасались к ее родимому пятну, вероятно опасаясь, что могут причинить ей боль. Но его пальцы ласкали ее так нежно, почти печально, и совсем безбоязненно.

И почему же она все еще стоит здесь, вглядываясь во тьму, словно ожидая, что он вернется?

«Зайди в дом, идиотка!»

Ханна повернулась и стала ощупывать дверь в поисках ручки, будто никогда не открывала ее прежде. Войдя внутрь, она заперла дверь – тоже неумело, как если бы до сих пор ни разу не имела дела с замком.

Она была в шоке. Наверное, слезы принесли бы облегчение, но Ханна не могла заплакать. Она почти утратила ощущение реальности. Свет в квартире казался слишком ярким. Часы на кухне тикали слишком громко. Ханна даже не понимала, день сейчас или ночь.

Все было так, будто она вышла из театра после вечернего спектакля и с удивлением обнаружила, что на улице все еще светло, как днем. Она чувствовала, что за прошедший час этот дом стал совсем другим. И она сама уже не была тем же человеком, который недавно вышел из него. Все вокруг казалось декорацией к превосходному кинофильму, который только казался реальностью, но на самом деле не был ею… и только она одна различала это.

«Я здесь как чужая, – подумала Ханна, прикасаясь рукой к своей шее – к тому месту, где остались две маленькие ранки. – Как же теперь мне разобраться, где же правда? Но я должна быть счастлива… Я должна быть благодарна судьбе. Может быть, я только что спаслась от смерти. Я находилась одна рядом с опасным, злобным, кровожадным монстром, и…»

Но воодушевление почему-то угасло. Ханна не чувствовала себя счастливой, и ей не хотелось думать, насколько Тьерри опасен. Она ощущала лишь опустошенность и боль.

И лишь когда она добралась до постели, то вспомнила о том, что на ее палец что-то надето.

На ее безымянном пальце появилось кольцо – золотое с отделкой из белого золота, а может, серебра. Стебель розы, скрепленный сложным узлом, обвивался вокруг пальца. Цветок был украшен крошечными камнями – черными прозрачными камнями. Черные алмазы?

Красивое кольцо. Над ним поработал настоящий мастер. Каждый изящный лепесток, каждый маленький шип розы был совершенен. Но почему же цветок черный?

«Это символ Царства Ночи, – подсказало Ханне ее сознание. – Символ людей, которые были превращены в вампиров».

Это снова прозвучал холодный внутренний голос. На сей раз она впервые поняла, о чем он говорит… тогда же, когда он давал ей советы насчет серебра и волков, Ханна была в совершенном замешательстве.

Тьерри хотел, чтобы она носила это кольцо. Он заявил, что оно защитит ее. Но, возможно, это был еще один из его трюков. Если кольцо обладало какими-то чарами, то они могли помочь Тьерри управлять ее сознанием.

Ханна провозилась около часа, прежде чем ей удалось избавиться от кольца. Она испробовала все: и мыло, и масло, и вазелин, – пытаясь стащить его, до боли выкручивая палец, пока он не покраснел и не распух. Тогда она достала маленький пинцет из набора палеонтологических инструментов и попыталась поддеть ободок кольца как рычагом и отделить стебель от цветка. Но ничего не помогало, пока наконец пинцет не соскользнул и из неглубокого пореза не брызнула кровь. Как только кровь попала на кольцо, оно поддалось, и Ханна быстро сдернула его.

Она остановилась, тяжело дыша. Борьба с маленьким металлическим ободком изнурила ее, и она больше ни о чем не могла думать. Зашвырнув кольцо в корзину для бумаг, стоявшую у нее в спальне, Ханна едва дотащилась до постели.

«Я устала… я так устала. Я подумаю обо всем завтра, попытаюсь во всем разобраться. Но сейчас… пожалуйста, дайте мне просто заснуть».

Уже лежа в постели, Ханна продолжала чувствовать дрожь во всем теле и боялась, что не сможет заснуть. Но, несмотря на возбуждение, в голове у нее поплыл туман и она быстро начала погружаться в сон. Она повернулась на бок и позволила себе отключиться.

Ханна Сноу заснула.

Хана из Триречья открыла глаза.

Замерзшая и несчастная, она стояла у бурной реки и чувствовала, как ветер продувает насквозь ее одежду. Как одиноко!

Неожиданно из прибрежных кустов выскочил Арно. С ним были несколько охотников, все с копьями в руках. Они со всех ног помчались за чужаком. Хана крикнула, чтобы предупредить юношу, но уже поняла, что шансов у него нет. Через несколько минут из темноты до нее донесся шум. А затем она увидела, как охотники тащат чужака назад, окружив его со всех сторон.

– Арно… не трогай его! Пожалуйста! – отчаянно закричала Хана, пытаясь преградить мужчинам путь. – Разве ты не видишь? Он мог навредить мне, но не сделал этого! Он не демон! Он просто ничего не может с собой поделать!

Арно оттолкнул ее плечом:

– Не надейся, что сама избежишь наказания!

Хана бежала за ними до самой пещеры, и все внутри у нее сжималось от страха.

К этому времени люди, разбуженные охотниками Арно, уже знали, что произошло. Небо начинало светлеть, наступал рассвет.

– Ты сказала, что мы должны подождать: может, Богиня Земли скажет тебе что-то о демоне, когда ты будешь спать, – обратился Арно к Старой Матери. – Она сказала?

Старая Мать печально взглянула на Хану, затем посмотрела на Арно и покачала головой. Потом, словно передумав, она повернулась к охотникам, но Арно опередил ее:

– Тогда убьем его и покончим с этим. Ведите его сюда! – громко приказал он.

– Нет! – вскрикнула Хана.

Но что она могла сделать? К тому же ее схватили чьи-то сильные руки, и она была не в состоянии вырваться. Юноша взглядом попрощался с ней, когда его, окруженного копьями, выводили из пещеры.

И тут начался настоящий ужас.

Ничего подобного Хана и представить себе не могла… она была уверена, что даже шаманы никогда о таком не слыхали.

Чужак оказался существом, которое не могло умереть.

Арно первый пронзил его копьем. Бледно-серый кремневый наконечник вонзился в бок чужака, и из раны хлынула кровь. Хана сама видела это. Ей удалось выскользнуть из рук удерживавшего ее охотника, и она выбежала из пещеры, все еще пытаясь как-то помешать палачам.