- Вы будете священник Понтий, в гражданской жизни Понтий Доримедонтович Копьев? - обратился милиционер к спускавшемуся по ступенькам храма отцу Понтию.

       - Я... - опешил отец Понтий. - А в чем, собственно, дело?

       Милиционер улыбнулся, крутанул правой рукой черный лоснящийся ус и продолжал:

       - Господин Копьев, дело в том, что мне необходимо срочно с вами поговорить по делу, имеющему прямое отношение к нашему ведомству.

       Отец Понтий уныло вздохнул, подумав про себя: "Не достаточно ли сюрпризов на сегодняшний день? Еще мент какой-то странный. Усы, бородка. Что, им в милиции теперь разрешают не бриться, что ли? Прямо д’Артаньян какой-то. Хорошо, хоть Мила ушла раньше...".

       - Ну что же, если вам угодно, господин милиционер, давайте пройдем в храм, в мою комнату, там и поговорим спокойно.

       - Нет, святой отец, в храм мне невозможно. У меня оружие и вообще... Не мне вам церковный устав преподавать. В храм ведь нельзя с оружием входить.

       - Что же вы предлагаете?

       - Я вас провожу. Вы на машине?

       - Да. Она у меня тут через два двора запаркована.

       - Вот и пойдемте, а по дороге поговорим.

       Отец Понтий замялся:

       - Простите... Хотелось бы все-таки... Я ведь вас первый раз вижу. Понимаете?

       - Понимаю, - саркастически улыбнувшись, ответил милиционер и распахнул перед самым лицом отца Понтия удостоверение.

       Отец Понтий ознакомился с должностью и офицерским чином милиционера, потом внимательно сличил фотографию с внешностью стоявшего перед ним. "Действительно, он", - подытожил отец Понтий.

       - Как будто все в порядке. Слушаю вас внимательно.

       Милиционер спрятал удостоверение, и они пошли.

       - Говорить мы будем с вами, святой отец, о том, - мягко повел беседу милиционер, - что нужно быть бдительными. Очень бдительными.

       Отец Понтий приостановился и непонимающе посмотрел на собеседника.

       - А вы не удивляйтесь, не удивляйтесь. По городу разгуливает опасный преступник, беглый убийца, рецидивист Влас Александрович Филимонов... - милиционер выразительно посмотрел на отца Понтия и, делая ударение на каждом слове, сказал: - Вам, между прочим, хорошо известный! А вы что? Где ваша бдительность, господин святой отец?

       - Вы шутите что ль?.. Или серьезно?.. - настороженно спросил отец Понтий и осекся.

       - Я, Понтий Доримедонтович, более чем серьезно. Какие могут быть шутки, когда вот в эту самую минуту, пока мы тут с вами мило прогуливаемся, Филимонов, возможно, совершает новое зверское преступление. Может быть, насилует какую-нибудь невинную девушку или еще что-нибудь похуже... Вот в эту самую минуту! Понимаете, Понтий Доримедонтович?

       - Признаться, не совсем я вас понимаю... Я-то тут причем?

       - Понтий Доримедонтович, только вот этого не надо, - недовольно замахал указательным пальцем милиционер, - мы ведь с вами серьезные люди. Вы, конечно, с милицией общаться умеете. Многое про нас знаете, - тут милиционер понизил голос, - но и мы ведь про вас о-о-очень многое знаем, про ваше прошлое.

        Отец Понтий залился алым румянцем:

       - Что вы от меня конкретно хотите?

       - Понтий Доримедонтович, к вам сегодня приходил Филимонов, ведь так?

       - Приходил.

       - Зачем?

       - Откуда мне знать? Похоже, он не ко мне приходил, а просто в церковь. Он и не знал, что я священником стал. Да и я, честно говоря, никак не ожидал его так вот встретить...

       - Вы не знаете зачем он приходил? А мы знаем! Он приходил предложить вам соучастие в похищении ценных церковных предметов вашего храма. Ведь ваш храм охраняется государством?

       - При чем тут это?! Какое там соучастие! Я вам говорю, что Филимонов не ко мне шел. Он к Богу, он в храм к батюшке шел... Исповедаться хотел. А то, что он меня встретил, - это случайность, понимаете, случайность! - повысил голос отец Понтий.

       - Ай, ай, ай, господин Копьев. Случайность!? Во-первых, вы, как служитель культа, прекрасно осведомлены, что случайностей не бывает, а во-вторых... Во-вторых, дорогой Понт, ты запираешься.

       Отец Понтий чуть не споткнулся.

       "Вот лукавый! Не мент, а исчадье ада! - с ужасом думал священник. - И откуда он взялся-то!? Кличку он мою, видите ли, знает? Ну и что? Если разбираться, кто кем раньше был, то полстраны посадить нужно. А посадить ты меня не посадишь! Руки коротки. Да и генерал Сотников меня в обиду не даст. Мы же с ним обо всем по душам говорили. Все в прошлом. Откуда же этот взялся!? Господи, помоги от него избавиться".

       Стараясь не выдавать волнения, отец Понтий попытался внести ясность в разговор:

       - Господин милиционер, я не понимаю, почему вы меня оскорбляете. Мы уже десять минут с вами разговариваем, а вы так и не изволили уточнить, что конкретно от меня требуется.

       - Вот это другой разговор, многоуважаемый отец Понтий, - обрадовался милиционер. - Требуется самая малость. Формальность. Подписать ваше собственное Заявление в следственные органы, что к вам сегодня приходил беглый уголовник Филимонов, что он вас шантажировал и предлагал соучастие в преступлении, предусмотренном соответствующей статьей Уголовного кодекса Российской Федерации. Еще вопросы у вас есть?

       Отец Понтий зло рассмеялся:

       - Так я и поверил, что Филимонов сбежал. Оттуда не убегают. А кто убегает, по Москве не разгуливает. Вы что, парню чье-то дело повесить хотите? Я вам в этом не помощник!

       - Понтий Доримедонтович, - мурлыкающим тоном заговорил милиционер, - не горячитесь. Вы что "Следствие ведут знатоки" вспомнили? Какое дело мы хотим ему повесить? Может быть, вам документ показать, что Филимонов числится в розыске?

       - Повторяю, - перебил отец Понтий, - я вам не помощник. Врать я не буду! Лжесвидетельство подписывать не буду! Спасибо, что проводили. Вот моя машина. Честь имею кланяться. Поищите кого-нибудь другого!

       - Гражданин Копьев, другого мы искать не будем. Мы уже вас нашли! - железным голосом отчеканил милиционер, доставая из папки ордер на арест. - Вы арестованы по обвинению в соучастии в преступных группировках, незаконных операциях с нефтью, продаже алмазного фонда страны, соучастии в организации преднамеренных убийств... Продолжать? Или вы думаете, всё уже в прошлом? Конечно, вы теперь у нас в церковники заделались, и, по-вашему, по-церковному, может быть, всё и в прошлом - покаялся и гуляй, голубчик, - но по-нашему закону вам отсидеть придется, гражданин Копьев!

       Отец Понтий молчал.

       - Понтий Доримедонтович, да поймите вы, наконец, что не враги мы вам, а друзья, - милиционер сменил железный тон на ласковый. - Вот и генерал Сотников вас уважает. Ну, не можем же мы ждать, пока каждый уголовник снова людские души губить начнет. Нужно же наносить упреждающие удары, для профилактики, так сказать. А начнем копать прошлое Филимонова, связи и так далее, многие достойные люди пострадать могут. Такие как вы, например. Кому это нужно? Ну, святой отец, не о чем тут и говорить. Ставьте подпись на заявлении, и я рву ордер на ваш арест.

       Отец Понтий, посмотрел на милиционера страшным взглядом, так что тот отшатнулся.

       - Где заявление?! - Проревел священник.

       Милиционер ловко достал лист бумаги и, положив его на папку, угодливо поднес отцу Понтию.

       - Ручку!

       Милиционер шустро извлек ручку из внутреннего кармана кителя.

       Отец Понтий взял ручку и задумался. Было похоже, что он молится. Через минуту он тихо и грустно сказал:

       - Вы сами этого требуете. Один раз я согрешил перед Власом. Но сейчас во всем виноваты вы. Я умываю руки.

       Сказав это, священник дрожащей рукой поставил подпись в нижнем углу заявления. И потом, сунув по ошибке ручку милиционера себе в карман, быстро зашагал к машине.